Людмила, ты совсем сошла с ума в свои старые годы! У тебя внуки уже ходят в школу, а ты ещё о свадьбе? услышала я от сестры, когда призналась, что собираюсь выйти замуж.
Только через неделю я и Николай подпишем свидетельство, и я уже думала, как сообщить об этом Татьяне. Конечно, на торжество она не приедет живём мы в разных концах России. И в шестидесяти лет не собираемся устраивать шумные посиделки с криками «Горько!». Всё тихо, лишь вдвоём.
Можно было бы и не регистрироваться, но Николай настаивает. Он мой кавалер до костей: дверь в подъезд открывает, руку подаёт, когда я выхожу из машины, пальто помогает надеть. Без печати в паспорте он жить не согласится. Сказал: «Что я, мальчишка, или что? Мне нужны серьёзные отношения». А для меня Николай и правда мальчишка, хоть и с седой головой.
На работе его уважают, называют только по имениотчеству. Там он другой: строгий, деловой, а когда видит меня, будто отбрасывает сорок лет. Хватает меня в объятия и начинает кружиться посреди улицы. Мне приятно, но стыдно. Я шепчу: «Люди будут смотреть, смеяться». А он отвечает: «Какие люди? Я вижу только тебя». Когда мы вместе, кажется, что на всей планете больше никого нет, кроме меня и него.
Но мне ещё нужна моя сестра, которой я обязана всё рассказать. Боялась, что Татьяна, как и многие, осудит меня, а поддержка её была нужна больше всего. Сначала собравшись с духом, я позвонила.
Людмилааа, прозвучал её голос, громкий, как крик с колокольни, только год назад мы похоронили Виталия, а ты уже ищешь ему замену!
Я знала, что новость шокирует её, но не думала, что причиной её ярости станет мой покойный муж.
Таня, я помню, прервалась я. А кто устанавливает эти сроки? Дай цифру: через сколько я могу снова быть счастливой, не получив осуждения?
Татьяна задумалась:
Для приличия, помоему, хотя бы пять лет.
Значит, я должна сказать Николаю: «Прости, подожди пять лет, а я пока буду в трауре»?
Татьяна молчала.
И что от этого пользы? продолжала я. Думаешь, через пять лет нас ктонибудь не осудит? Всегда найдутся томящие сплетни, но мне, если честно, до них нет дела. Твоё мнение важно, и если ты будешь настаивать, я отменю эту затею с браком.
Знаешь, я не хочу быть строгой, но женитесь уже сегодня! ответила она. Я тебя не понимаю и не поддерживаю. Ты всегда была самостоятельной, но не думала, что до старости ты выдержишь всё это. Пощадите свою совесть, подожди хотя бы ещё год.
Я не сдавалась.
Ты говоришь: подожди ещё год. А если у нас с Николаем останется лишь один год жизни, что тогда?
Сестра смутилась.
Делай, как считаешь нужным. Я понимаю, каждый хочет счастья, но ты же прожила столько лет в счастье
Я рассмеялась.
Татьяна, ты серьёзно? Ты всё это время считала меня счастливой? Я сама так думала. И только сейчас поняла, кем была: рабочей лошадкой. Я даже не знала, что можно жить иначе, когда жизнь радость!
Виталий был хорошим человеком. Мы воспитывали двоих дочерей, теперь у меня пять внуков. Муж всегда говорил, что главное в жизни семья. Я не спорила. Сначала мы работали до изнурения ради семьи, потом ради детей, потом ради внуков. Сейчас, оглядываясь, понимаю, что всё это была бесконечная гонка за благополучием без обеда. Когда старшая дочь вышла замуж, у нас уже была дача, но Виталий захотел расширяться, выращивать мясо для внуков.
Мы взяли в аренду гектар земли, повесили себе на шею ярмо, которое тянуло год за годом. Он завёл скот, которого постоянно кормили. Раньше мы никогда не ложились спать до пяти утра, а весь год жили на даче, в город ездили редко, только по делам. Других встреч было мало, а когда находила время позвонить подругам, они хвастались: «У меня внука только что вернулся с моря», «Мы с мужем в театр ходили». А я даже в магазин не успевала зайти.
