Мы с Игорем прожили почти сорок лет, как две половинки одной души. Вырастили детей, воздвигли уютный коттедж в Подмосковье, запустили небольшой, но надёжный семейный бизнес и купили надёжную «ВАЗ2105». Жили, будто в сказке, без лишних нужд, а в старости грезили о тёплом огне в печке и тихих вечерах.
Но однажды всё пошатнулось. Я заметила, как Игорь стал скрытным: телефон прятал, задерживался «на совещаниях», стал бриться дважды в день и принимать душ, будто вернулся в двадцатилетний возраст. Не нужен был Шерлок Холмс, чтобы понять, что в его жизни появился ктото ещё. И кто! Девятнадцатилетняя Глафира, стройная, как берёза, с глазами, полными расчётов. Её молодость тянула к нему, а не его седые виски.
Сразу стало ясно: ей нужны не его волосы, а его рублевые счета. Игорь, ослеплённый её сладкими словами, думал, что нашёл вторую юность. Через пару месяцев он объявил, что уходит жениться на ней. Представляете? Сорок лет брака, и всё рушится изза ребёнка, который ласково звала его «котёнок» и морщилась, когда он чихал громко.
Я не кричала, не разрывала волосы. Молчаливо кивнула и согласилась. Но Игорь тогда не знал, что ждёт его впереди. Я приготовила то, что заставило бы его потом ползти к моим ногам, умоляя о прощении.
Глафира и Игорь стали жить, как в комедийном фильме: свадьба, фоточки в Инстаграм, поездка в Сочи. Всё, казалось, крутилось, как сыр в масле. Но они упустили одну деталь.
Много лет назад, когда бизнес только начинал подниматься и мы покупали дом, мой братадвокат Алексей посоветовал оформить всё имущество на детей. Формально у нас с Игорем не было ни дома, ни фирмы, ни банковских счетов всё было на Сергея и Лену. Мы забыли об этом, а они ничего не знали.
Когда «медовый месяц» закончился, начались вопросы:
Почему ты не можешь продать магазин?
Где же моя «ВАЗ», о которой ты постоянно говорил?
Мы будем всю жизнь жить в съёмной однушке?
Ты же обещал, что у тебя всё есть!
Правда всплыла, Глафира собрала чемоданы и ушла без слёз, без сцен, просто исчезла, оставив Игоря на гнилой доске.
Два месяца спустя он пришёл к мне, похудевший, с потухшими глазами. Плакал, целовал мои руки, говорил, что ослеп без меня, что я его единственная, что хочет всё вернуть.
Но я уже не была той доброй Надеждой, что ждала его за столом. Месть не в моём характере. Я взглянула на него и произнесла:
Прости, но я не желаю быть с мужчиной, для которого юбка в полтора метра стоит дороже сорока лет совместной жизни, детей и того, что мы построили.
Я закрыла дверь. За моей спиной целая жизнь, моя настоящая, без его предательства.
