Скажи Кириллу, чтобы сразу приехал! вспорхнула в голосе моя сестра Оля. Все трое малышей простужены, капризничают. Одна я до поликлиники не доберусь. Приедет машиной, поможет.
Валентина бросила взгляд, хоть Алёна, её старшая дочь, не могла это увидеть. Внутри её сердце сжалось от тревоги за внуков.
Сейчас всё уладим, дочка, не переживай, говорила Валентина, стараясь звучать спокойно, чтобы не напряжённее вызывать Олю.
Она нажала кнопку «отбой» и замерла. Пальцы судорожно ломали номер сына в контактах. Трое больных детей, Алёна одна, муж на работе. Ситуация критическая.
Кириллу придётся помочь в этом она была уверена. Первый гудок. Второй. Наконец, сын ответил.
Привет, мамуля, кивнул Кирилл в трубку.
Кирюша, дорогой, тут беда Валентина подбирала нужные слова. Алёна звонила.
Все трое малышей заболели, нужно срочно к врачу. Муж у неё на работе не может отпроситься. Ты мог бы поехать, отвезти племянников? Думаю, это не займет много времени.
Над трубкой повисла напряжённая тишина. Слышалось дыхание сына и неясный шум на заднем фоне.
Мамочка, сегодня, блин, вздохнул Кирил. У Ани день рождения, мы уже за два недели столик в ресторане забронировали. До Алёны через весь город ехать, сейчас в пробках страшно. Не успеем бронь держать. Так что без меня
Валентина сжала телефон крепче. Длань запотела. Неужели сын серьёзно отказывается помогать?
Кирилл, ты слышишь? Дети болеют! Твои племянники! Валентина пыталась не взрываться. Алёна одной с тремя капризными малышами не справится. А им срочно нужен врач!
Мамочка, я всё понимаю, отвечал Кирил ровно, без эмоций. Но у нас планы. Мы не можем всё отменять изза этого. Позвони в такси. Или вы с отцом помогите. В чём проблема?
Валентина опустилась на стул, ноги дрожали. Она не могла поверить, что слышит.
Отец на работе! теперь она уже не сдерживалась. Я одной с тремя больными детьми не справлюсь! Ты не понимаешь простых вещей?
Мамочка, я не могу. Прости, в этот раз сказал Кирил резко. Это не моя проблема. Дети ответственность Алёны. Пусть сама решает.
Валентина задохнулась от возмущения. Что он так говорит?
Как это не твоя проблема? сейчас она крикнула. Это твоя семья! Твоя сестра! Ты не можешь один раз помочь родным?
Я сказал не могу! Нам время готовиться, прости, Кирил отключился.
Короткие гудки резали ушами. Валентина глядела на экран телефона, не в силах осознать происходящее. Руки дрожали. Она снова набрала номер, но Кирил не ответил. Ещё раз. Тишина.
Внутри закипело чтото горячее, обжигающее. Как сын мог так поступить? Валентина позвонила невестке. Может, Ганна подскажет мужу.
Алло, Валентина Ивановна? почти сразу ответила невестка.
Ганна, дорогая, Валентина изо всех сил пыталась говорить спокойно. Скажи, почему ты не попросишь Кирилла помочь? Это же его племянники! Они больны! Алёне тяжело одной! Ты же понимаешь, ты же женщина.
Ганна вздохнула, говорила даже равнодушно.
Валентина Ивановна, с проблемами детей разбираются их родители. Есть такси, скорая. Дети уже не младенцы. Алёна взрослая женщина, справится.
Валентина замерла. Слова невестки обожгли сильнее, чем отказ сына.
Ганна, ты представляешь, как везти троих больных капризных малышей на такси?! уже не удерживая эмоций, Валентина воскликнула. Они же совсем крошки! Алёна не справится сама!
Это её дети, Валентина Ивановна, ответила Ганна так же безучастно. Мы свой вечер заранее планировали. Не хотим портить его изза чужих проблем.
Тогда в гневе Валентина крикнула:
Тогда и с вашими будущими детьми можете не обращаться за помощью! бросила она трубку.
Последующие дни прошли, как в тумане. Валентина больше не звонила Кириллу. Сын тоже молчал. Она пыталась не думать об этом, но обида жгла изнутри, не давала покоя.
Ночью Валентина лежала без сна. В голове крутился тот позорный разговор. Как сын мог так поступить? Где я ошиблась в воспитании? Как я вырастила такого холодного человека?
Муж пытался поговорить с ней несколько раз, но Валентина отмахивалась. Ей нужно было самой всё разобраться, понять, что пошло не так.
Под вечер четвёртого дня терпение лопнуло. Валентина решила поехать к Кириллу. Нужно было поговорить лицом к лицу, посмотреть в глаза. Узнать, как сын смог предать свою семью.
Дверь открыла Ганна. На лице невестки проблеснуло удивление, но она молча отступила. Валентина вошла, даже не сняв пальто.
Где Кирилл? спросила она резко.
