Злата? А кому она нужна? Пусть в детский дом отправится.
Тётка Алёна, чутьчуть жалко её, вмешалась Василиса.
Жалко? Тогда берите её, раз так добры, захихикала Глафира, заправив седую прядку за ухо и надев кухонный фартук. Идите, у меня дел полно: готовить, муж с работы придёт, внуки с занятий, а кастрюли пустые. Видите, своих хватает!
Вижу. У меня тоже трое своих, куда мне ещё Злату?
И о чём тогда разговор? подытожила Глафира, выпроваживая племянницу. В детдом ей место, алкашное отродье, тьфу
***
Злата, о которой постоянно говорили её родственники Василиса и Алёна, с самого раннего детства осталась без родителей, а потом и без дедушки с бабушкой, которые воспитывали её до шести лет. Точнее, её родителей отнял суд.
Моя мать начала пить ещё в школе, рассказывала уже тридцатилетняя Злата своей подруге Глафире. Мои бабушка с дедушкой, её родители, винят в этом себя. Они слишком баловали дочь, всё разрешали, в учёбе не поддерживали. Едва закончив девять классов, я стала ребёнком 18летнего Семёна, тоже любителя «виселицы».
Жуть воскликнула Глафира, удивлённо вслушиваясь в откровения. До сих пор Злата не делилась столь личным.
Воспитывали меня бабушка с дедушкой со стороны мамы. По отцовской линии глухо: поколение алкоголиков, не знаю, в каком. Династия алкашей. Понимаю, тебе страшно слушать, а я в этом жила.
Глафире действительно стало жутко.
Что случилось с вашими дедушкой и бабушкой? Почему они так рано ушли? спросила она.
Дедушке были проблемы с сердцем, а бабушка без него не выжила. За год её не стало, тяжёлый недуг. Моя мать была их последним ребёнком, поэтому её баловали, но всёравно они умерли, потрепав им нервы. Хотели бы они жить дальше, вздохнула Злата.
И что с тобой стало? спросила Глафира почти шёпотом.
Отправили в детский дом. Родственники меня брать отказались. Позже я узнала, что все открестились. А вот мой отец
Отец? удивилась Глафира.
В детдом я провела три года. Страшно вспоминать, каждый день плакала Затем отправили в школуинтернат, но я учиться не могла. Подготовки не было, а уровень у всех одинаковый, лишь я была хуже. Учительница математики разозлилась и в сердцах заявила, что дети алкашей тупыми рождаются, тупыми и помрут Было обидно. Оказалось, отец не забыл про меня. Три года он тратил на восстановление родительских прав, улыбнулась Злата.
Ему было не всё равно? удивилась Глафира.
Представляешь, нет!
Семён, отец Златы, первым делом бросил пить. Это случилось внезапно: к тому времени он уже владел полупрозрушенным домиком в посёлке, мать его погибла в пьяных разборках. Однажды утром, после бурного вечера, он резко осознал, что жизнь стала никчёмной. В алкогольном бреду ему привиделась недавно умершая мать, которую он даже не хранил в земле. Она в сне грозно сказала, что не простит его, и пообещала «похоронить как собаку», когда придёт её час. Печень уже почти отказала.
Скоро встретимся! Я отомщу, сыночек! завыла матьпривидение, похожее на ведьму без зубов в лохмотьях.
Семён проснулся в ужасе, комната закружилась. Он схватился за голову, пытаясь прогнать образ, но вспомнил о дочери.
Злата Злата Мне есть за что жить! Не дождёшься, старая ведьма! Ты же меня к алкоголю подтолкнула, когда мне было двенадцать Ты предложила отца помянуть, всё пошло Сгубила невинную душу выкрикнул он в пустоту, заплакав.
Семён решил бросить пить. Друзья смеялись, пытались затянуть обратно, но он стоял твёрдо.
Мне двадцать пять, жизнь впереди! Вылечусь, Злату верну! декламировал он, отгоняя старых приятелей.
Он нашёл работу, копил рубли, отремонтировал ветхий домик, собрал все справки и подал в суд на восстановление прав. Сначала предложил бывшей любви, Нине, начать всё заново, бросить пить и вместе воспитывать дочь, но она отказалась, бросив его в сторону, довольная своим пьяным образом жизни.
