Юра, ты меня слышишь? Значит, я должна рожать в сорок, чтобы поправить твою юношескую глупость? И почему я теперь должна платить за то, что в твоём гараже было интереснее, чем с нашим сыном? с настоящим недоумением спросила Аня.
Ань, ну ты же перебарщиваешь! возражал Юрий. Я был глуп, не ценил, не понимал, что теряю. А теперь всё уже упущено, Стёпа меня даже за отца не считает.
И в чём он ошибается? Аня ухмыльнулась горько. Семнадцать лет он жил не с отцом, а с соседями. Ты же думала, что ребёнка можно выключать и включать, как телевизор, когда захотелось «поиграть в папу»?
Юрий нахмурился, в глазах вспыхнуло знакомое раздражение то самое, что Аня видела каждый раз, когда речь заходила о его отцовских обязанностях.
Ань, хватит! Всё это прошлое. Дай мне ещё один шанс, упрямо требовал он.
Чтобы ты снова всё сломал и бросил всё на меня, а наш ребёнок рос без отца? Аня скрестила руки на груди. Спасибо, хватит уже. Нет, Юра, это даже не обсуждается.
У Юрия появилось лицо обиды и гнева. Он не нашёл ответа, просто сердито фыркнул и уткнулся в телефон.
Конфликт вроде бы закончился, но проблему он не решил. Их разговор оставил у Ани тяжёлый осадок. И дело было не только в требованиях мужа её ранит и Степан.
…Ане было двадцать три, когда родился Степан. Она помнит, как стояла у роддома, уставшая, но счастливая, держала в руках крошечного куска, завернутого в белое одеяло. Юрий стоял рядом, как коршун, не отрываясь ни на шаг. Он сиял от радости, поправлял одеяло, целовал Аню в лоб и иногда, будто с благоговением, поднимал сына на руки.
Весь в меня! С такой же ямкой на подбородке, радостно воскликнул он, глаза блестели. Теперь я отец, Ань. Я только сейчас это понимаю. Буду всё делать вместе с ним! Гулять, пеленать, учить играть в футбол Я лучший папа на свете, увидишь!
Аня смотрела на него с тем же блеском в глазах, веря каждому его слову. Казалось, у них будет идеальная семья, полная любви и радости.
Но реальность, как это часто бывает, оказалась гораздо суровее.
…Ночь глубока. Аня, с тёмными кругами под глазами, ходит по комнате, качает на руках крикливого от колик малыша. Уже третий раз за ночь. Юрий ворочается в кровати, натягивая одеяло на голову.
Успокой его уже! шипит он. Мне завтра на работу, рано вставать!
В такие моменты Аня уходит в другую комнату, слёзы бессилия на глазах. Ребёнок кричит ещё громче, потому что хочет остаться в спальне, но у неё нет выбора. Она закрывает дверь и часами укачивает Степу, лишь бы муж смог поспать.
Выходные. Уставшая от недосыпа, Аня робко просит:
Юр, может, проведёшь с ним пару часов? Я уже падаю с ног, спать хочется
Ань, позже? Сейчас нельзя, планы. Мне там ребята обещали подгонять машину, будем чинить.
Но я уже не могу
Анечка, ты же сильная, справишься. Я потом вернусь и помогу.
Дверь закрывается, оставляя Аню одну с её «силой» и изматывающим материнским долгом. «Позже» так и не наступает.
Время летит, Степан растёт. Аня пытается наладить хоть какуюто связь между отцом и сыном. Подходит к Юрию, который развалился в кресле и смотрит футбол, и протягивает ему розовощёкого карапуза.
Возьми его, проведи немного время, просит она, не ради отдыха, а чтобы скрепить семью.
Юрий берёт сына с видом, будто ему подложили подозрительный пакет. Держит малыша на вытянутых руках, не прижимая к себе, и смотрит сквозь него на экран. Пятнадцать минут и он так же небрежно ставит ребёнка на пол, возвращаясь к матчу.
Степану уже пять. Он сидит на ковре, строит замок из кубиков. Юрий прохаживается к дивану, проходя мимо, и даже не замечает сына. Сын тоже не смотрит в его сторону он уже привык к отсутствию отца.
Нельзя сказать, что Юрий полностью плохой муж. Он приносит деньги в дом, помогает Ане с готовкой и уборкой. Но детство сына он пропустил. Неудивительно, что теперь Степан, став подростком, не видит в нём отца.
Стёпа, как в школе учёба? спросил Юрий в какойто момент.
