Что ты тут, дедушка, делаешь? Тебя же от прогулок гложет? В наш возраст я бы сидел дома!
Вячеслав Петрович выпрямил спину, насколько мог, и подтянул шапку к лбу. Холодный ветер прожигал щеки, но он не отступал. Стоял он у обочины шоссе, в одной руке тяжело свисала сетка из лозы, в другой готов держать любую машину, что может его увезти в город.
Это был не первый раз, когда он шёл этим путём. С тех пор как его жена Агния попала в больницу, он привык к пыльной дороге, к ожиданию, к тревоге. Но сегодня всё было иначе. Сегодня его сердце билось иначе.
Утром Агния была особенно слабой, когда пришла медсестра. Сказали, что ей плохо, что стоит её навещать, сидеть рядом. Когда ктото говорит «нужно прийти», земля уходит изпод ног.
Он вышел из дома, не раздумывая. Взял сетку, куда положил чистую рубашку, полотенце, фрукты и бутылку компота, который Агния варила годы назад «на случай, если я заболею, Вячеслав».
Теперь этот компот был его немым обещанием, напоминанием о каждой её заботе, о каждом банке, ставленном дрожащими руками на полку.
Автомобили проезжали время от времени, но ни один не останавливался. Ктото вёл себя, будто бы он сухое дерево вдоль дороги, а не человек с тяжёлой душой. Другие глядели в телефон, смеялись, спешили к своим жизням, где нет места старому с сеткой.
Вдруг одна машина притормозила. Вячеслав почувствовал, как стучит сердце. «Вот и конец», подумал он. Сделал шаг вперёд, сжало сетку к груди. Стекло опустилось, и молодое лицо, слегка усмехнувшееся, появилось в окне.
Что ты, дедушка, тут стоишь? Тебя же от прогулок гложет? В наш возраст я бы сидел дома!
Тон был шутливый, но острая насмешка резала глубоко.
Вячеслав хотел ответить: «Я не гуляю, я еду к больной жене», но водитель уже поднял стекло и нажал на газ. Машина уехала, оставив за собой клуб пыли и тяжёлое молчание.
Несколько мгновений старик ощутил, как путь пронзил его прямо в грудь. Смотрел на свои морщинистые руки, на старые башмаки, на изношенную сетку.
Может, я и выгляжу, как тот, кто больше ничего не ищет на дорогах, пробормотал он, сжимая горло.
Но в памяти всплыли глаза Агнии, её взгляд, который искал его в коридорах больницы, каждый раз, когда он входил в дверь, будто спрашивая: «Ты пришёл? Ты здесь?». За морщинами, за годами и тяжестью, в её глазах всё ещё светился тот юноша, которого он встретил на празднике, давно позабытый.
Любовь их не измерялась километрами и морщинами, а лишь ударами сердца.
Он остался стоять. Не уйду, Агния, прошептал он себе. Ты ждёшь меня. Как я могу не прийти?
Время тянулось медленно. Тучи сгущались, крася небо в мутный серый. Ветер усиливался. Вячеслав стянул пальто плотнее к себе, чувствуя, как кости скрипят от ветра и лет.
Иногда проезжала машина с включёнными фарами, на секунду освещая его усталое лицо, а затем снова погружала в тень.
Он вспоминал времена, когда Агния сама заботилась о нём: как он приходил уставшим с поля, а она встречала его столом, пахнущим тёплым хлебом; как она не спала ночами, варила ему чай и прикладывала компрессы к лбу; как она упрекала его, что он не бережёт её, а он лишь смеялся: «Не бойся, старик, меня ничто не сломает».
Теперь же она была сломлена. И он, со всей немощью возраста, хотел лишь держать её руку. Нет у него лекарств, учёных знаний, сил лишь любовь. Иногда любовь единственное средство, что ещё можно предложить.
Становилось почти темно, когда, наконец, остановилась машина. Фары ослепили его на мгновение. Дверь открылась, и в белом халате, с курткой поверх, вышел человек.
Господин Вячеслав Петрович?
Голос был знаком.
Да я ответил старик, запинаясь.
Доктор Попов, лечащий Агнию, посмотрел на него с удивлением и печалью.
Что вас сюда привела в такую стужу?
Иду к Агнии никому не было, кто меня отвёз бы и терпения уже не осталось
Врач вздохнул. Он часто видел Вячеслава в коридорах, сидящего с сеткой, глазами, прикованными к двери палаты. Видел, как он сжимал руки, когда состояние Агнии ухудшалось, и как лицо его светилось, когда медсестра говорила: «Сегодня чуть лучше».
Поднимайтесь, пожалуйста. Я не оставлю вас здесь.
Доктор бережно снял сетку из рук старика, словно драгоценный груз, и открыл дверь.
Вячеслав замер на секунду, не веря.
На меня? спросил он.
На вас, господин Петрович. Я тоже еду в больницу. Пойду с вами.
Садясь в машину, он почувствовал, как тепло обвивает его, как объятие. И впервые за тот день слёзы тихо скатились по его щекам, глядя в окно.
Доктор не задавал вопросов о том, почему он не пошёл на автобус, почему простоял в холоде. Он знал, что иногда вопросы ранят сильнее, чем стужа.
Доктор сказал Вячеслав.
Да?
Знайте, что Агния всё время говорит о вас. Говорит, что у вас добрые руки
Доктор слегка улыбнулся.
У неё доброе сердце, поэтому она видит добро вокруг.
Дорога прошла в тишине. Вячеслав держал сетку к груди, время от времени стирая слёзы от рукава. Он думал, что, может быть, Бог не забыл о нём. Что из всех машин, прошедших мимо, именно в этой он нашёл того, кто заботится о Агнии.
В больнице, войдя в длинный светлый коридор с сеткой в руках и маленькими шагами, он ощутил, что больше не старый одинокий человек у обочины. Он муж, сдержавший клятву: «Я приду к тебе, чего бы ни случилось».
В палату вошла Агния, и её уставшие глаза сразу засияли, как тогда, когда он возвращался с полей.
Ты пришёл прошептала она.
Пришёл, любимая Как я могу не прийти?
Он положил сетку у её ног и вынул из неё компот, хранившийся годами.
Ты помнишь этот вишнёвый компот? Тот, что ты просила приготовить «на случай, если я заболею». Теперь ты болеешь, но мы вместе.
Она улыбнулась с трудом, и в уголке глаза её блеснула слеза не от боли, а от благодарности.
В тот миг всё холодное, все отказы, все резкие слова молодого водителя исчезли.
Вячеслав понял: мир полон людей, которые проходят мимо, не замечая, но достаточно одного доброго человека, чтобы почувствовать, что Бог не оставил тебя у обочины.
Любовь его к Агнии не просила автотранспорта. Она сама находила путь сквозь холод, усталость и время, и всегда приводила его к её постели, в её взгляд и в её сердце, которое всё ещё билось для него.
В следующий раз, когда пройдёте мимо пожилого с протянутой рукой, вспомните, что это может быть вы или ваши родители. Будьте тем автомобилем, который останавливается, а не тем, что поднимает пыль.
