Кирилл женился в двадцатьчетыре года. Жене, Аксинье, было двадцатьдва. Она была единственным и последним ребёнком в семье профессора и учительницы. Сразу после свадьбы появились двойные мальчикипогодки, а чуть позже дочь.
Тёща, Наталья Антоновна, вышла на пенсию и полностью посвятила себя внукам. Отношения у Кирилла с ней всегда были холодными: он называл её только именемотчеством, а она отвечала строго «вы», называя его полным именем. Ссоры не было, но в её присутствии Кириллу было как в морозной комнате. При этом тёща никогда не вела конфликтов, разговаривала с ним подчёркнуто уважительно и держала нейтралитет в его браке.
Месяц назад фирма, где Кирилл работал в Москве, обанкротилась, и его уволили. За ужином Аксинья бросила:
На пенсию мамы и мою зарплату в тритысячные рубли долго не продержимся, Кира. Ищи работу.
Легко говорить ищи! Тридцать дней он ходил по улицам, а работы ни одной.
От досады Кирилл пнул банку изпод пивного кега. Тёща молчала, но бросала на него проницательные взгляды. Перед свадьбой он случайно подслушал разговор матери и дочери.
Аксинья, ты уверена, что это тот, с кем хочешь провести всю жизнь?
Мам, конечно!
Ты не осознаёшь всей ответственности. Если бы жив отец
Мам, хватит! Мы любим друг друга, всё будет хорошо!
А дети? Сможет обеспечить?
Сможет, мам!
Ещё не поздно задуматься, подумать. Его семья
Мам, я люблю его!
Ох, как бы не пришлось локти скрести!
«Настало время скрести локти», усмехнулся Кирилл, а тёща, как будто глядела в воду.
Домой идти не хотелось. Жена говорила, будто утешает: «Завтра всё получится», но мать вздыхала и молчала осуждающе, а дети с ухмылкой спрашивали: «Пап, нашёл работу?». Слушать это вновь стало невозможно.
Он прошёлся по набережной Фрунзе в Москве, посидел на скамейке в парке, а к ночи уехал в дачу в Тверской области, где семья живёт с мая по осень. На даче светилось одно окно в комнате Натальи Антоновны. Крадущись, он прошёл по дорожке, занавеска зашевелилась, и он упал, уперев пятую точку в старый пень.
Тёща выглянула:
Что-то Кирилла долго нет. Ты звонила, Аксинья?
Да, мам, абонент недоступен. Наверно, опять не нашёл работу, вот и болтается гдето.
Голос её затянулся льдом:
Аксинья, не смей так говорить про отца своих детей!
Ой, мам, что ты! Я просто считаю, что Киря совсем не ищет работу. Уже месяц сидит дома на моей шее!
Впервые за шесть лет Кирилл услышал, как тёща громко стукнула по столу кулаком и повысила голос:
Не смей! Не смей так говорить про мужа! Что обещала, когда выходила замуж? и в болезни, и в горести! быть рядом и поддерживать!
Жена пробормотала:
Мамуль, прости. Не волнуйся, ладно? Просто вымоталась, устала. Прости, родная.
Ладно, иди спать, устало отмахнулась Наталья Антоновна.
Свет погас. Тёща прошлась по комнате, отодвинула занавеску, вглядываясь в темноту, потом подняла глаза к потолку и искренне перекрестилась:
Господи, Всемилостивый и Милосердный, спаси и сохрани отца моих внуков, мужа дочери! Не дай ему потерять веру в себя! Помоги ему, Господи, сыну моему!
Она шептала, слёзы катились по её щекам.
У Кирилла в груди вспыхнул комок жара. Никто никогда не молился за него! Ни строгая мать, посвятившая жизнь работе в областном комитете, ни отец, который исчез, когда Кириллу было пять. Он рос в детском саду, потом в школе, в продленке. Поступив в МГТУ, сразу устроился на работу мать не терпела безделья и считала, что он может обеспечить себя сам.
Жар поднимался всё выше, заполняя всё тело, вырываясь наружу в виде сухих слёз. Он вспомнил, как тёща по утрам вставала первой, пекла пироги с творогом, варила ароматный борщ, а её пельмени и вареники были настоящим чудом. Она ухаживала за детьми, убиралась в доме, сажала на грядках, готовила варенье, квасила огурчики и квашеную капусту.
Почему он никогда этим не интересовался? Почему ни разу не сказал спасибо? Они с Аксиньей просто жили, работали и растили детей, полагая, что так и должно быть. Однажды, глядя телевизор, они увидели передачу о Австралии; тёща вдруг воскликнула, что мечтала туда попасть. Кирилл усмехнулся, что там слишком жарко, а в ледяных шапках её не пустят.
Кирилл ещё долго сидел под окном, обхватив голову руками.
Утром он с женой спустился на веранду к завтраку, оглядел стол пироги, варенье, чай, молоко, дети с улыбками. Он поднял глаза и нежно сказал:
Доброе утро, мама!
Тёща вздрогнула, помедлит, ответила:
Доброе утро, Кирюша!
Через две недели Кирилл нашёл работу, а через год, вопреки её бурному сопротивлению, отправил Наталью Антоновну в отпуск в Австралию.
