Свекровь пыталась командовать на моей кухне, а я указала ей на дверь.
Ульяна, кто же так нарезает лук? Это же не в суп, а свиньям на корм, честное слово! Крупно нарезал будет хрустеть, а наш Серёжа этого не выносит.
Голос Галины Ивановны, мамы Сергея, прозвучал над ухом, будто бы из старой бормашины, монотонно и назойливо. Я глубоко вдохнула, посчитала до пяти и, стараясь улыбнуться как можно мягче, отложила нож.
Галина Ивановна, это лук для мяса пофранцузски. Полтора часа запечём его в духовке под майонезом и сыром. Хрустеть не будет, станет нежным, почти тает. Готовлю это уже десять лет, а Серёжа всегда просит добавки.
Ой, что ты мне рассказываешь! всплеснула свекровь, и её массивные янтарные бусы громко звякнули. «Десять лет»? А я его тридцать пять кормлю! У него желудок слабый, такое грубое нельзя. Дай-ка нож.
Она схватилась за разделочную доску, будто собиралась устроить кулинарный спектакль. Я мягко, но решительно оттолкнула её от стола.
Галина Ивановна, не надо. Я справлюсь сама. Вы же гостья. Пойдите в гостиную, там Серёжа включил телевизор, посмотрите свой сериал. Мы же договорились: сегодня мой юбилей, я хочу сама накрыть стол.
Свекровь сузила губы до нитки, в глазах блеснула обида и решимость.
Гостья так значит. Родная мать уже и помочь нельзя. Я, кстати, добра желаю, а вам лишь бы не позориться. Сваты придут, тётка Нина, а у тебя лук ломтями. Скажут: какая же невестка Галина воспитала, не умеет даже нарезать.
Меня воспитывала мама, тихо, но твёрдо напомнила я, снова беря нож. И она научила меня, что у хозяйки на кухне должно быть своё пространство.
Галина Ивановна фыркнула, подошла к окну и демонстративно провела пальцем по подоконнику, будто проверяя, нет ли пыли. Я знала этот трюк наизусть если пыли нет, она сразу найдёт пятно на шторе или развод на стекле.
Атмосфера, ещё час назад наполненная ароматами и предвкушением праздника мне исполнялось тридцать пять теперь сгущалась, как грозовая туча.
Сергей, мой муж, в это время сидел в гостиной. Он слышал наш разговор, но, как часто бывает, выбрал тактику страуса: «не вмешиваться, пусть рассосётся». Я не любила конфликты, особенно когда они ставили меня между двумя главными женщинами в его жизни.
Я продолжила резать лук, игнорируя тяжёлый взгляд, будто бы он был просто тень. Кухня моё королевство, место силы. Среди банок со специями, блестящих кастрюль и жужжащего миксера я успокаивалась после тяжёлой недели в банке. Я знала каждый продукт, чувствовала, сколько соли нужно, даже не пробуя. И больше всего я ненавидела, когда ктото вмешивается в этот священный процесс.
Галина Ивановна не могла долго хранить молчание.
Ульяна, а ты мясо замариновала? прозвучал голос из окна. Я вчера звонила, просила добавить уксуса. Сейчас мясо жёсткое, без уксуса будет сухим.
Я замариновала в кефире с травами и лимоном. Уксус только сушит волокна, Галина Ивановна, мясо будет нежным.
В кефире! ахнула свекровь. Кто же телятину в кефир портит? Это же кислая каша! Ты же взрослая, элементарных вещей не знаешь. Я же нашла рецепт в журнале, вырезала, привезла тебе. Где он?
Не помню, наверное, в ящике, соврала я. Тот рецепт с майонезом и уксусом я сразу выкинула.
Ладно, Галина Ивановна подошла к плите, где томился соус для рыбы. А что тут булькает? Какойто бледный цвет.
Она схватила ложку и, пока я не успела среагировать, зачерпнула соус и приняла в рот.
Тьфу! Преснятина! Ульяна, ты вообще соль добавляла? Или мы все на диете?
Я замерла, внутри вспыхнуло чувство бросить всё фартук, нож, полотенце и уйти. Но это был мой день рождения, гости уже собирались, я не могла испортить праздник.
Это соус бешамель, произнесла я, каждый слог взвешивая. В него добавляют мускатный орех и пармезан. Пармезан уже солёный, я сыр пока не добавляла. Пожалуйста, положите ложку.
