Сынок, объясни мне, что ты в ней нашёл? голос Татьяна Михайловна пронзил тишину кухни. Девчонка из какогото зажиточного села, без образования, без перспектив. Ты мог бы взять кого угодно, а привёл домой эту
Аграфена застыла в дверном проёме гостиной. Кровь прилила к щекам, лицо пылало от стыда и гнева. Хотелось броситься на кухню и выплеснуть всё, что клокотало внутри. Но она была гостьей в этом доме. Чужой.
Мама, пожалуйста, эхом донёсся усталый голос Алексея. Я же просил тебя не начинать.
А что тут такого? Что мама не сказала? Факты говорят сами за себя. Николай, скажи ты ему!
Аграфена отступила в гостиную, опустилась на край дивана. Мягкая обивка не дарила ни малейшего комфорта.
Они познакомились полгода назад на ярмарке в деревне, когда Алексей приехал к дальним родственникам. С первого взгляда он влюбился в неё, говорил потом, целуя пальцы, обещал увести её отсюда, подарить новую жизнь. Аграфена поверила.
Николай Иванович и Татьяна Михайловна не приняли её сразу. С первой минуты Аграфена увидела в их глазах холодное презрение, желание стереть её из жизни сына. Они не скрывали недовольства, не пытались быть вежливыми. На семейных обедах молчали, обращаясь к ней лишь через Алексея, будто она была невидимкой или не понимала русского.
Это какоето временное помешательство у него, заявила Татьяна Михайловна за чаем, когда Аграфена вышла в туалет и подслушала разговор через приоткрытую дверь. Наиграется и бросит.
Аграфена промолчала тогда. И на следующий день. И через неделю, когда свекровь снова выкинула ядовитый комментарий о её «деревенских манерах». Возвращаться было некуда. Жить отдельно нет средств. Да и любила она Алексея.
Несмотря на яростное сопротивление семьи, Алексей женился на Аграфене в августе. Небольшая церемония, несколько друзей, её мать приехала из деревни в единственном приличном платье. Родители Алексея демонстративно отсутствовали, прислав короткое сообщение, что они не одобряют брак и «умывают руки».
Первые месяцы после свадьбы прошли в натянутой тишине. Алексей пытался наладить контакт, звонил матери, но Татьяна Михайловна отвечала холодными односложными фразами. Аграфена не препятствовала общению в конце концов, это его семья, его право пытаться сохранить отношения. Она просто держалась в стороне, обустраивая их маленькую съёмную квартиру, искала работу.
Когда свекровь наконец согласилась на встречу, Аграфена надела лучшую блузку, уложила волосы, даже купила цветы. Татьяна Михайловна приняла букет с видом, будто ей подсовывают гнилую рыбу, и тут же сунула его в первую попавшуюся банку без воды.
Ну что, устроилась на работу? спросила свекровь, сев во главе стола.
Пока нет, но я не сдаюсь, ответила Аграфена, стараясь держать голос ровным. Думаю записаться в заочное обучение. Хочу получить образование.
О, как благородно, протянула Татьяна Михайловна. Алеша, конечно, будет работать за двоих!
Аграфена стиснула зубы, но промолчала. Алексей неловко покашлял, переводя взгляд с матери на жену.
Заочное обучение она действительно начала через месяц не ради одобрения свекрови, а ради себя. Чтобы доказать, что она не просто «девка из деревни», а человек с амбициями. Аграфена устроилась в небольшую фирму, занималась бумагами, параллельно училась. Уставала, засыпала над конспектами, но продолжала.
Весной родители Алексея активизировались. Татьяна Михайловна позвонила сладким голосом и попросила помочь с огородом.
Нужно высадить рассаду, грядки вскопать, пояснила свекровь. Алеша один не справится, а тебе ведь привычно, правда? Ты же в деревне росла.
Аграфена долго молчала. Её раздражал тон свекрови.
Я подумаю, выдавила она и повесила трубку.
Кать? позвал её муж.
Я не буду гнуть спину в их огороде, ответила она твёрдо.
Это мои родители, Аграфена. Неужели так сложно немного помочь?
Помочь одно. А использовать меня как бесплатную рабочую силу другое. Они считают меня крестьянкой, которой всё должно под силу? Пусть сами копают или нанимут когонибудь.
Алексей вздохнул, но спорить не стал. Аграфена знала, что он потом позвонит матери и оправдается за неё. И действительно, вечером он заперся в ванной и полчаса чтото виновато шептал в трубку.
Требования свекрови становились всё настойчивее. Звонки сыпались каждую неделю: полы помыть, шторы постирать, в магазин съездить.
У вас что, руки отвалились? не выдержала однажды Аграфена. Вы взрослые здоровые люди, наймите помощницу, если не справляетесь.
Ах вот как ты разговариваешь со старшими! возмутилась Татьяна Михайловна. Алеша, ты слышишь, как твоя жена мне дерзит?
Алексей мялся, переминался с ноги на ногу, бормотал про компромисс и уважение.
Я не собираюсь быть прислугой, отчеканила Аграфена. Запомните: я ваша невестка, а не слуга.
Она развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. За спиной остался Алексей и его жалкие попытки угодить сразу всем.
Работа пошла в гору неожиданно быстро. Аграфена получила повышение, зарплата выросла, появились интересные проекты. Муж вроде бы поддерживал, хвалил, но в его словах звучала натянутость, будто он радовался из вежливости, а не искренне.
