Ночной звонок открыл голос моей дочери.
Поздно вечером зазвонил телефон. Я ответила, и на другом конце услышала Пилар.
Мам, это я, Пилар. У меня проблема! Муж меня бросил. Завтра утром я поеду к папе и останусь дома.
Слушай, Пилар, у тебя уже нет ни родителей, ни дома, сказал я спокойно.
Что? прервала меня дочь. Что ты сказала?
Как будто дома нет? Яединственная ваша дочь! У меня есть право на эту квартиру! вскрикнула Пилар, едва удерживая себя от крика.
Таково дело, ответила я хладнокровно. Квартиру отдали Люсии, теперь она владелица, а мы с отцом больше не хотим с тобой иметь дело. Ты нам больше не дочь. Не звоните больше! Всё кончено! заверила я её, полагая, что после её поступков я имею полное право говорить так.
Глядя в окно, я вспомнила, как и наша история началась с телефонного звонка.
Тот злополучный звонок прозвенел рано утром. Я бросилась с кровати к настольному телефону.
Алло! прозвучало. С другой стороны последовал сдержанный всхлип.
Да, кто говорит? спросила я.
Мария, это я, Ана. ответила она.
Анита, почему ты меня пугаешь? Ты видишь, сколько уже время? удивилась я.
Я вижу. Мария, сегодня мне предстоит операция в больнице, и я боюсь за дочь. Прошу тебя и Андреса: не оставляйте Люси, ей ещё слишком мало, не отдавайте её в приют.
Моя сестра Ана всегда была эксцентричной, фантазирующей, с нестандартными поступками. Сегодня же она прошла все границы. Я держала телефон, чувствуя, что чтото серьёзное случилось, но пока не могла понять, что именно. Страх охватил меня.
Ана, почему ты не сказала мне об этом раньше? Почему сейчас? Что происходит? Куда тебя везут? спросила я.
Ана болела несколько лет, но я не придавалась значения. За последний месяц боли усилились, она похудела, выглядела измождённой. Диагноз оказался тяжёлым: срочная операция. Сестре было трудно рассказать об этом. Я постоянно помогала ей, давала деньги, была почти как мать. И теперь её беда нависла над её маленькой дочкой.
Мария, операция может не дать желаемого результата, пожалуйста, не бросайте Люси, умоляла она.
Через час мы уже были в больнице, операция ещё не началась, но Ану не могли найти. В коридоре сидела, свернувшись калачиком, крошечная Люси. Я подошла и обняла её.
Мама будет пострадать? спросила девочка со слезами в глазах.
Нет, мама будет спать и ничего не почувствует.
Через четыре часа врач сообщил, что моя младшая сестра скончалась. Мы забрали Люси и вернулись домой. Зайдя в комнату дочери, я предупредила её, что мама Люси умерла, и теперь девочка будет жить с нами в той же комнате. Пилар посмотрела на меня с гневом, но молчала.
Через десять дней Пилар выбросила вещи Люси из своей комнаты и запретила ей возвращаться. Разговор с дочерью был тяжёлым: она упорно настаивала, что будет постоянно выбрасывать всё, что принадлежит Люси. Чтобы избежать конфликта, мы отдали нашу комнату племяннице и переехали в гостиную.
Люси осталась сиротой. Отец ребёнка так и не выяснился. Теперь её судьба зависела только от нас, и мы не делали различий между Пилар и Люси обе были нашими дочерьми.
Время шло. Пилар окончила университет, вышла замуж. Муж её был богачом и старше её, но это её не смущало. Она быстро собрала свои вещи и переехала к Рамону. Через месяц объявила о своей свадьбе.
Мам, прошу, не приглашайте туда ту твою любимицульстительницу, я её не хочу видеть, попросила Пилар.
Пилар, ты не можешь так поступать, Люси твоя сестра, а не приглашать её будет оскорблением, возразила я.
Она не будет на моём празднике! заявила Пилар категорично.
Тогда и мы с отцом не придём, сказал я.
Отлично! Соглашение! воскликнула она. Я расплакалась, но потом успокоилась и решила поехать в Малагу на отдых.
Что с твоей свадьбой? удивлённо спросил муж.
Ничего, нас не пригласили. ответила я.
Люси, помоги найти место для отдыха, попросила я.