Э-э всё нормально, растерянно ответил сын.
Оценки в порядке? не сдавался Юрий. Если нужно, подскажу, чем могу. Учёба важна, не хочу, чтобы мой сын стал дворником.
Нет, пап, спасибо. Всё в порядке, сказал Степан и быстро побежал в свою комнату.
Может, на выходных съездим на рыбалку? крикнул Юрий ему вслед.
Но Степан уже не отвечал. Аня знала, что у него сегодня дискотека в школе, он пригласил туда девушку, которая ему нравится, а она отказала. И рыбалка его уже не интересует.
Было ясно: поезд ушёл. Степан больше не был тем малышом, который жаждал отцовского внимания. Детство, которое Юрий хотел наверстать, безвозвратно кончилось. Поняв это, он захотел «чистовик» второго ребёнка. Аня, помня каждую бессонную ночь, была категорически против.
Семья вскоре оказалась в центре обсуждения родственников.
Доченька, я всё слышал, Юрочка всё рассказывает. Слушай маму, рожай второго. Юра изменился, повзрослел! Не лишай его второго шанса, это счастье, ещё один малыш!
Свекровь добавила:
Ань, если не родишь, можешь потерять его. У мужика мечта стать отцом. Если ты не можешь, родит другая. Тебе это выгодно. Подумай о будущем: ваш старший сын скоро вылетит из гнезда, а второй скрепит брак и будет поддержкой в старости.
Аня чувствовала двойную обиду, слыша это от других женщин. Как будто её тело стало товаром на какомто торге. Видели в ней лишь мать и жену, но не уставшую женщину, прошедшую уже этот путь и помнящую, чем он закончился.
В отчаянии у неё возник план. Немного абсурдный, но наглядный. В кладовке она нашла старую коробку со старыми вещами Степки и обнаружила там пыльный, но ещё работающий тамагочи маленького электронного питомца, которого надо кормить, развлекать, лечить и убирать за ним.
Когда Юрий вернулся с работы, Аня вручила ему пластиковое яйцо с крошечным серым экраном.
Что это? спросил он, разглядывая «подарок».
Это твой испытательный срок. Попробуй хотя бы десятую часть того, что ждёт тебя в роли отца. Кормить, ухаживать, нажимать кнопки как с младенцем, но проще. Если через год тамагочи будет жив, я поверю, что ты готов к ребёнку.
Юрий сначала усмехнулся, приняв это за шутку. Но увидев её невозмутимое лицо, веселье сменилось раздражением.
Серьёзно? Сравниваешь живого ребёнка с этой штукой?
Начни хотя бы с неё. Если не справишься с этой «штукой», о ребёнке и говорить не стоит.
Он засунул тамагочи в карман и в первые три дня просыпался ночью, чтобы покормить виртуального питомца. На пятый день уже нервничал, но не бросал «миссию». Через неделю жаловался, что работа страдает изза недосыпа.
На восьмой день, вернувшись домой, он бросил тамагочи на стол. На экране красный крест не справился.
Забыл покормить. На работе аврал, бросил Юрий, не глядя на жену.
Скандалы и споры продолжались, но смягчились. Непонимание и обида остались, однако Юрий уже не настаивал так упорно.
Три года спустя всё встало на свои места. Степан, теперь студент, привёз в дом свою девушку, и они объявили, что ждут ребёнка.
Юрий вновь ожил. Он заговорил о втором шансе, теперь уже как дед. Подарил молодым коляску из отложенных денег, купил кучу комбинезонов и конструкторов. Клялся, что будет лучшим дедушкой на свете, будет помогать, гулять, сидеть.
Аня наблюдала за этим с здоровым скептицизмом.
Когда внук появился, всё повторилось. Первые недели Юрий действительно впрягался: качал внука, фотографировался. Но как только прошёл начальный порыв, его интерес угас. По его настоянию молодая пара съехала в съемную квартиру, а помощь свелась к редким, тщательно спланированным визитам по выходным, когда ребёнок уже выкусан, накормлен и в хорошем настроении. Стоило малышу захныкать, как Юрий находил дело: звонок по работе, срочную встречу, мать и её дачу.
Аня приходила на выручку, смотрела на эту картину, на своего сына и его уставшую девушку и понимала: она приняла правильное решение. Степан вырос чутким и ответственным человеком, не оставляющим жену одну. А Юрий он так и остался тем, кто любит лишь идею отцовства, а не её сущность.
