Два года назад у Вадима был целый мир: семья, жена, планы, надежды А теперь ничего. Жить с этой болью невозможно, не могу смириться с утратой. Если бы я мог вернуться в тот проклятый день, я бы всё изменил, чтобы её не стало. Если бы
Впервые за два года Вадим спешил в гнетущую тишину пустой квартиры. Теперь, наконец, он сможет отомстить за смерть Алёны. Хотел зайти в магазин за бутылкой водки, но передумал час мести уже настал, а голова должна быть ясна. Вадим лёг спать рано, и, к своему удивлению, быстро уснул. Через пару часов проснулся, сердце стучало так громко, будто пытается вырваться наружу. В голове всё ещё слышалось дыхание Алёны рядом, он стал прислушиваться, надеясь открыть глаза и увидеть её. Но её нет, подушка не смята. Снова сон.
Он погладил простыню она вдруг стала тёплой под его ладонью, и на мгновение показалось, что жена всё ещё лежит рядом. Спать уже не удавалось. Он сидел, уставив взгляд в потолок, будто в бездну. Вспоминал два года ожидания мести, тоски. Враг уже вернулся он это точно знал.
В тот роковой день Алёна попросила выйти пораньше с работы. Ей нужно было пройти УЗИ в женскую клинику, ведь она подозревала задержку. Тесты на беременность ей больше не доверялись, а они уже так долго пытались завести ребёнка.
Алёна стояла на краю тротуара, когда на противоположной стороне загорелся зелёный свет, и она первой ступила на зебру. Она не видела, как к ней мчится автомобиль, пытающийся проскочить сквозь поток пешеходов. Водитель бы прошёл, если бы не велосипедист, несущийся с другой стороны. Столкновение было бы неизбежным, но водитель резко повернул руль вправо и врезался в Алёну. Она умерла мгновенно. Водителю вынесли два года колонии, а велосипедист отделался лишь синяками. Врачи уверяли, что Алёна была не беременна.
Враг теперь живёт с женой и сыном, а у Вадима ничего ни людей, ни надежд. Он давно решил убить того, кто стал его врагом, вложив в удар всю мощь своего гнева. Пусть его семья переживёт то, что пережил он. Вадим не будет скрываться, даже если погибнет сам. Он умер вместе с Алёной два года назад ждать мести нельзя назвать жизнью.
Иногда Вадим наведывался к тому перекрёстку, где погибла Алёна, покупал цветы и ставил их у края тротуара. Прохожие проходили мимо, не замечая. Он стоял и пытался представить, о чём думала Алёна в последнюю секунду. Наверное, она надеялась услышать радостную новость, сделала последний вдох и шагнула на зебру
Он ходил к могиле, к храму, но облегчения не находил. Только отмстив, он почувствует свободу. Устав без сна, Вадим встал, принял душ, тщательно побрился, медленно поел бутерброд с чаем, глядя на пятно на стене, где Алёна планировала переклеить обои. Пятно осталось часть воспоминаний. Он надел чистую рубашку, бросил последний взгляд на комнату и ушёл. Вернётся ли она?
Сначала он просто блуждал по городу, убивая время. Слишком рано его враг всё ещё наслаждался чистыми простынями рядом с женой, или уже встал, потянулся, пошёл в ванную, почёсывая ногу под трусами, справил малую нужду, зевая, потом принял душ. Жена уже приготовила завтрак. Выходит из ванной, пахнет гелем, целует её и садится за стол напротив сына «Хватит, сказал Вадим, слишком хорошим выглядит враг. Убийца моей жены не может выглядеть так красиво».
Он представил, как враг, проведя вечер в запой, просыпается с жуткой головной болью и жаждой. Плескает себе в лицо горстку воды, пьёт из крана, как в тюрьме. Не бреется, сидит в трусах и майке за столом «Вот так, подумал, как должен быть враг. Жаль его».
Вадим развернул машину и поехал к дому врага. Во дворе поставил её так, чтобы было видно подъезд. На детской площадке играли двое детей. Он приготовился ждать. Рано или поздно враг выйдет один или с семьёй, неважно. Не сегодня, а в следующий раз месть настигнет его.
Были последние дни апреля. На кустах и деревьях, особенно на солнечной стороне двора, пробились молодые листочки. Асфальт ещё не высох после ночного дождя. Небо затянуто тучами, прохладно.
Вдруг из подъезда вышел мальчишка лет шести. Он побежал к площадке, но остановился у внедорожника Вадима. «Может, он сын врага?», подумал Вадим, опустив окно.
Что тебе нужно, мальчик?
Ничего, ответил ребёнок, не испугавшись. У моего папы тоже была машина, но она не такая крутая, как ваша.
И куда она делась? Продал? Вадим улыбнулся, надеясь быстро расшифровать врага.
Ага. Разбил в аварии, новую пока не купил.
Вадим разглядывал мальчика, ищя сходство с врагом, но не находил. Похоже, он больше напоминает маму её Вадим не помнит, а лицо врага запомнил надёжно. На лобовое стекло капли дождя падают.
Хочешь посидеть в машине? Залезай, не промокнёшь, предложил Вадим, открыв пассажирскую дверь.
