Мам, ты представляешь, если я поступлю в МГУ? Там же факультет лингвистики, я читала на форумах выпускники потом работают в ООН, в посольствах
Тамара отложила нарезку огурцов и посмотрела на дочь, будто та только что предложила станцевать на столе.
Агата, ты чего? Какой МГУ? она хмыкнула, возвращаясь к салату. Куда тебе! Там таких умных пруд пруди. Спустись на землю! Обломаешься, приползёшь обратно, а место в нормальном вузе уже займут.
Но мои баллы
Баллы, баллы. Тамара размахнула ножом. Радуйся, что здесь есть куда пойти. И рядом со мной будешь, не придётся по чужим углам шастать.
Агата замолчала, глядя в окно. Мать заранее запрещает ей мечтать. Результаты ЕГЭ она проверяла в своей комнате, закрыв дверь на защёлку. Девяносто пять по русскому, девяносто два по английскому, восемьдесят восемь по обществознанию. Она перечитала цифры трижды, не веря, потом откинулась на подушку и уставилась в потолок, где трещина напоминала карту какойто неизвестной страны. В голове было пусто и звонко одновременно. Она одна из лучших выпускниц района. С такими баллами можно попасть куда угодно.
Куда угодно пробормотала она.
В тот вечер она сидела на сайте вузов до трёх ночи, листала программы, читала отзывы, сравнивала проходные баллы. И когда её взгляд упал на страницу МГУ с историческим зданием на заставке и описанием кафедры иностранных языков чтото щёлкнуло внутри, как замок, который наконецто открылся.
Вот оно. Вот куда мне надо.
Но мать не оценила выбор дочери.
Даже не думай! голос Тамары сорвался на крик. Какой МГУ?! Ты меня тут одну бросить хочешь?
Тамара металась по кухне, хватаясь то за край стола, то за спинку стула.
Мам, я не бросаю
Бросаешь! Предательница! Я тебя вырастила, жизнь тебе посвятила, а ты
Этот спектакль повторялся каждый день.
Агата перестала нормально спать. Под глазами появились тёмные круги, аппетит пропал. Она скользила по квартире, как тень, пытаясь не попадаться маме на глаза, но в двухкомнатной квартире спрятаться невозможно.
Ира, хватит уже, сказала тётя Марина, младшая сестра Тамары, в выходные, зайдя в дом. Девочка умна. Пусть едет, учится. Это её будущее! А моё будущее остаться здесь одной?!
Тебе сорок три года! Вся жизнь ещё впереди, Марина не выдержала. А Агата не твоя сиделка! У неё своя жизнь!
Бабушка, тихая и сгорбленная, сидела в углу и качала головой.
Тамарка, отпусти ребёнка. Сама же потом локти будешь кусать, что не дала шанс на чтото большее.
Но Тамара не слушала. В голове у неё созрел план. Спустя несколько дней Агата перерыла весь шкаф, ящики стола. Паспорт, свидетельство о рождении, аттестат всё исчезло.
Мам! Где мои документы?
Тамара сидела перед телевизором, будто победитель.
Там, где тебе не достать. И не подпишу я ничего, поняла? Тебе семнадцать, без моего согласия никуда не поедешь.
Агата опустилась на стул. В голове крутилось: приём заканчивается через неделю, а у неё нет ни документов, ни подписи.
Она позвонила в университет вежливый голос объяснил, что несовершеннолетним абитуриентам необходимо согласие законного представителя. Без исключений.
Позвонила юристу на горячую линию тот подтвердил: до восемнадцати лет мать имеет право распоряжаться её жизнью.
Тётя Марина приезжала ещё дважды, пыталась уговорить сестру бесполезно. Тамара держалась за дочь так, будто от этого зависела её собственная жизнь.
За три дня до окончания приёма Агата сдалась. С матерью они поехали в местный вуз. Унылое здание на окраине, облупившаяся штукатурка цвета несвежего творога, вывеска с покосившимися буквами.
В приёмной пахло пылью и безнадёжностью. Женщина за столом приняла документы, не глядя в глаза, и пробурчала о расписании. Агата вышла на крыльцо и долго стояла, глядя на серый асфальт. Внутри было пусто. Выжжено дотла.
Вот видишь, как хорошо! мать сияла. Рядом со мной будешь. Никуда ехать не надо. Я же говорила незачем выпендриваться!
