31 марта, пятница.
Сад за дачей в Подмосковье будто застыл в вечности. Воздух был густой, тяжёлый, пропитанный не только ароматом летних цветов, но и горьким, едким запахом плавленого пластика и сладковатого гнилостного дыма. Это ощущение, как отголосок давно прошедшего кошмара, подкрадывалось из закрытых дверей памяти. Тишина была такой, что даже листья на ветках не шевелились, как будто боялись нарушить зловещий покой.
Игорь опять не отвечал. Его телефон, словно заколдованный, отбрасывал звонок после первого гудка, будто сам отказывался соединять нас. При этом он обещал появиться ещё полчаса назад. Мы должны были вместе собрать последние детали к завтрашнему дню к нашему свадебному торжеству, к которому я шла годами, о котором мечтала, плакала и строила планы. А теперь вместо его лица я видела лишь надпись на экране: «Звонок завершён».
Я вышла в двор, чувствуя, как тревога ползёт к сердцу. За домом, в дальнем уголке под старой беседкой, на меня ждала свадебная платья в большом чехле, аккуратно подвешенная на металлический штырь. Но рядом с ней, у чёрной ржавой бочки, откуда валил сизый дым, стояла Евгения Петровна. Она спокойно подрезала розы, её движения были размеренными, почти механическими, будто делала это всю жизнь, будто вокруг ничего необычного не происходило.
Евгения Петровна? позвала я, пытаясь удержать ровный голос, хоть внутри всё дрожало. Вы чтото палите? Запах какойто странный. Едкий.
Она не обернулась. На мгновение секатор завис над бутоном, затем она аккуратно отрезала лишнее.
Сжигу всё, что может испортить новую жизнь, Алёна, произнесла она тихо, почти нежно. Нужно избавиться от мусора, пока он не пустит корни в твой дом.
Сердце сжалось. Я сделала несколько шагов вперёд, и запах стал невыносимым. Тошнота пошла к горлу, когда я увидела среди обугленных клочков ткани то, что не могло быть частью этого кошмара.
Край расплавленного кружева тот самый, что мы с мамой выбирали в маленьком ателье на Невском проспекте. Бусинки, рассыпанные по пеплу, как мёртвые зубы. Моё свадебное платье. Моя мечта.
Кровь отскочила от лица. Всё потемнело в глазах, а вокруг глухая тишина. Я смотрела на осколки своего будущего, на то, что ещё вчера было символом моего счастья.
Это слова застревали в горле, как иглы.
Да, наконец она обернулась. Лицо её было спокойно, безмятежно, словно она только что совершила хорошее дело.
Ни следа раскаяния. Ни капли страха или вины. Только уверенность холодная, жёсткая уверенность женщины, которая считает себя судьёй.
Я сожгла твоё свадебное платье.
Её взгляд приковал меня к месту. Она подошла, а я отступила. Каждый мой движ, каждое выражение лица читались ей, как открытая книга.
Зачем? прошептала я, не в силах произнести больше слов.
Ты не прошла испытание, девочка. Я дала тебе шанс. Оставила тебя в нашем доме, рядом с самым важным для невесты её платьем. А ты даже не смогла сразу его забрать. Оставила висеть, как ненужный предмет.
Я доверяла вам! воскликнула я, голос сорвался. Мы же семья! Завтра свадьба!
Именно. Завтра. У меня ещё было время всё исправить.
Она говорила об этом так буднично, будто обсуждала покупки или погоду. А потом добавила фразу, превратившую меня в ледяную статую:
Я сделала это, потому что ты не достойна моего сына. И я не позволю ему ошибиться, о чём он потом будет жалеть всю жизнь.
Эти слова отзвучали в моей голове. Я смотрела на эту женщину, которую когдато называла второй мамой, и понимала: она объявила мне войну. А я даже не знала, что война уже началась.
Игорь появился неожиданно. Склонилась калитка и он вошёл в сад. Виноватая улыбка, растерянный взгляд. Он не понимал, что происходит.
Прости, задержался. Папа попросил помочь с бумагами. Ты готова? Алёна? Что с тобой?
Он заметил моё состояние, увидел мать у бочки. Его улыбка исчезла, сменившись тревогой.
Мама? Что здесь происходит?
Евгения Петровна бросила секатор в корзину, выпрямилась и посмотрела на сына с выражением скорби и мудрости.
Сынок. Я спасла тебя от большой беды. Свадьба не будет.
В каком смысле не будет? Игорь растерянно бросался то на неё, то на меня. Это шутка? Алёна, скажи чтонибудь!
Я молча указала на бочку. Он подошёл, заглянул внутрь и я увидела, как его плечи напряглись. Он повернулся, и в его глазах была боль. Глубокая, настоящая.
Мама. Что ты сделала?
