Он мне не нужен! раздражённо протягивала девушка, притягивая колени к груди, сидя на кровати в детском отделении городской больницы в Москве. Мне нужен только Снежана, а он сказал, что ребёнок ему не нужен. Значит, и мне не нужен. Делайте с ним что хотите мне всё равно.
Дитя моё! воскликнула заведующая отделением, Лариса Петровна, глядя на юную пациентку. Это же варварство отказываться от собственного малыша. Даже звери так не делают.
Плевать, что делают звери. Выпишите меня сейчас, а то я вам тут устрою спектакль, взмолилась молодая мама, её голос дрожал от гнева.
Ты, глупая девчонка, прости Господи, вздохнула Лариса Петровна, понимая, что медицина в этом случае бессильна.
Неделю назад её перевели из родильного отделения в детское. Девушкаскандальница отказывалась кормить ребёнка сама, как бы её ни уговаривали. Согласилась лишь сцеживать молоко, но в этом ей не оставалось выбора.
Младший врач, интерн Анастасия, пыталась убедить её, что без грудного вскармливания ребёнок будет в опасности. Та лишь громко заявила, что сбежит, если её заставят. Анастасию позвала Лариса Петровна, и та почти час уговаривала «неразумную» маму, но та уперлась, что ей нужен её парень, а он уже в пути и не будет ждать.
Заведующая не собиралась сдаваться: за годы работы она видела подобных мам. Она могла удержать девушку ещё три дня, надеясь, что за это время та всётаки передумает. Услышав о трёх днях, та разразилась яростью:
Вы с ума сошли! Андрей уже злится изза этого ребёнка, а вы мне ещё подливаетесь! Если я не поеду с ним на юг, он возьмёт Катю!
Она рыдала, заявляя, что всё делают ради того, чтобы её парень бросил её.
Лариса Петровна снова вздохнула, отдала девушке чашку валерьянки и направилась к двери. За ней последовала ординаторка Светлана, молчавшая до этого момента.
Вы действительно думаете, что ребёнок будет в порядке с такой матерью? тихо спросила она в коридоре.
Детка моя, ответила заведующая. Что делать? Иначе ребёнка отправят в дом малютки, а потом в детский дом. А родители у него приличные, вспомнила она. Попробуем связаться с их семьями, может, найдём место, где мальчик будет желанным.
Через два дня к больнице прибыл отец мальчика мрачный, отталкивающий человек. Лариса Петровна попыталась убедить его взглянуть на ребёнка, но он лишь отмахнулся: «Меня это не интересует. Дочь сама напишет заявление, я передам его через курьера».
Так нельзя, возразила заведующая. Дочь должна прийти сама, иначе будет нарушение протокола.
С этими словами мужчина напрягся, словно вдыхал страх чиновников, и сказал, что пришлёт жену разбирать всё.
На следующий день в палату вошла маленькая хрупкая женщина, в слезах «бесцветная», как её назвали медсестры. Она плакала, шепча о горе: родители мальчика уехали за границу, а её собственная дочь уже несколько дней орёт, что ненавидит ребёнка и готова уехать за границу, чтобы «спасти» его от Андрея.
Заведующая предложила посмотреть на малыша, надеясь, что у бабушки проснутся хоть какиенибудь чувства. Чувства проснулись, но только усилили беспокойство. Женщина, глядя на ребёнка, рыдала: «Какой он милый! Я бы его взяла, но муж запретил, а дочка не хочет».
Лариса Петровна лишь пробормотала «мда», и медсестра напоила её валерьянкой, ворча, что изза всех этих глупостей в отделении закончатся запасы успокоительного.
Она поспешила к главному врачу, Олегу Ивановичу, и рассказала о ситуации, заявив, что пока ребёнок будет оставаться в отделении. Олег, бывший педиатр, увидев малыша, улыбнулся и спросил, чем его кормят. «Крепыш», назвал он его, и имя «Пончик» закрепилось за ребёнком.
Пончик провёл несколько месяцев в отделении. Мать приходила, собиралась собрать деньги на билет, уверяя, что знает, где её парень, и тем самым «приходила» в палату. Однажды она узнала, что её парень женится на другой. В ярости она начала кричать, что всё подстроили, чтобы их разлучить, и клялась, что откажется от ребёнка, чтобы он попал в детдом, а сама уедет к Андрею.
Она принесла заявление в кабинет Олега Ивановича и ушла. Через минуту Олег позвал Ларису Петровну.
Всё! сказала она, глядя мрачно. Заявление написано, ребёнка отправят в дом малютки. Что теперь делаем?
Молодая ординаторка Светлана заплакала, а Лариса Петровна сняла очки и долго их протирала, будто пытаясь унять собственный нерв.
В этот момент Пончик радостно резвился в своей кроватке. Медсестра вошла, и малыш, увидев её, закричал, размахивая ручками. Внезапно он замер, глаза его наполнились слезой. Медсестра подошла, попыталась понять, что происходит, и ощутила, как её собственное сердце сжалось.
Она вспомнила, что в тот момент мать писала отказное заявление. Заведующая отозвалась: «Не выдумывайте ерунду, всё уже решено».
Всё это лишь детские сказки, но брошенные дети слышат шёпот в своей голове, будто ангелы шепчут им о печали. Они пытаются стать незаметными, чтобы не мешать никому, ведь мир, кажется, их уже не замечает.
Тем не менее, надежда всё ещё живёт: в этом бездушном мире есть добрые люди.
Через несколько месяцев Анастасия всё ещё пыталась развеселить Пончика:
Пончик, хочешь на руки? Смотри, у меня есть бусы, давай сыграем! просила она, протягивая к нему ладонь. Малыш лишь отстранённо смотрел, не двигаясь.
Однажды Анастасия взвылела:
Мы его предаём! Сначала эти сволочи, а теперь мы! Он же не виноват, что оказался на свет!
Лариса Петровна подошла, погладила её по плечу и сказала:
Дитя моё, я сама не знаю, что делать. Жалко Пончика, жалко его.
Я не буду сидеть и ждать, я пойду действовать, ответила Анастасия.
Тогда действуй, крикнула заведующая, но не думай, что ты его усыновишь.
В конце концов Анастасия нашла пару, готовую принять ребёнка: Лана и Лев. Им за тридцать, детей нет, и они давно мечтали о малыше. Они пришли в больницу, улыбаясь, а Лариса Петровна даже подмигнула Льву, шутливо спросив о его весе при рождении.
Лана нежно взяла Пончика на руки. Малыш прищурился, посмотрел на неё, затем схватил её большой палец, как будто хотел сказать: «Я здесь». Лана улыбнулась, а Лев кивнул, согласившись, что малыш будет их.
Заведующая, слегка хмыкнув, сказала:
Давайте пока завершим встречу. Вы подойдёте к дому, подумаете, решите
Нам не нужно думать, ответила Лана, не отрываясь от Пончика. Мы уже решили.
И так Пончик нашёл новых родителей, а в отделении, где он провёл столько бессонных ночей, осталась лишь лёгкая ирония о том, как иногда судьба подбрасывает нам самых непредсказуемых героев.