В комнате, кивнула Ганна в сторону двери.
Валентина открыла дверь. Кирилл встретил её взглядом. На мгновение в его глазах проблеснуло чтото неуловимое, но сразу лицо стало непроницаемым.
Мамочка? Что случилось? сын приподнял брови.
Как ты мог? крикнула Валентина так громко, что Кирилл вздрогнул. Всё, что накопилось за четыре дня, вырвалось наружу.
Как ты мог отказать больным детям? Своей сестре? Я тебя не так воспитывала! Не делала тебя эгоистом и холодным!
Кирилл медленно встал. Его лицо оставалось спокойным, почти равнодушным. Эта холодность только усиливала гнев.
Мамочка, ты могла сама вызвать такси, сказал он, пожав плечами. Поехать к Алёне, помочь с детьми. Я не обязан бросать все свои дела при первом звонке!
Кирилл сделал паузу, посмотрел матери прямо в глаза.
Ты забыла, как Алёна перестала с нами общаться? И что она людям болтает, продолжил он.
С тех пор, как мы купили квартиру. Не понимаю, на что она обиделась, не берёт трубку, на улице бросает крики. Полгода всё так, а теперь вдруг нужна помощь?!
Валентина запнулась. Слова застряли в горле. Она открыла рот, потом закрыла снова.
Это это просто запиналась она, подбирая слова. Алёна живёт в арендованной квартире с тремя детьми.
А вы с Ганной живёте в собственной двухкомнатной, без детей. Конечно, ей тяжело. Что её не устраивает, я не знала А людям что она болтает?
Кирилл прищурился. Ганна стояла в дверях, скрестив руки на груди. Лицо невестки оставалось безучастным.
Много чего болтает. И такой я, и про Ганну говорю гадости. А про квартиру это её дело, прохладно сказал Кирилл маме.
Мы с Ганной эту квартиру сами заработали. Никто нам не помогал. И свои проблемы пусть Алёна решает сама! А не втя́гает нашу семью через тебя.
Валентина сделала шаг к сыну. Кулаки сжались сами собой.
Ты что несёшь? она снова начала кричать. Это же твоя сестра! Родной человек! Семья!
Нет, мамочка, тоже подняв голос сказал Кирилл. Моя семья это Ганна. А Алёна должна была думать головой раньше!
Она по собственному желанию родила трёх детей! Никто её не принуждал! Я не обязан всё бросать и решать её проблемы!
Валентина скривилась.
Ты эгоист! выкрикнула она. Думаешь только о себе! Твоя сестра едва справляется с детьми! А ты даже раз не можешь помочь!
Помочь? ухмыльнулся Кирилл. Зачем я должен помогать человеку, который полгода со мной не разговаривает? Мы перестали общаться с Алёной! Как ты этого не замечала?
Кирилл перевёл дыхание, говорил уже тише:
О чём я? качнул головой. Ты же видишь, что переживаешь только за Алёну. Всегда так было. А я для тебя пустое место.
Ты бездушен! Как можешь так говорить? резко отвернулась Валентина. Смотреть на сына стало невозможно. Я тебя так не воспитывала, Кирилл! Совсем иначе! Я учила вас всегда помогать друг другу!
Валентина выскочила из квартиры, остановилась на лестничной площадке. Дыхание сбилось. Внутри всё горело. Как сын мог так со мной разговаривать?
Холодный вечерний воздух обжёг лицо, но дышать не стало легче. Валентина шла к остановке, в голове крутилось одно: где я ошиблась? Как вырастила такого человека?
Почему Кирилл не понимает простого семья должна поддерживать друг друга? Почему нельзя отворотиться от родных?
Но гдето в глубине, туда, куда Валентина боялась заглянуть, зарождалось тревожное чувство. Слова Кирилла о Алёне. О том, что сестра перестала общаться после покупки квартиры и глумится. О том, что у сына своя семья. О том, что мать всё время лишь за дочерью переживает.
Валентина остановилась на середине тротуара. Пешеходы обходили её с обеих сторон. Что, если у Кирилла правота? Что, если она сама виновата в случившемся? Требовала от сына слишком многого, не замечая его собственных проблем?
Нет. Валентина резко покачала головой. Признать это было невозможно. Она мать, и знает, что правильно для детей. Всегда знала.
Но сомнение уже осело внутри, маленькое, но ядовитое. С каждым шагом к дому оно росло, становилось громче, настойчивее.
Валентина села в маршрутку, уставилась в окно. За стеклом плыли дома, люди, машины. Обычная жизнь шла своим чередом. А внутри неё чтото разломалось. Чтото изменилось навсегда.
Она не знала, сможет ли когданибудь всё исправить. Сможет ли снова разговаривать с сыном, как прежде? Простит ли она его отказ? Простит ли он её слепоту и невнимательность?
Маршрутка тряслась по ямам. Валентина закрыла глаза. Может, завтра станет яснее. Может, найдутся правильные слова. Может, семья снова станет семьёй.
А может, уже слишком поздно.
