Снова им конверт, а нам лишь банка квашеных огурцов? размышляю, глядя на стол в кухне тещи. Сижу с мужем, Пётром, за обеденным столом, а напротив его мама, Ольга Петровна. Она только что вышла из комнаты, где вручила моей золовке Вере ещё один конверт с деньгами. Я видела всё сквозь приоткрытую дверь. Вера широко улыбнулась, а её муж, Илья, даже не пытался скрыть радости.
Аксинья, ещё немного салата? спрашивает теща, ставя передо мной миску. Я сама готовила, специально для вас.
В горле чувствую комок. «Для вас». Для нас всегда еда. Для них рубли на отпуск, новый автомобиль, ремонт квартиры. Для нас банки и кекс «на вынос». Неужели я неблагодарна? Неужели должна радоваться тому, что есть?
Пётр сжимает меня под столом за руку. Я знаю этот сигнал: «не начинай в столовой». Но молчать уже нельзя.
Мам, а Вера опять получила чтото особенное? шепчу, но твёрдо.
В кухне наступает тишина, слышно лишь тикание часов и скрежет вилки Ильи о тарелку.
Аксинья, не переигрывай, холодно отвечает теща. Я каждому даю то, что нужно.
А нам не нужно? пытается вмешаться Пётр, но Ольга Петровна отсекает его взглядом.
У вас всё есть. Работаете вдвоём, живёте в квартире, унаследованной от моих родителей. У Веры сложнее.
Вера опускает взгляд, но я замечаю лёгкую нотку триумфа на её лице. Илья даже не притворяется смущённым.
Выходя на балкон, я захватываю дыхание. Вспоминаю первые годы брака, как старалась быть хорошей невесткой: печь пироги на праздники, помогать в огороде, звонить с поздравлениями к именинникам. Всё время слышала: «Вера делает лучше», «Вере труднее», «Вера настоящая хозяйка».
Помню рождественский ужин три года назад. Теща протянула Вере и Илье конверт с надписью «На новый старт». Мы получили банку домашнего сала и кусок макива. Пётр пошутил: «Мам, а нам тоже нет нового старта?» Ольга Петровна лишь улыбнулась: «Вы уже стартовали».
Тогда впервые ощутила себя лишней, будто мы лишь добавка к семье.
Аксинья! Пётр подбегает к балкону. Пожалуйста, не устраивай сцену.
Это не сцена! рычу сквозь сжатые зубы. Это моя жизнь! Сколько ещё притворяться, что всё в порядке?
Пётр тяжело вздыхает.
Я понимаю, как это несправедливо. Но что нам делать? Это же моя мама.
А я твоя жена! слёзы наполняют глаза. Ты когданибудь стоял на моей стороне?
Пётр молчит. Я знаю, он любит маму и не хочет её ранить. Я же больше не могу притворяться.
Возвращаемся в кухню. Вера с Ильей только что собираются уйти.
Спасибо за всё, мамочка! Вера целует Ольгу Петровну в щеку.
До свидания! Илья бросает через плечо, глядя на меня с надменностью.
Остаёмся вдвоём с тещей.
Аксинья, я не понимаю твоего поведения, начинает Ольга Петровна, будто учитель. Ты всегда была благодарна за всё.
Может, я больше не хочу благодарить за «остатки», тихо отвечаю.
Ольга хмурится.
Не понимаю этой зависти.
Это не зависть, твёрдо говорю. Это боль. Хочется быть частью семьи, а не чужим элементом.
Теща смотрит на меня долго и холодно.
Может, тебе стоит поработать над собой, Аксинья.
Мы с Пётром выходим без слов. В машине царит гнетущая тишина.
Дома я падаю на диван и плачу. Пётр пытается меня обнять, но я отталкиваюсь.
Ты меня не понимаешь, шепчу сквозь слёзы. Ты всегда на их стороне.
Не правда! Просто не хочу войны в семье.
А я уже не хочу войны в себе!
На следующий день звонит мама.
Аксинья, как у Ольги?
Не знаю, что ответить. Стыдно признавать свои чувства, ведь должна быть благодарна за то, что имею. Но разве я обязана смиряться с тем, что меня ставят в угол?
Неделю спустя Вера выкладывает в соцсети фотки новой квартиры: «Спасибо маме за поддержку!» Под постом десятки комментариев: «Какая замечательная теща!», «Семья сокровище!»
Я ощущаю укол зависти и печали. Вечером пытаюсь обсудить это с Пётром.
Может, сократим встречи? неуверенно спрашиваю.
Пётр смотрит на меня печально.
Это моя мама Я не могу её бросить.
А меня?
Он молчит.
Я не хочу выбирать между тобой и мамой
Чувствую себя одинокой как никогда.
Проходят недели. Каждый визит к тёще стресс и унижение. Я начинаю уклоняться от семейных встреч, ссылаясь на работу или плохое самочувствие. Пётр всё чаще наведывается к маме один, а наши разговоры становятся короче и поверхностнее.
Однажды получаю сообщение от Веры:
«Аксинья, может, сходим на кофе? Хочу поговорить без свидетелей».
С неохотой соглашаюсь. Встречаемся в кафе на Красной площади.
Я знаю, ты злишься на меня, без обиняков говорит Вера. Но это не моя вина, что мама меня фаворизирует.
Смотрю её внимательно.
Ты никогда не пыталась изменить ситуацию?
Вера пожимает плечами.
Мне это иногда даже нравится Но я тоже устала. Мама манипулирует нами всеми. Ты сильная и независимая, я бедная жертва. На деле обе несчастные.
Её откровенность удивляет.
Думаешь, это можно изменить?
Вера качает головой.
Мама не изменится. Но мы можем перестать играть по её правилам.
Возвращаюсь домой с какойто надеждой. Вечером откровенно говорю с Пётром, как никогда раньше.
Либо ты станешь моим союзником, и мы поставим границы твоей маме, либо будем жить под одной крышей, но в постоянном конфликте.
Пётр молчит долго, потом крепко обнимает меня.
Прости меня за всё Давай попробуем изменить чтото вместе.
Пока не знаю, как будет дальше, но точно: я больше не позволю себе убеждать, что заслуживаю лишь «остатков» чужой любви.
Стоит ли выбирать между верностью семье и собственным счастьем? А может, найти свой путь и вернуть достоинство? Что бы вы сделали на моём месте?