То, что должна была. Твоя невеста оставила своё платье без присмотра. Это знак. Она не ценит то, что должно быть святым. Она не будет ценить ни тебя, ни нашу семью.
Это было платье Алёны! Наша свадебная пара! Ты сошла с ума?!
Наоборот, сынок. Я никогда не была так в здравии, как сейчас.
Она протянула руку, но он отдернул её, будто обжёгся.
Я спасаю твою жизнь. Эта девушка тебе не пара.
В тот момент шум в голове стих. Я посмотрела Игорю прямо в глаза.
Твоя мать сожгла моё платье. Она сказала, что я тебе не достойна. А потом соврала, что я плохо себя чувствую
Игорь смотрел на мать, и в его взгляде сталкивались любовь к женщине, что вырастила его, и шок от её ужасного поступка. Он выглядел растёртым, разбитым.
Мама как ты могла
Не переживай, я всё уладила, спокойно ответила она. Я уже позвонила всем гостям. Сказала, что свадьба отменяется по взаимному согласию, чтобы избежать сплетен.
Мир крутился. Она не просто уничтожила платье. Она стерла наше будущее, перечеркнула его, словно лишнюю встречу в плотном расписании.
Игорь схватил себя за голову.
Ты звонила гостям? Сказала им, что свадьбы не будет? Без нас?
Это было необходимое решение, отрезала она. Ты меня потом поблагодаришь, когда поймёшь, от какой катастрофы я тебя спасла.
Я посмотрела на Игоря. Настал ключевой момент миг истины, который определит всё. Он должен был сделать выбор.
Он поднял взгляд, полный отчаяния. В глазах страх, боль, растерянность. Но решимости я не увидела. Он был сыном своей матери, её творением, её волей.
Тогда я осознала: она победила, не потому что сожгла платье, а потому что воспитала мужчину, который в решающий момент смотрит на меня как на проблему, а не как на женщину, которую нужно защищать.
Взгляд Игоря, полный бессилия, стал последней каплей. Весь шок исчез, оставив лишь кристально холодное осознание.
Я глубоко вдохнула. Затем улыбнулась.
Игорь вздрогнул. Даже Евгения Петровна, сохранявшая холоднокровие, приподняла бровь удивлённо. Моя улыбка звучала как вызов.
Знаете, Евгения Петровна, говорила я спокойно, почти дружелюбно, а вы, оказывается, были правы.
Она растерялась. Игорь посмотрел на меня, будто я заговорила чужим языком.
О чём ты? пробормотал он.
Я перевела взгляд на него.
Твоя мама права. Я действительно тебе не пара. Я достойна мужчины, который станет моей опорой, будет со мной вопреки всему, даже если против меня выступит весь мир, включая его мать.
Я заслуживаю мужа, который, увидев пепел от моего платья, не останется в стороне, а возьмёт меня за руку и уедет навсегда.
А ты ты ждёшь, что я заплачу, а мама будет триумфировать.
Я вновь посмотрела на Евгению Петровну.
Спасибо вам, сказала я искренне. Вы даже не представляете, от какого бедствия я была спасена. Вы сожгли лишь кусок ткани, а я чуть не сожгла всю жизнь, связавшись с вашим сыном.
На её лице впервые появилась растерянность. Она привыкла к слезам и скандалам. Моя тишина, мой покой и благодарность сбили её с толку.
Что ты так говоришь? прошипела она.
Правду, пожал плечами я. И ещё коечто. Поскольку свадьба отменена, подарки нужно вернуть.
Я сняла с пальца обручку с крошечным бриллиантом, ту самую, что Игорь подарил мне полгода назад, когда делал предложение на крыше с видом на ночной Москварека.
Я не отдала её Игорю. Подошла к бочке с пеплом.
Алёна, не надо! воскликнул Игорь, наконец поняв, что я собираюсь сделать.
Но было уже поздно. Я разжала пальцы, и кольцо, вспыхнув в последний раз, исчезло в серой массе пепла и сгоревшей ткани.
Ищите. Может, это тоже знак, проверка прочности ваших отношений, я снова улыбнулась. А я ухожу.
Я развернулась и пошла к калитке, не оборачиваясь. Слышала, как Игорь чтото выкрикивает вслед, слышала рассерженный голос его матери. Но их голоса стали для меня обычным фоновым шумом.
Выйдя на улицу, я вытащила телефон. Руки дрожали не от печали, а от адреналина.
В контактах нашла номер лучшей подруги той, что должна была стать моей сестрой.
Катя? Привет. У меня небольшие изменения планов, сказала я в трубку, и на губах снова засияла улыбка.
Настоящая. Счастливая.
Завтра свадьбы не будет. Но вечерина будет. Собирай девчат. У нас серьёзный повод мы отмечаем моё освобождение.
