Отойди от меня! Я не обещал жениться на тебе! И вообще я даже не знаю, чьё это дитя.
А может, вовсе не моё? сказал тогда Виктор, оттолкнув в смятении Глафиру.
Глафира, стоя, не могла поверить ни ушам, ни глазам: разве тот самый Виктор, который её обожал и держал на руках? Разве тот Витя, который ласково звал её «Валюша» и клялся золотой радостью? Перед ней стоял слегка растерянный, а значит и раздражённый, чужой мужчина Глафира провела слёзный недельный плач, махнув навсегда рукой в сторону Вити.
Но к тридцати пяти годам, когда уже казалось, что шансы найти женское счастье почти исчезли, она решилась стать матерью.
В назначенный срок Глафира родила вопиющую девочку и назвала её Марией.
Маша росла тихой, безмятежной, не доставляя матери ни малейших хлопот. Она словно знала: крикнуть ничего не изменит. Глафира относилась к дочери достаточно хорошо, но истинной материнской любви в её сердце не было. Казалось, она кормит, одевает, покупает игрушки, но обнять, прижать к груди, погулять вместе никогда не находила для этого времени.
Маленькая Мария часто тянулась к матери, а та отгоняла: «Я занята», «У меня дела», «У меня голова болит». Инстинкта заботы у неё, похоже, не пробудилось.
Когда Марии исполнилось семь лет, в жизнь Глафиры вошёл новый человек. Она привела его в свой дом, и всё селение стало орать: «Какая лёгкомысленная женщина!». Мужчина был непостоянным кочевником, без постоянной работы, будто бы обманщик. Глафира работала в местном продуктовом магазине, а он пришёл туда разгружать товары. На этом фоне их роман окреп.
Скоро Глафира пригласила нового жениха в свой дом, и соседи осуждали её за то, что она привлекла в деревню незнакомца. Поговорки летели: «Он молчалив, с него ничего не вытащишь, значит, чтото скрывает». Но Глафира не слушала их, чувствуя, что это её последний шанс обрести счастье.
Через некоторое время мнение соседей изменилось. Дом Глафиры, построенный без мужской руки, давно нуждался в ремонте. Игорь, так звали пришедшего мужчину, сперва поправил крыльцо, затем заделал крышу и поднял упавший забор. Каждый день он чинит чтото, и деревня видит, как дом восстанавливается. Люди стали обращаться к нему за помощью, а он отвечал:
Если ты старик или бедняк, помогу. А если нет плати деньгами или продуктами.
Получал и рубли, и консервы, мясо, яйца, молоко. У Глафиры был огород, но скота нет без Игоря к чему было бы её фермерское счастье? Раньше она редко баловала Марию сметаной и молочком, а теперь в холодильнике появились сливки, домашнее молоко и масло.
Игорь оказался «золотыми руками»: и столяр, и жнец, и дудочник. Глафира, никогда не считавшая себя красавицей, с ним засияла, стала мягче, нежнее. И к Марии тоже проявилась доброта: у девочки появилось несколько ямочек на щеках, и она уже ходила в школу.
Однажды Мария сидела на крыльце и наблюдала, как Игорь трудится, а в его руках всё выходит. Позже она пошла к подруге в соседний дом и вернулась лишь к вечеру. Открыв калитку, девочка замерла: посреди двора стояли качели, едва колышущиеся от лёгкого ветра, как будто зовущие её.
Это для меня? Игорь! Вы сделали для меня качели?! не верила Глафира своим глазам.
Конечно, Маруська, твои же руки! радостно рассмеялся обычно молчаливый Игорь.
Мария села на сиденье и раскачивалась, пока ветер свистел в ушах, не зная счастья на белом свете.
Глафира рано уходила на работу, а Игорь готовил завтрак, обед и печь ароматные пироги, запеканки. Именно он научил Марусю готовить, накрывать стол, открыв в нём таланты, о которых никто не подозревал.
Когда наступила зима и дни стали короче, Игорь встречал Марусю после школы, нес портфель, рассказывал истории из своей жизни: как ухаживал за тяжело больной матерью, продавал квартиру, чтобы помочь ей; как брат выгнал его из родного дома обманом. Он учил её ловить рыбу, утром на рассвете ходили вдвоём к реке, терпеливо ждут клюва.
Позднее Игорь подарил Марии первый детский велосипед, учил её кататься, мазал колени зеленкой, когда она падала.
Игорь, девочку распилить можно, ворчала мать.
Не распилить, а научить падать и подниматься, отвечал он твёрдо.
На Новый год Игорь преподнёс ей настоящие детские коньки. Вечером вся семья собралась за праздничным столом, разложенным Игорем и Марией. Слышались куранты, смех, тосты, веселье.
Утром Глафира и Игорь проснулись от пронзительного крика Маши:
Коньки! Ура! У меня новые, белые! Спасибо, спасибо! кричала она, обнимая подарок, слезы счастья лились по её щекам.
Они вышли на замёрзшую реку, Игорь расчистил лёд, а Маша помогала, пока он учил её скользить. Падения случались, но Игорь держал её за руку, пока она не смогла уверенно стоять. Когда она наконец уверенно каталась, радостно воскликнула:
Спасибо тебе, тётя!
Игорь заплакал от радости, скрывая слёзы, пока Маша не увидела, а они скатывались по льду, как кристаллы.
Маша выросла, уехала учиться в город, столкнулась с множеством трудностей, как и у всех. Игорь всегда был рядом: был на её выпускном, возил её в город сумками с продуктами, чтобы её, как бы ни случилось, не осталась без еды.
Он стоял рядом, когда Маша выходила замуж, и у окна родильного дома, ожидая новостей. Нянчил своих внуков, любя их так, как часто не любят собственные родители.
Когда пришло время прощаться, Маша, стоя с матерью в глубокой скорби, бросила в землю горсть земли, тяжело вздохнула и сказала:
Прощай, Игорь Ты был лучшим отцом в мире. Я всегда буду помнить тебя
Игорь остался в её сердце навсегда не просто дядей, не просто отчимом, а настоящим отцом. Ведь отец тот, кто воспитывает, делит боль и радость, кто рядом в любые часы.
