Зоя, тяжёлым дыханием оглядываясь, остановилась у обшарпанного гаража на окраине Новосибирска. Сердце бешено стучало, будто готово было выпрыгнуть из груди. Она ускорила шаг, задумавшись на мгновение: не совершает ли она сейчас самую страшную ошибку в жизни? Стоит ли бросать живого ребёнка так, как будто он лишь груз? С неба пронеслась гроза, вспыхнула молния, дождь усилился. Зоя специально ждала плохую погоду: в проливной ливень почти никого нет на улицах, и шанс остаться незамеченной возрастает. В этом забытом всеми районе, где лишь пустые гаражи и бродят бездомные псы, её глаза встретились со своей совестью. Можно ли назвать её поступок бесчеловечным? Она покачала головой: в её сознании она была правой, избавляясь от тяжести, а совесть, казалось, молчала. Дойдя домой, Зоя бросилась на кровать в своей одежде, с грустью погрузилась в глубокий сон.
Галина закричала на мужа так, что в какойто момент охрипла. Степан, с каменным лицом, сидел и молча слушал её яростные обвинения. Он продал квартиру, которую унаследовал от родителей, и хотел объясниться, но Галина перебивала его.
Люди всю жизнь трудятся, чтобы в старости иметь крышу над головой, а ты ты! рычала она. Убирайся, отвали!
Куда мне идти? спросил Степан, едва удерживая голос.
Никогда в их жизни ссора не заканчивалась такой истерикой; будто демоны вселились в жену. Галина не волновалась, куда зайдёт муж: их просторная двухкомнатная квартира уже сдавалась, а доход от аренды должен был стать опорой в старости. Всё рухнуло, когда Степан продал её без её согласия. Её гнев был не столько от продажи, сколько от того, что её не спросили. Два часа она сидела, пытаясь понять, почему орёт так громко. Для обычно сдержанной женщины такое поведение было неприемлемо; будто невидимая сила отняла у неё контроль над словами.
Уйду, а потом не плачь! крикнул Степан, гордо подняв голову и хлопнув дверью. На улице лил дождь, и идти было некуда. Потеряв родителей в двадцать лет, он не хотел никому рассказывать о ссоре. Сев в машину, он решил переночевать гденибудь, заметив, как Галина смотрит на него из окна.
Немного успокоившись, Степан понял, что ошибся, продав квартиру без согласия супруги. После гормонального лечения Галина стала словно не своей, мечтая о ребёнке, но медика не помогали, а счета за обследования росли в рублях, не счесть. Степан спросил себя, чего он хочет больше: здоровую жену или счастливую? Он принял, что детей у них, скорее всего, не будет, и задумался об усыновлении.
Галина, слыша его вопросы, спросила:
Есть ктонибудь ещё? её голос дрожал. Ты просишь меня сдаться? Тогда мне и жить не стоит.
Степан выехал с двора на проспект, вспомнив, что у него на окраине есть гараж, где можно укрыться от ночи. Дорога была пуста, люди в дождливый выходной сидели дома. Ливень был таким сильным, что канализации не выдерживали потоков. Степан нажал на газ, не боясь водяных потоков, спеша к гаражу, где хранились шины и хлам, который почти никогда не убирали.
Подъехав, он сразу увидел детскую коляску. В голове не было мыслей о ребёнке, лишь грохот грома и запах сырого асфальта. Выйдя из машины, он услышал пронзительный плач, и всё, что было между ним и женой, исчезло. Малыш был обнажён, промок, дрожал от холода и голода. В коляске лежало скомканное свидетельство о рождении и кусок сырого мяса странный, но незачем было раздумывать. Степан схватил ребёнка и побежал домой.
Галина, обнимая плачущего младенца, не могла поверить, что ктото мог оставить ребёнка в такой погоду. В её голове возникла мысль: «Судьба». Как будто будто муж нашёл его случайно, в этом беспощадном шторме.
Ребёнка пришлось сдать в приёмный центр. Галина до последнего держала мальчика в руках, не желая отпускать. Степан объяснял, где и когда нашёл его. Полицейским удивило, что в коляске лежало сырое мясо они предположили, что с матерью чтото случилось.
Возможно, мама шла в магазин, а ливень заставил её свернуть через гаражи, высказала Галина, строя теории.
Может, она просто хотела избавиться от сына? возразил Степан, не веря в такие мотивы.
Когда бросают ребёнка, мясо не покупают, добавила Галина, чувствуя, как её сердце сжимается.
Разговор перешёл в вопрос о том, как мать могла бы жить, зная, что ктото навредил её ребёнку. Галина представила себе орду бродячих собак, её лицо побледнело. Степан, вспоминая ужасающие новости, вздрогнул.
Таких случаев не бывает, прошептала Галина, чувствуя стыд. Мы боремся за право иметь ребёнка, а я я продал квартиру, чтобы попытаться спасти тебя, отвести в лучшую клинику.
Она не ответила, её охватила тяжесть безысходности. Если бы не ссора, он бы не поехал в гараж и не нашёл мальчика. Возможно, ребёнок никогда бы не выжил.
Степан и Галина начали процесс усыновления найденного мальчика, назвав его Лёша. Процедура заняла много времени, но их решимость была непоколебима. Мать ребёнка была вскоре найдена, но её показания противоречивы: она сначала утверждала, что на неё напали собаки, а потом её поймали на лжи. Ася, та, что бросила коляску, в очередной раз заявила, что «страх глаза велики», и оправдывала свой поступок тем, что испугалась осуждения.
Галина, вспоминая эту женщину, ощущала такую злость, что ей едва хватало воздуха. Не могла она судить, но её гнев был оправдан: бросить ребёнка значит бросить его на гибель. Степан один раз попытался спросить, что двигало Асьей, но Галина резко отрезала:
Не важно, какие у неё были причины: денег нет, трудно, спать хочется, работать надо. Оправданий нет, а понять её невозможно. Она бросила ребёнка, надеясь избавиться от него. И самое страшное никто не может запретить ей рожать снова.
Пять лет спустя Ася, уже живя в своей квартире и работая в транспортной компании, с заработком в несколько десятков тысяч рублей в месяц, наконец поняла, какую ошибку совершила. Она вспоминала, как в тот день хотела лишь спать, гулять и быть свободной от обязательств. Но её осуждали, и общество гневно обсуждало её поступок. Несмотря на всё, Галина считала, что Асе нельзя запретить жить дальше, искать счастье и даже завести ребёнка.
Через пять лет Ася встретила мужчину, родила девочку, но брак распался изза измены. Она ушла к богачулюбовнику, а дочь осталась с отцом.
Галина иногда думала об Асе, но через год её гнев утих. Она верила в карму и надеялась, что жизнь накажет женщину за бесчеловечный поступок, но не желала ей смерти, а лишь одиночества и осознания. Степан, глядя на Лешу в кроватке, был рад, что у них теперь есть сын, несмотря на диагноз о бесплодии. Они стали семьёй, подарив брошенному ребёнку новый дом.
