Да отдавайте его куда хотите, делайте с ним что угодно, я больше не могу! прорычал Сергей, почти в ярости, в тот момент, когда я, Андрей, подрабатывал ночным дежурством в поликлинике.
Меня зацепил его крик, и я спросил, о чём речь. Оказалось, он отдает немецкую овчарку.
Почему? уточнил я.
Да он просто без толку, отмахнулся он. По ночам воет, с цепи развязывается, шерсть летит по всей квартире, двор превратился в кучу мусора, а охранять нечего не умеет.
Смутное чувство жалости к бедному псу заставило меня позвонить отцу, Виталий, который держит небольшой охранный участок за МКАДом. Через несколько минут он перезвонил: «Можно забрать, привозите».
Накануне в субботу мы сели в «Газель», набили в багажник бинты «на всякий случай» вдруг понадобится «пришить» пасть «дикой» зверушке. По прибытии на подмосковный коттедж нас встретил тот же Сергей, а рядом измождённый Барс, шерсть которого выглядела будто после шторма, раны по голове и оторванные подушечки лап. Глаза пса смотрели так, будто собирались пролить слёзы.
Барс сам прыгнул в машину, без малейшего шипения, а рядом с ним занял место муж сестры Ольги, Игорь. По дороге к дому пёс молчал, как рыба в пруду.
Дома мы сперва закупили ошейник, поводок и поставили его в ванную, где мама, Людмила, уже готовила гречку с курицей. Пока еда остывала, я подмигнул Барсу и предложил кусок ржаного хлеба. Пёс бросился к крошке, как к последнему куску пирога на празднике, и быстро её проглотил.
С учётом того, что типичный вес немецкой овчарки около 35кг, Барс весил лишь 20кг. Как только поставили миску, он всё съел и сразу же улёгся на ковер, заняв «очередное место».
Мама, когда мыла миску, заметила, как Барс аккуратно выхватил её зубами и положил обратно, будто заявляя: «Это моё, я сам разберусь».
Мы думали, что маме будет тяжело принимать в квартире пятилетнего кобеля, но её сердце растаяло, и отдать такого преданного друга уже никому не удалось.
После купания и расчесывания Барс выглядел как новый. На следующий день я отвёз его к ветеринару в клинику на Таганке, где нам прописали лекарства, а спустя две недели сделали все прививки. Я не стал ругать прежних хозяев кто знает, может, тот пёс действительно убегал, и всё случилось на улице.
Когда Барс полностью поправился, мы начали курс дрессировки. Летом папа и я возили его на дачу в Подмосковье, где он стал настоящим «сторожем»: к чужим людям у заборов не подпускал. Двадцать килограммов силы в шерсти это уже уважение.
Прошло восемь лет. Барс перенёс две операции: сначала паховую грыжу, потом осложнения после неё. Суставы болят, артроз уже на подходе, но мы продолжаем лечить, поддерживать и баловать его. Сейчас он старый лис, а отец ласково зовёт его «сынок», а мама относится к нему, как к ребёнку.
Трудно представить наш дом без этого преданного друга. Если отца нет дома или ктото уехал, Барс грустит, отказывается от еды и ждёт возврата хозяев.
Через пару лет после появления Барса умерла наша старая кошка, прожившая в семье больше семнадцати лет. В наш подъезд бросили котёнка, которого кормили соседи. Я понял, что не могу оставить маленького комочка в ноябрьском холоде, и назвал его Маруся. Сейчас эта хитрая и наглая мордашка живёт у нас, делая наш уголок ещё теплее.
Люди, будьте добрее к животным. Они ощущают боль и любовь. Просто выберите любовь.