Иногда Аграфена думала об уходе. Ночами лежала без сна, прокручивала в голове сценарии расставания. Но уйти было некуда мать жила в деревне в маленьком домике, у самой Аграфены не было накоплений на отдельную квартиру. Она застряла в браке, как муха в паутине.
Последний семейный ужин произошёл в июне. Алексей уговорил её приехать, обещал, что родители настроены миролюбиво, хотят наладить отношения. Аграфена согласилась скрепя сердце, надела строгие туфли, собрала волосы в низкий пучок.
С первых минут стало ясно, что мира не будет. Татьяна Михайловна накрыла стол, но делала это с видом, будто каждое движение причиняло ей боль. Николай Иванович сидел во главе стола, мрачный и молчаливый, изредка бросая тяжёлый взгляд на Аграфену.
Ну что, так и будешь на шее у сына сидеть? первым не выдержал свекор, когда они закончили с салатами. Работаешь, небось, за копейки, учишься, а последние деньги из моего сына тянешь?
Я зарабатываю больше Алексея, спокойно ответила Аграфена. И за учебу плачу сама.
Николай Иванович усмехнулся.
Конечно Думаешь, я тебе поверю? Какаято провинциалка и деревенщина переплюнула моего сына?
Пап, хватит, пробормотал Алексей.
Я говорю правду. Привёл какуюто Я думал, будет покорная и благодарная. А она нос задрала, в огород не идёт, деньги не даёт.
Потому что я не обязана быть вашей прислугой, голос Аграфены звенел от напряжения. Вы хотите помощи? Попросите нормально, почеловечески. Но вы же привыкли приказывать и унижать.
Ты как разговариваешь с моим мужем? вскинулась Татьяна Михайловна.
Так, как он заслуживает! упрямо вскинула голову Аграфена.
Николай Иванович медленно поднялся из-за стола. Лицо его налилось краснотой, жилы вздулись на шее.
Если бы не мой сын, прорычал он, ты бы до сих пор в своём вонючем селе жила и коровам хвосты крутила! Он тебя из грязи вытащил, а ты тут права качаешь!
Аграфена тоже встала. Сердце колотилось в горле, но голос прозвучал ровно и твердо:
Такого мелочного и ничтожного человека, как вы, ни одна нормальная женщина не вынесет. Но, видимо, Татьяне Михайловне нравится жить с тираном!
Тишина повисла тяжёлой, давящей.
Как ты смеешь! Татьяна Михайловна вскочила, опрокинув стул. Немедленно уходите из нашего дома! И больше не появляйтесь! Алексей, пока ты с ней не разведёшься, даже не звони нам! Понял? Вон!
Аграфена спокойно взяла сумку, накинула кардиган.
Алексей, пойдем.
Муж молча поднялся, последовал за ней.
После разрыва с родителями Алексей изменился. Он возвращался домой поздно, лёг на диван спиной к Аграфене и не произнёс ни слова. Так продолжалось несколько дней. Потом начался срыв.
Ты всё разрушила, бросил он както утром, наливая кофе. Изза тебя я потерял семью.
Изза меня? переспросила Аграфена. Серьёзно?
Ты не могла промолчать, потерпеть. Нет, тебе обязательно надо было нахамить.
Меня оскорбляли, а ты молчал, подошла Аграфена ближе, заглянула в лицо мужа. Ты не защитил меня ни разу. Ни единого раза за весь брак.
Это мои родители! Что я должен был делать? возразил он.
Встать на мою сторону. Но ты предпочёл остаться в стороне, как всегда.
Алексей отвернулся. Несколько месяцев он оставался угрюмым, делал едкие замечания о том, что хорошая жена должна уважать старших, прощать, идти навстречу. Аграфена слушала и понимала, что любовь угасла до тла. Оставались лишь пепел и горечь.
Однажды она не выдержала и сказала правду:
Твои родители мелочные, злые люди. И ты, похоже, пошёл в их след. Достойный сын
Алексей взорвался. Швырнул кружку в стену, осколки разлетелись по всей кухне.
Если бы не я, выкрикнул он, голос стал чужим, злым, ты бы до сих пор гнила в своём селе! Понимаешь? Я тебя вытащил, дал шанс на нормальную жизнь! Неблагодарная!
Аграфена видела в нём копию Николая Ивановича. Тот же презрительный взгляд, та же уверенность в собственном величии.
Убирайся, прошипел Алексей. Немедленно. Вон из моего дома.
Она не стала спорить. Достала со шкафа старый чемодан, собрала вещи молча и быстро.
Аграфена вызвала такси, донесла чемодан до двери, обернулась напоследок:
Ты слабый и жалкий. Ты точная копия своих родителей.
Полгода прошли в тумане. Комната в коммуналке, соседи, чужие запахи, скандалы за стеной. Аграфена работала до изнеможения, копила каждую копейку, оформила развод через суд. Алексей не сопротивлялся, подписал все бумаги без разговоров. Видимо, и сам устал.
К осени она накопила на аренду нормальной квартиры. Однушка на окраине, но своя, без чужих людей и воспоминаний. Аграфена стояла посреди пустой, светлой комнаты, смотрела в окно на серое небо и впервые за долгое время улыбнулась. Жизнь продолжалась. Без Алексея, без его родителей, без унижений. Просто продолжалась, и это было прекрасно.
