22нября, пятница.
Сегодня снова пришлось «приглядывать» за котом, когда хозяин спрашивает: «Не поделаешь ли ты, чтоб старый зверь не сходит с ума?» Сначала я смотрю не на животное, а на людей вокруг ведь если у питомца «странности», обычно виноват ктото из их окружения.
Вызывала меня соседка, Татьяна Николаевна. Живёт она в типовой пятиэтажке, где зимой стены «запинаются» от холода. Сказала так:
У бабушки дома кот. Раньше к ней приходили гости, а теперь только почтальон. Она уверена, всё в порядке, но посмотрите Кот каждый день ровно в пять вечера садится у двери и просто стоит, как вкопанный.
Поехал к ней. Дверь открыл пожилая женщина небольшая, в аккуратной прическе, в шерстяном жилете с широкими пуговицами. За её спиной стоял старый книжный шкаф, полки с крошечными флаконами духов и радиоприёмник «Маяк», на котором уже лет десять крутит одну единственную волну. В комнате пахло гречкой, мятой и чемто едва уловимым, но безумно родным.
Добрый день Вы, наверное, тот самый ветеринар? Заходите, только не разувайтесь, а то холодно, предложила она.
Да, я ветеринар. Где кот? спросил я.
Он стесняется, под кресло спрятался. У меня такой кот: гостей не любит, но своих даже на коленях уснёт. Выходит к людям только ночью и ровно в пять.
Эти «пять» запомнились мне сразу, хотя я и не уточнил, утра это или вечера.
Под креслом действительно сидел рыжий кот, лет десять, пузатый, с сухим носом и усамиантеннами, в глазах которых отражалось полное непонимание. Как будто он спрашивает: «Кто ты и зачем ты врываешься в моё укрытие?»
Я присел на старый пуфик, набитый вату, а бабушка сама продолжила:
У него всё по расписанию. Утром кашу едим, потом я перед телевизором, а он на подоконник. А в пять всегда занимает место у двери.
Почему в пять? спросил я.
Дети звонили в пять. Было привычкой. Теперь они не звонят, но кот всё равно ждёт.
Вы говорите, что с ним всё в порядке А как у вас?
У меня хватает: телевизор работает, гречка есть. Что ещё нужно?
Кот, тем временем, вышел изпод кресла, подошёл к двери, проверил, не заскрипела ли ручка, и лёг у коврика, прижав морду к согнутой ткани старого шерстяного пальто, которое, кажется, никто не стирает.
Он ждёт, сказала бабушка. Может, думает, что они придут. А я не мешаю. Пусть надеется.
В тот вечер я не стал читать лекцию о том, что коты не «ждут», а просто любят рутину. Не стал советовать больше игр, новых игрушек, обогащённой среды. Потому что это была не просто старость и не просто кот это было чтото иное, их личный маленький заговор: «Мы сидим здесь, пока никто не замечает, как летит время».
На прощание она сказала:
Если будете проходить мимо, зайдите. Я могу испечь пирог. Или просто так. Коту будет приятно.
Я кивнул, а в душе застряла мысль: а может, и мне тоже понадобится такой уголок.
Через две недели я проезжал этим районом на машине, везя кошку на капельницу после операции. Понимал, что думаю о Татьяне Николаевне чаще, чем о половине своих пациентов. У каждого врача бывают такие «пациенты», к которым хочется возвращаться не из чувства тревоги, а из тихой привязанности. Тишина в их домах напоминает библиотеку: не пугает, а согревает.
Позвонив в домофон, меня не удивила её реакция.
Пирог ещё не готов, но чай уже ждёт, ответила она.
Войдя, я увидел кота на том же месте, на той же складке пальто. Он выглядел так, будто время между нашими визитами лишь пауза на вдох.
Теперь у меня и звонок, и календарь, пробормотала бабушка. Если утром не мурлычет значит, понедельник. А в понедельник я чувствую себя плохо.
Она не шутит. Говорит, как есть. И я понимаю: у них с котом честные отношения. Он не обещает, что всё будет хорошо; он просто рядом. А она не врет, что всё прекрасно; она просто кладёт ему молоко каждое утро.