Мы едем в отпуск? поинтересовалась она.
Да, дорогая, можем себе это позволить. Я обняла её, и она радостно закричала, вращаясь по комнате.
Мы остались втроём. Люси заканчивала среднюю школу и планировала поступать в университет, где успешно выбрала архитектуру. Её мать Ана была известной художницей, и Люси шла по её стопам.
Или по отцовской линии, предполагал мой муж Андрес, подозревая, что известный в городе человек мог быть отцом Люси. Я не обратила на это внимания: Люси была нашей дочерью.
Год спустя мы отмечали совершеннолетие Люси, а в тот же день муж почувствовал себя плохо, сильно побледнел и потерял сознание. Вызвали скорую, Андрес доставили в больницу. Доктор сообщил о тяжёлом состоянии и необходимости дорогостоящего лекарства, которое будет готово через три дня. Мы были в растерянности.
Я позвонила Пилар, зная, что её муж состоятельный человек, и попросила о займе.
Пилар, дорогая, звоню, потому что твой отец тяжело болен, нужен срочный импортный препарат, стоимость которого трудно назвать. Могу я занять у тебя нужную сумму? рассказала я.
Пилар молчала, меня тревожило отсутствие ответа. Наконец она сказала:
Хорошо, мам, я поговорю с Рамоном и перезвоню.
Перезвонить ей удалось только через час.
Мам, дело в том, что Рамон решил купить мне новую машину, обещал это давно. Он ставит условие: или он покупает авто, или мы получаем деньги, объяснила Пилар.
Пилар, мы вернём долг, не переживай, ответила я.
Ты серьёзно? Когда вернёшь? Каждый раз по чуть-чуть? Я ведь и машину не увижу. возразила она.
Ты слышишь, что говоришь? Твой отец может умереть, ему нужна помощь, я умоляла.
Я не могу помочь. Возьмите кредит, если хотите. Мир не концен без меня, ответила Пилар, и телефон выпал из рук. Я уже готова была упасть в обморок.
Тётя Мария, что происходит? крикнула девушка, подхватив меня, чтобы я не упала. Я плакала безутешно.
Выручите меня, продадим мамину квартиру. Мне там не жить, даже пять минут тяжело. Главное, чтобы Андрес жив. Мы продадим её ниже рыночной цены, получите деньги для лекарства, умоляла я.
Дорогая, мы не можем так поступать, это твоя квартира. Что бы сказала мама, если бы узнала? отвечал муж.
Тётя Мария, разве ты не умна? Сейчас время не для споров о маме. Андрес в опасности, это главное. Действуем быстро и разумно, настояла Люси.
Я обняла племянницу, не зная, как отблагодарить её. Это был наш последний шанс спасти Андреса.
В тот же день мы выставили квартиру на продажу, и её быстро купили за хорошую цену. Первый платёж за лекарство поступил, и через два дня препарат доставили. Он помог, и спустя месяц Андрес полностью восстановился. Мы были безмерно счастливы.
После выздоровления мы перевели право собственности на квартиру на имя Люси, посетив нотариуса. Девушка была благодарна, а оставшиеся деньги положили на депозит.
Жили вместе, наслаждаясь жизнью, когда вновь прозвенел ночной звонок. Это была Пилар, сообщающая, что вернётся домой: Рамон её выгнал.
Нет, у нас только одна дочь Люси, ответила я и повесила трубку.
Через несколько лет Эльвира вышла замуж. Хайме, фермер, владел большим загородным домом и планировал открыть фабрику консервов. Наша дочь пригласила нас пожить у неё, но мы решили приезжать раздва в неделю.
Комната всегда была готова и убрана. Андрес и Хайме подружились, часто ходили на рыбалку, а Андрес помогал по хозяйству. Люси разработала проект небольшой консервной фабрики. Мы жили в гармонии, как большая счастливая семья, хотя и не всегда под одной крышей. О Пилар мы вспоминали лишь в день её свадьбы, когда Андрес и я уезжали в Малугу в дом отдыха, куда часто ездили по её инициативе.
Каждый год я задумываюсь, как воспитала эгоистичную дочь, ставшую важнее машины, и как Люси, оставшаяся без мамы в столь юном возрасте, ценила нас превыше всего, готова отдать всё ради нашего счастья.