Бывали дни без хлеба, потому что скот держал нас в узде. Единственное, что поддерживало силы, сытые дети и внуки. Старшая дочь, благодаря нашему хозяйству, поменяла машину, младшая отремонтировала квартиру значит, не зря мы потрудились. Однажды ко мне пришла старая коллега и сказала:
Люда, я почти тебя не узнала. Думала, ты на свежем воздухе отдыхаешь, набираешь силы. А ты почти мертва! Зачем себя так мучить?
Как иначе? Дети нуждаются в помощи, ответила я.
Дети уже взрослые, сами справятся, а ты бы лучше жила для себя.
Тогда я не понимала, что значит «жить для себя». Сейчас я знаю: можно спать сколько хочется, спокойно гулять по магазинам, в кино, в бассейн, на лыжах. И никто от этого не страдает! Дети не беднеют, внуки не голодают. Главное я научилась смотреть на привычные вещи другими глазами.
Если раньше, собирая на даче опавшие листья в мешки, я ругалась, что столько мусора, то теперь эти листья дарят мне настроение. Идёшь по парку, бросаешь их ногой, радуешься, как ребёнок. Я полюбила дождь, ведь теперь не нужно спешно прятать коз под крышу, а можно созерцать его из окна уютного кафе. Только сейчас я увидела, какие удивительные облака и закаты, как приятно идти по хрустальному снегу. Наш город, оказывается, красив! И всё это открыло мне Николай.
После смерти мужа я была в полубессознательном. Всё случилось внезапно: сердечный приступ, и Виталий умер, ещё до прихода скорой. Дети сразу распродали всё дачу, хозяйство, переехали меня обратно в город. Первые дни я блуждала, как в безумии, не понимая, что делать дальше. По привычке вставала в пять утра, шла по квартире, думала, куда себя деть.
Когда в мою жизнь вошёл Николай, я помню, как он впервые вывел меня на прогулку. Оказался нашим соседом, помогал перевозить вещи с дачи. Позже признался, что сначала не видел во мне ничего, лишь растерянную женщину, и пожалел её. Сказал, что понял: я жива, полна энергии, просто нужна была искра, чтобы вырваться из депрессии. Взял меня в парк, где мы сели на скамейку, он купил мороженое, а потом предложил пройти к пруду покормить уток. Я держала уток на даче, но за все годы не имела ни минуты, чтобы просто наблюдать за ними. Оказалось, они такие забавные, бросаются к крошкам!
Не могу поверить, что можно просто стоять и смотреть на уток, призналась я. Раньше не было времени, только кормить, чистить, готовить а теперь просто стоять и смотреть.
Николай улыбнулся, взял меня за руку и сказал: Подожди, я покажу тебе столько нового! Ты словно заново родишься.
И он оказался прав. Как ребёнок, я каждый день открывала мир заново, и он стал для меня спасением, отгоняя тяжёлый сон прошлой жизни. Я уже не помню, в какой момент осознала, насколько безумно нуждаюсь в его голосе, смехе, лёгком прикосновении. Но однажды проснулась с мыслью, что без него и без происходящего сейчас я не смогу жить.
Мои дочери восприняли наши отношения как предательство памяти отца. Было больно, я ощущала вину перед ними. Дети Николая, наоборот, обрадовались, сказав, что теперь у них тоже спокойный отец. Оставалось лишь рассказать всё сестре, но я откладывала этот разговор до последнего.
И когда у вас регистрация? спросила Татьяна после нашей долгой беседы.
В эту пятницу, ответила я.
Что могу сказать? Счастья и любви в старости, сухо попрощалась она.
К пятнице мы с Николой закупили продукты на двоих, оделись в праздничные наряды, вызвали такси и поехали в ЗАГС. Когда мы вышли из машины, я почти замерла от удивления: у входа стояли мои дочери с зятьями и внуками, дети Николая с семьями и, главное, моя сестра! Татьяна держала букет из белых роз и улыбалась сквозь слёзы.
Танька! Ты что, прилетела через меня? не могла поверить своим глазам.
Я же должна видеть, кому тебя отдаю, рассмеялась она.
Оказалось, что в дни, предшествующие нашему торжеству, все заранее договорились по телефону и заказали столик в кафе.
Через несколько дней мы с Николой отпраздновали годовщину нашей свадьбы. Для всех он стал своей семьёй. А мне до сих пор не верится, что всё это происходит: я счастлива до предела, будто бы в сказке, и боюсь, что эта радость может оборваться.