Знаете, вдруг сказала она, у меня были часы с кукушкой. Мой муж их отремонтировал на первую зиму, а потом я сняла стрелки, потому что больно смотреть, как время идёт, когда рядом никого нет. Сейчас часы висят без стрелок, но каждый день в пять кот садится у двери.
Я посмотрел на этого рыжего, ленивого, толстого «буддиста» у коврика и задумался: люди придумывают сложные системы, чтобы напоминать себе о важном: календари, будильники, таймеры. А животные просто сидят и ждут. И этого достаточно.
Я спросил, звонят ли дети.
Редко, ответила она. У них жизнь, а у меня гречка, кот и вы, доктор.
Я не доктор, я просто люблю слушать, сказал я.
Ну, тогда вы лучше любого доктора, улыбнулась она.
Перед уходом я сел рядом с котом. Он не шевельнулся, лишь хвост слегка подёргался, словно антенна. Я прикоснулся к пальто оно было холодным, но из него всё ещё пахло жизнью, не грустью, а ожиданием.
А вдруг приедут? вдруг спросила бабушка.
А вдруг, ответил я.
Только кот первым заметит. Он у меня как радар. Вчера утром у двери сидел соседка, я даже чай разлила, думая, что это сюрприз, а оказался просто сосед. Мы оба рассмеялись, но смех был тем, которого давно не слышали.
Выходя, лёгкий снежок начал падать, пушистый, хрустящий, будто шептал: «Скоро».
Я приехал снова с пустыми руками, без коробки для анализа, просто так. Иногда пациенты вызывают не из болезни, а из одиночества, а врач лишь проверяет, живы ли глаза.
Тот день бабушка открыла дверь быстрее обычного.
Я знала. С утра он уже сидел у двери, сказала она.
Кот прошёл мимо меня, как будто проходит мимо мебели, сел у шкафа и даже не мяукнул.
Раньше он спал у ног мужа, прямо в изгибе колена, рассказала она, делая паузу. После смерти мужа он всё равно ложится туда. Сначала я отгоняла его, а потом поняла, что он держит место для него.
Мы сели пить чай.
Я нашла старый альбом, там мы с детьми на даче. Хотите посмотреть? предложила она.
Я согласился не из любви к фотоальбомам, а потому что, когда человек достаёт воспоминания, он словно очищается, становится прозрачнее.
На одной фотографии муж в шезлонге, у ног кот. Тот же рыжий, только ярче, хвостом чуть тоньше, будто на пять лет моложе. Подпись гласила: «Лето, папа, Васька и малина». Рядом стояла девочка с косичками Злата, младшая.
Это Злата, сказала бабушка. Она кота любила больше всех. Сейчас у неё дети и свои коты Я думаю, она бы сразу узнала его, если бы увидела.
Через несколько дней позвонил ктото, голос был напряжённый и незнакомый.
Это Пётр? Ветеринар? Я нашла ваш номер у мамы на холодильнике. Это Злата, её дочь.
Да, слушаю.
Я хотела спросить этот кот это же Васька? Он у неё до сих пор?
Да, до сих пор, ответил я.
Пауза.
Я нашла фото и поняла, что он единственный, кто не уехал. Ни на дачу, ни куданибудь.
Да, он всё так же садится у двери.
В пять?
В пять.
В выходные бабушка не открыла дверь сразу. Я уже начал волноваться, когда услышал щелчок замка.
Прошу прощения, у меня руки дрожат. Вчера я плакала, прошептала она.
Кот сидел в углу в красном ошейнике с бантиком.
Это Злата привезла, приехала с сыном, добавила она.
А сын такой же, как кот: тихий, только слушает. Потом говорит: «Я запомню тебя навсегда».
Бабушка снова заплакала, но слёзы уже не были болезленными.
Я ушёл позже обычного. Обернувшись, увидел кота в окне, смотрящего вслед, будто зная, что нам с ним суждено возвращаться снова и снова, пока не наступит полная тишина или полное тепло.