Первые месяцы учёбы превратились в особую пытку. Преподаватели читали лекции по желтеющим конспектам двадцатилетней давности, студенты стояли в телефонах, а в туалете на первом этаже уже пять лет не работал замок.
Агата приходила на занятия через силу, потом начала прогуливать.
Ты где пропадаешь? спросила одногруппница Юля, единственная, с кем Агата иногда переполнялась словами, догнав её в коридоре.
В библиотеке.
И правда, городская библиотека стала её убежищем. Там Агата сидела часами, завалившись учебниками по грамматике, фонетике, страноведению. Готовилась. К чему именно? Даже сама себе пока не признавалась.
Восемнадцатый день выпал на серый ноябрьский вторник. Мать испекла торт и позвала соседку Агата отсидела час, задула свечи, съела кусок и ушла в свою комнату.
А на следующее утро поехала в деканат.
Заявление об отчислении по собственному желанию, она положила листок на стол.
Секретарша подняла брови, но ничего не сказала. Видела и не такое.
Дома Агата достала из тайника за шкафом свои документы мать отдала их сразу после поступления. Паспорт, аттестат, свидетельство о рождении всё на месте.
Ты куда это собираешься? раздался голос матери.
Агата обернулась. Тамара застыла в дверях.
Уезжаю. В Москву.
Что?! Опять ты за своё?! Я тебе запрещаю!
Мне восемнадцать. Больше ты не имеешь права указывать, как мне жить!
Тамара покраснела от злости.
Ты ты неблагодарная! После всего, что я для тебя
Я позвоню, когда устроюсь, Агата застегнула молнию на сумке и вышла из квартиры, оставив позади свою клетку.
Тётя Марина ждала её на автовокзале.
Держи, сунула племяннице конверт. Откладывала. На первое время хватит.
Агата попыталась возразить, но тётя лишь махнула рукой.
Молчи. Ты заслужила. Обняла племянницу крепко, до хруста. Не сдавайся там, слышишь? Что бы ни было не сдавайся.
Автобус в Москву отъехал в шесть утра. Агата смотрела, как серые пятиэтажки её городка растворяются в утреннем тумане. Она не плакала, слёз не было, только странное звонкое чувство будто наконец начала дышать полной грудью.
Комната в коммуналке оказалась крошечной: кровать, стол, стул всё. Через три дня она нашла работу официанткой в кафе. Смены по двенадцать часов, к вечеру ноги гудели, а запах пережаренного лука, казалось, въелся в волосы навсегда. Зарплаты хватало на комнату, еду и, главное, учебники.
Год прошёл в напряжённом ритме. Утром спать до последнего, с полудня до вечера работа, ночью конспекты, тесты, аудирование. Она жила впроголодь: обедала остатками с кухни кафе, ужинала чаем с хлебом. Похудела на шесть килограммов. Однажды чуть не упала в обморок в зале, менеджер отправил её домой и потребовал нормально питаться.
Но Агата шла вперёд. У неё была мечта, и сдаваться нельзя было. Летом подала документы в тот же МГУ, в ту же кафедру. Проходной балл был высоким, но её результаты были выше.
Списки вывесили в августе. Агата стояла перед стендом, ища свою фамилию сердце билось в горле.
Нашла. Бюджет.
Она осела прямо на ступенях старого здания со сводчатыми потолками и витражами. Люди проходили мимо, ктото оглядывался, но ей было всё равно.
Она сделала это
Пять лет пролетели, как один длинный день. Она ни разу не возвращалась в родной город, игнорировала просьбы матери приехать на Новый год, день рождения. Тамара звонила всё реже. Их разговоры начинались с жалоб и заканчивались обвинениями. Агата кивала в трубку, говорила: «Угу. Да. Понятно. Пока, мам», и возвращалась к своей жизни.
Красный диплом она получила июньским утром. Вышла из университета, сжимая корочку, и остановилась на набережной.
Предложение о работе уже лежало в почте международная компания, отдел переводов, зарплата, о которой она раньше не смела мечтать.
Телефон завибрировал. Мать
Агата, ты когда приедёшь? У меня тут
Мам, мягко, но твёрдо перебила она. Я только что получила диплом, работа в Москве, я не вернусь.
Пауза, затем всхлип.
Ты меня бросила! Я так и знала! Неблагодарная
Пока, мам. Позвоню через пару месяцев.
Она повесила, посмотрела на воду серую, с бликами света. Гдето вдалеке гудел теплоход.
Агата улыбнулась тихо, себе самой. Не позволила себя сломить. Добилась своего.