Мальчик задумался, но дождь усилился. Он забрался на сиденье, захлопнул дверь. Шум дождя в салоне почти не слышен. Глазам ребёнка светится красная подсветка приборов.
А сиденья с подогревом? Бензина, наверное, много жрёт? спросил мальчишка, будто уже взрослый.
Вадим охотно отвечал, но понял, что стоять посреди двора с ребёнком опасно.
Может, прокатимся? Всё равно дождь идёт, предложил он.
Мальчик подозрительно посмотрел на него.
Если не хочешь, просто посидим, сказал Вадим, про себя думая: «Смышленый малый».
Мамка ругаться будет. Я понимаю, пробормотал ребёнок, снова посмотрев на Вадима.
Ей не до меня. Только недолго.
Вадим выехал, думая, видел ли его ктонибудь. Дети, конечно, не помнят марки машин.
В голове всплыло старое изречение: лучшая месть обидчику убить то, что ему дорого. Решение пришло само собой.
Как тебя зовут?
Саша, ответил мальчишка.
Да ты что? Мы с тобой тёзки! Меня тоже зовут Вадим.
Убивать? Нет, не могу. Он же не виноват. Врага я уничтожу, а тебя просто уеду подальше и оставлю. Пусть ищет сына, будет страдать.
Тут Вадим услышал голос Саши.
Что? переспросил он.
Я сказал, что не папа сбил ту женщину. Мама вела машину, папа сидел рядом.
Какую женщину? холод пронзил спину Вадима.
Мою Алёну сбил не враг, а его жена, сказал мальчишка, будто всё это давно знал.
Да, папа взял вину на себя. Мама не выдержала бы в тюрьме, она больна, часто в больнице.
А откуда ты знаешь? спросил Вадим.
Я не маленький. Слышал, как родители шептались, и мама сама говорила, ответил Саша.
Вадима бросило в жар, он схватил руль влажными ладонями.
Зачем ты мне всё это рассказал? Не пойду я в полицию?
Отец уже отсидел. Разве можно посадить дважды за одно преступление? покосился Саша.
Вряд ли. Это я так сказал, Вадим улыбнулся сквозь боль.
Он не заметил, как выехал за город. Саша смотрел на дорогу широко раскрытыми глазами. Асфальт, мокрый, шелестел под колёсами.
Куда едем? спросил Саша.
В голосе мальчика прозвучал лёгкий страх.
Не знаю, ответил Вадим, притормозив, опустил окно и вдохнул свежий воздух. Шум проезжающих машин стал слышнее.
Вам плохо? спросил Саша, тревога прозвучала в голосе.
Неужели ты меня понимаешь? думал Вадим, чувствуя, как жар всё сильнее охватывает его. Дети и животные не обманешь. Что я делаю? он развернул машину и поехал обратно в город.
Алёну не вернуть. Враг не сбил её. Взял вину её жены, отсидел. Кому теперь мстить? Ей самой? Жизнь её коротка, почки отказывают. Что со мной? Я хочу отомстить невинному ребёнку
С кем ты был, когда мама лежала в больнице? спросил Саша.
С бабушкой. У неё же сердце болит, она не любит маму, ответил Вадим, глядя на мокрую дорожную полосу.
Дождь прекратился.
Сколько тебе лет? спросил мальчишка.
Семь. В сентябре пойду в школу. А у вас дети? спросил Вадим, будто хотел сказать, что сам хотел бы сына.
Пришли, сказал он.
Они въехали во двор, дети спрятались от дождя в домах. Вадим открыл дверь.
К кому пришли? спросил Саша.
К друзьям, но их нет дома, ответил Вадим, немного смущённый.
Саша спрыгнул на асфальт.
Вы ещё приедете? спросил он.
Посмотрим. Если приеду, покатаешься со мной? У меня нет сына и дочери, никого, тихо сказал Вадим. Если твой отец решит купить новую тачку, берите её.
Спасибо, до свидания, голос Саши слился со стуком закрывающейся двери.
До свидания, прошептал Вадим, улыбнувшись.
Саша остановился у подъезда, оглянулся. Вадим поднял руку, выехал, зашёл в ближайший магазин, купил бутылку водки, вышел к берегу реки, сел на мокрую траву, отпил прямо из горлышка. Жар обжёг желудок, он откинулся назад, уставился в небо. Тучи разошлись, открылось синее.
Эй, дядя, не простудишься? раздался хриплый голос.
Вадим открыл глаза над ним стояли два подростка, он, конечно, уснул. Встал, пошёл к машине.
Эй, дядя, возьмём водку? позвал один из них.
Рано вам ещё пить, ответил Вадим, взяв почти полную бутылку с земли.
Сзади послышалось отборное ругательство, но он не обернулся. Сел в машину и поехал домой. Впервые за два года он почувствовал лёгкость, будто с души сняла тяжесть.
Господи, чуть не натворил Спасибо, что спас меня. Хотел бы я такого сына прошептал он, пока дорога растворялась в слезах.
Месть это жизнь, отданная ненавистному человеку. Когда мстишь, отдаёшь свою единственную, неповторимую жизнь тому, кто её отнял, и даже победа в этом деле обманчива.
