Приблуда
Семейный приговор вынесла старшая дочь Ольга. Замуж за вредный характер и требовательных к женихам она так и не пошла, а к тридцати годам превратилась в жёсткую мужененавистку, словно язву в желудке мужской кошмар в плоти.
Приблуда, бросила она, как отписала. Младшая дочь, Надежда, пухлая и смешливая, одобрительно ухмыльнулась. Мать молчала, но по её мрачному лицу было ясно, что невестка им тоже не по вкусу. Что тут могло понравиться? Единственный сын, опора семьи, ушёл в армию и вернулся с женой. У этой женщины ни отца, ни матери, ни гроша в кармане. Кто знает, из детского дома она пришла или по родне шастала. Толик (Алексей) молчит и шутит, мол, не печалься, мать, заработаем своё состояние. Так и разговорились: кто же эта новая невестка? Может, воровка, аферистка мало ли, кто сейчас из таких появится!
С тех пор Варвара Никитична, с тех пор как Приблуда вошла в дом, ни одной ночи не спала. В полусне ждала, когда новоявленная родственница начнёт шарить по шкафам. Дочери подсказывают: «Скорей бы ты, мать, ценные вещи спрятала». Шубы, золотишко. А то проснёмся однажды, а всётаки пусто!
Толику же мозги съедали: кто в дом привёл! Где же твои глаза были? Ни кожи, ни лица!
Но жить придётся. Приблуда заняла место, и жизнь пошла дальше. Дом был богатый, огород в тридцати соток, три кабанчика в загорах, птицы не сосчитать. Работы хватает, а Приблуда не жаловалась: и кабанчиков кормила, и готовила, и прибиралась, стараясь угодить свекрови. Но если материнское сердце не согреется, даже золотом дом не спасёшь.
В первый же день Приблуда сказала новому жениху:
Зови меня по отчеству, так будет проще. У меня уже есть дочери, а ты, как бы ни старался, им никогда не станешь.
С тех пор её именовали Варвара Никитична, а сама мать не называла её иначе. «Надо сделать», говорила мать, и всё. Зато золовки любой неприятной родственнице не давали спуска. Каждый шаг проверяли, а мать иногда удерживала дочерей от ссор, не из жалости к Приблуде, а ради порядка.
Жизнь могла бы наладиться, но Алексей увлёкся. Какой мужик выдержит, если с утра до ночи в два голоса ему крутятся: «На ком женился? На ком женился?». Ольга познакомила его с какойто подружкой, и началось. Золовки радовались: теперь Привлуду заставят убираться. Мать молчала, а Приблуда делала вид, будто ничего не случилось, лишь глаза её стали пустыми.
Вдруг, словно гром среди ясного неба, пришли две новости: Приблуда ждёт ребёнка, а Алексей с ней разводится.
Не может быть, сказала мать Алексею. Я тебе её в жёны не сватала.
Но женился живи! Не кобелевай. Скоро будешь отцом, а если разрушишь семью, выгоню из дома и не хочу тебя знать. А Шура будет жить здесь.
Впервые мать назвала Приблуду по имени. Сестры онемели. Алексей вспылил: «Я мужик, решать мне». Мать уперла руки в бока и засмеялась: «Какой ты мужик? Пока только штаны. Родишь ребёнка, вырастишь его, дастёшь ему ум, выведёшь в люди тогда и мужиком будешь».
Мать никогда не уклонялась от слов, а Алексей вёл себя как ребёнок. Если что задумал ушёл. Шура осталась. Через время родила девочку и назвала её Варушкой. Мать, услышав имя, ничего не сказала, но в глазах её светилась радость.
Внешне дом не изменился, но Алексей заблудился, не нашёл дорогу домой. Мать, скрывая тревогу, обожала внучку, баловала её, покупала подарки, сладости. Шуре же, видно, не простила, что лишилась сына, но ни слова ей не направляла.
Прошло десять лет. Сёстры вышли замуж, в большом доме остались мать, Шура и Варушка. Алексей завербовался и уехал на север с новой женой. К Шуре подошёл отставной военный, серьёзный мужчина старше её. Он с женой расстался, оставил ей квартиру, сам жил в общежитии. Пенсию получал, был надёжным женихом, но Шура не знала, куда вести его к свекрови?
Она всё объяснила, попросила прощения, а он, не будь дураком, пришёл к матери: «Варвара Никитична, я люблю Шуру, без неё не могу».
Мать лишь кивнула:
Любите, живите.
Не дам Варушку качать по квартирам, живите здесь, у меня.
Так они жили вместе. Соседи до ушей стирали языки, обсуждая, как «чокнутая» Никитична выгнала сына из дома, а Приблуда с женихом приняла. Никаких слухов о варваре не слышно, а она игнорировала разговоры, держалась гордо. Шура родила Катю. Мать радовалась внукам, хотя и не могла назвать их своими.
Но беда не ждёт. Шура тяжело заболела. Муж сломался, даже запил. Мать, без лишних слов, сняла все деньги со счета и привезла Шуру в Москву, выписала лекарства, показала врачей ничего не помогло.
Утром Шуре стало легче, она попросила куриного бульона. Мать быстро зарубила курицу, отварила. Шура, впервые за всё время, заплакала, а мать, которой никто не видел слез, заплакала вместе с ней:
Что ты, дитя, уходишь от меня, когда я тебя полюбила?
Потом успокоилась, протёрла слёзы и сказала:
За детей не волнуйся, они не пропадут.
Больше слёз она не проливала, держала Шуру за руку, тихо гладила, словно просила прощения за всё, что между ними было.
Через ещё десять лет Варушку выдали замуж. Пришли Ольга и Надежда, постаревшие, помирившиеся. Ни одной из них Бог детей не даровал. Собралась вся родня, и Алексей приехал. С женой к тому времени уже развёлся, пил крепко. Увидев красивую Варушку, обрадовался: не ожидал такой дочери. Узнав, что её «папой» называют чужого мужчину, он обиделся и к матери стал жаловаться: «Ты чужого мужа в дом пустила, пусть убирается, я отец».
Мать ответила:
Нет, сын, ты не отец. Как в штанах с молодости, так и не вырос в мужчину.
Сказала, как отписала. Алексей не вынес этого унижения, собрал вещи и снова отправился в путь. Варушка вышла замуж, родила сына, назвала его Александром в честь приёмного отца. Память о бабушке Варе сохранилась рядом с Шурой.
Вот они и живут рядом: невестка и свекровь, а между ними этой весной проросла берёзка. Откуда она взялась непонятно, никто её специально не сажал. Возможно, прощальный привет от Шуры, а может, последнее «прости» от матери.
Эта история учит, что в семье важнее не звания и обиды, а умение прощать, поддерживать друг друга и ценить каждый живой момент, ведь только так можно сохранить мир и теплоту в сердце.