Мускатный орех пармезан пародировала свекровь. Выпендривание. Людям нужна простая еда: картошка, селёдка. А ты всё мудришь. Дай-ка я подсолю, а то стыдно будет ставить на стол.
Она тянулась к солонке.
Не надо! я шагнула вперёд, оттянув её руку.
Это стало триггером. Галина Ивановна вырвала руку, глаза её расширились от возмущения.
Ты что, руки распускаешь? Я хотела посолить! Для тебя же стараюсь, неблагодарная!
Я не просила помощи! мой голос дрогнул, стал громче. Галина Ивановна, прошу в десятый раз: выйдите из кухни. Дайте мне закончить готовить спокойно.
Серёжа! крикнула свекровь в сторону коридора. Серёжа, иди сюда! Смотри, как жена с мамой дерутся! Меня из кухни гонит!
В дверях появился Сергей, виноватый и испуганный одновременно, переводя взгляд между красной от гнева матерью и бледной, сжавшей кулаки женой.
Мам, Ульяна, чего вы опять? Праздник же, слышно на весь подъезд.
А ты ей скажи! Галина Ивановна ткнула пальцем в сторону невестки. Я совет даю, как мясо спасти, как соус довести, а она мне руки выкручивает! Говорит «пошла вон»!
Я не говорила «пошла вон», холодно поправила я. Я попросила выйти из кухни и не мешать готовке. Это разные вещи.
Серёжа, ты слышишь? свекровь обратилась к сыну, ища поддержку. Она считает, что я мешаю! Я тебя вырастила, учила борщ варить, когда вы только поженились! Если бы не я, вы бы отравили желудки своими экспериментами!
Сергей почесал затылок.
Ульяна, ну правда Мама хочет лучшего. Она опытная хозяйка. Может, послушаешь? Немного посолит, не страшно же.
Я посмотрела на него так, словно видела его впервые. В моём взгляде было столько разочарования, что Сергей отступил на шаг назад.
То есть ты считаешь, что это нормально? прошептала я. Нормально, что в моём доме, на моей кухне, в мой день рождения мне запрещают даже шаг сделать? Критикуют каждый кусок лука? Ложат грязную ложку в мой соус?
Почему грязной? Я её облизала! воскликнула Галина Ивановна.
Эти слова меня разорвали.
Серёжа, я готовлю стол уже пять часов. Я устала. Хочу праздник. Если твоя мама не уйдёт из кухни и не перестанет трогать продукты, я всё выключу, выкину в мусор и закажем пиццу. Или уйду к подруге. Выбирай.
Ну зачем такие ультиматумы пробормотал Сергей. Мам, пойдем в комнату, дай ей спокойно.
Нет! Галина Ивановна уперла руки в боки, поза «самовар» сигнализировала о решающем этапе. Я не позволю гостям травить! Я всё доделаю сама. А ты, кивнула она мне, иди, красься. Всё равно от тебя мало пользы, только продукты переносишь. Дай фартук.
Она схватилась за мой фартук, пытаясь развязать узел на талии.
Это было вторжение, грубое нарушение личных границ. Внутри у меня чтото оборвалось, звон натянутой струны сменился ледяным спокойствием.
Я отступила, сняла фартук сама, аккуратно свернула и положила на стол.
Хорошо, сказала я.
Вот и умница, торжественно произнесла свекровь, хватая фартук. Давно бы так. Иди, отдыхай.
Нет, вы не поняли, подняла я глаза. В них уже не было мольбы, лишь сталь. Галина Ивановна, положите фартук и уходите из моей квартиры.
Тишина на кухне была оглушительной. Слышно было, как пузырится соус и гудит холодильник.
Что? переспросила свекровь, не веря своим ушам. Что ты сказала?
Я сказала: уходите. Сейчас же.
Ульяна, ты чего? побледнел Сергей. Мама же Гости скоро придут
Именно поэтому, я обернулась к мужу. Я не хочу скандала при гостях. А если она останется, будет комментировать каждое блюдо, пересаливать еду, позорить меня перед родителями. Я молчала пять лет, Серёжа, ради твоего спокойствия. Сегодня мой день рождения, я дарю себе тишину.
Ты меня выгоняешь? дрогнул голос Галины Ивановны, в нём появилось слёзное звучание. Родную мать мужа из дома сына?