Когда папа пришёл за мной, я не поверила своему счастью, вспомнила Злата, слёзы блеснули в её глазах. Я смирилась с тем, что проведу жизнь в детском доме, словно в тюрьме, до скончания лет
Бедный ребёнок! пожалела её Глафира, у неё тоже наворались слёзы.
С того дня жизнь Златы круто поменялась. Отец усердно старался, опека навещала их регулярно, но придраться было нечего. Она боялась строгих тёток и думала, что снова окажется в детдоме. Сейчас она восхищается отцом: простой парень без образования, но с упорством, которое переломило судьбу.
В девятом классе Семён позаботился о квартире в городе, чтобы оторваться от старого домика, где хранились неприятные воспоминания. Главная цель чтобы Злата закончила одиннадцать классов, потом училась в вузе и нашла хорошую работу. Он продал домик, стал приличным, а на огромном складе, построенном рядом, нашёл работу, обеспечив многих жителей посёлка.
Нина, мать Златы, продолжала пить и менять кавалеров, а Злата стыдилась её. Иногда боялась выйти из дома, опасаясь встречи с ней.
Семён и Злата поселились в однокомнатной квартире, которую он умело разделил на две отдельные комнаты. Жили они лучше, чем раньше.
Злата пошла в десятый класс в новую школу, где никто не знал её истории и, тем более, о её «алкогольной» маме, которая могла часами валяться в грязи, храпеть, просить деньги, но всё равно не прекращала пить.
Вот это загадка, где она деньги берёт? говорила Злата Глафире, размахивая руками. Мне было стыдно до слёз, будто я в какойто мере виновата.
Ты же не при чём, вздохнула Глафира. Мне противно.
В двадцать пять лет Злата потеряла отца.
Наверное, последствия тех давних злоупотреблений оставили след, объяснил врач, но она не поняла. Смерть случилась быстро, и она осталась совсем одна.
Соболезную, тихо произнесла Глафира. Почему ты не говорила об этом раньше?
Потому что меня достали.
Кто?
Они, загадочно сказала Злата. Звонят, пишут. Я их заблокировала, а они появляются с новых номеров.
Кто именно?
Родственники со стороны мамы, которой я не мать. Алёна, её муж, тётя Василиса, её дочь Много кто.
И чего они хотят?
Злата молчала, потом тихо ответила:
Месяц назад мать допилась до инсульта. Лежит, только глазами вращает, ни шевелиться, ни есть, ни говорить.
Как ты об этом узнала? удивилась Глафира.
Мы с Алёной поддерживали связь, а с тётей Василисой с бабушкиных времён. Посёлок маленький, когда я вернулась из детдома, они узнали, приходили с подарками, интересовались делами. Я поддерживала их из вежливости и памяти о бабушке. Они даже помогали с деньгами на похороны папы. Теперь мать в их руках, тяжёлобольная, никому не хочется за ней ухаживать, и они решили навязать её мне.
Какой ужас! Но она же тебе не мать! возмутилась Глафира.
Не идут! Они тянут нервы, звонят, присылают видео, где мать лежит, вращая глазами Жуть. Я всю ночь не могла спать, её перекошенное лицо врезалось в память.
Удали эти видео! Заблокируй их! поругалась Глафира.
Я, наверное, перееду. Подумываю о квартире в соседнем городе, туда они не доберутся, поменяю номер телефона. На работу можно ездить электричкой, тихо сказала Злата.
Ты сильная, справишься, поддержала её Глафира, обняв. Буду скучать.
Я буду рядом, слабо улыбнулась Злата. Меня всё раздражает: они давят на жалость, просят помогать отцу. А отец достойный восхищения человек. А мать она не человек, а зверь. Она мне не мать.
***
Раннее утро. Злата ждала электричку на платформе, чтобы ехать на работу. Всё сложилось удачно, переехала в новую квартируоднушку, хоть без разделения на две крошечные комнаты, но ей казалась огромной.
Жизнь на новом месте нравилась, и, главное, она окончательно освободилась от прошлого, которое упорно цеплялось. Иногда она думала о матери, живой ли она, но быстро откидывала эти мысли мать не достойна даже малейшего беспокойства.
Злата больше не общалась с тётей Василисой и Алёной, и не знала, что «сердобольные» родственники, только что жалостно подгоняли её, после разрыва связи объединялись, смогли (не без труда) определить Нину в государственный интернат и забыть о ней навсегда. На казённой койке Нина теперь проводила часы, размышляя о своей жизни.