Это наш общий дом, Галина Ивановна. Я здесь хозяйка. Я уважаю вас как мать Сергея, но вы не уважаете меня как хозяйку. Пожалуйста, оденьтесь и уходите. Мы вызовем вам такси.
Серёжа! Ты позволишь ей так со мной обращаться?! вопила она, поворачиваясь к сыну. Она меня позорит! Выгоняет, как собаку!
Сергей стоял между двумя огнями, видя решимость жены. Он знал, что если сейчас не поддержит меня, потеряет её. Вспомнил тот соус, в который мама пыталась лезть, и пересоленный суп недели назад.
Мам, вздохнул он, Ульяна права. Ты перегнула палку.
Что?! пошатнулась Галина Ивановна, схватившись за край стола. Ты предал мать ради этой кухарки?
Она не кухарка, мам. Она моя жена. И это её кухня. Мы просили тебя не вмешиваться. Пожалуйста, поезжай домой, мы привезём торт в выходные. Но сегодня пусть будет так, как хочет Ульяна.
Свекровь посмотрела на сына с немым ужасом. Впервые за тридцать пять лет её сын пошёл против неё. Её мир рушился.
Ну и ладно! крикнула она, бросая фартук на пол. Оставайтесь со своей кислятиной! У меня тут больше нет места! Я для вас всё, а вы эгоисты!
Она выскочила в коридор, топая обувью, срывая пальто с вешалки.
Такси не надо! Сама дойду! На автобусе! Пусть вам стыдно, что мать старенькая с сумками тащится!
Дверь хлопнула, и стаканы зазвонили.
Я стояла, глядя на фартук на полу, руки слегка дрожали. Адреналин, давший силу, начал угасать, оставив лёгкое недомогание.
Сергей подошёл сзади, осторожно положил руки мне на плечи.
Как ты?
Не знаю, честно ответила я. Жаль, что всё так вышло. Я не хотела её обижать.
Ты не обидела, ты просто поставила границы. Давно пора было. Прости меня, я идиот, должен был остановить её уже у лука.
Я обняла его, прижалась щекой к его груди.
Ты правда так думаешь? Или просто успокаиваешь?
Правда. Я видел, как она тебя доводила. Просто привык, что мамакомандирша. Папа всегда терпел, а ты не обязана.
Он поднял с пола фартук, отряхнул и протянул мне.
Надевай. У нас ещё рыба не готова. Чем помочь? Могу картошку почистить, только покажи, как нарезать, а то опять «свиньям на корм» сделаю.
Я хихикнула, напряжение начало спадать.
Картошку я сама. А ты достань вино, открой форточку, проветри.
Оставшиеся два часа до гостей мы работали вчетвером. Сергей, чувствуя свою вину, старался изо всех сил: нарезал хлеб, ставил тарелки, полировал бокалы. Атмосфера на кухне смягчилась, тяжесть исчезла.
Когда пришли гости мои родители, сестра с мужем, пару друзей стол был идеален. В центре стояло мясо пофранцузски, лук спасённый, рядом ароматная рыба в соусе бешамель, яркие салаты.
А где Галина Ивановна? спросила мама, Вера Павловна, оглядывая стол. Мы думали, она уже здесь.
Сергей и я переглянулись.
У неё давление поднялось, быстро ответил Сергей, беря на себя вину. Решила отлежаться дома, передала всем привет.
Вера Павловна кивнула, в её глазах блеснула понимающая искорка: она знала маму сваты не понаслышке.
Ужин прошёл великолепно. Мясо, замаринованное в кефире, таяло во рту, гости восхищались. Соус к рыбе был в точке, никто не жаловался на недосол.
Ульяна, ты кудесница! сказал муж сестры, набирая себе третью порцию. Серёже повезло, у вас дома готовят, как в ресторане!
Я улыбалась, получая комплименты, но внутри ощущала победу: я удержала свою кухню, своё пространство.
Вечером, когда гости разошлись, посудомоечная машина тихо гудела, Сергей сидел на диване, листал телефон.
Мама написала? спросила я, садясь рядом.
Да, смс: «Давление 160, таблетки принимаю. Спасибо за подарок». он ответил.
Ты позвонишь?
Завтра позвоню, сегодня не хочу. Пусть остывает. И ещё, может, поменяем замок?
Зачем? удивилась я.
У неё же есть ключи,Мы решили установить новую цифровую систему доступа, чтобы каждый вход был под контролем.
