Я часто наблюдал, как жара жгучий изнутри проглатывал мою соседкукошку Мурку. Было это уже не в первый раз, но около двух недель назад она нашла крошки низкой травки, едва успевшей просохнуть после первого зимнего мороза. Мурка проглотила всё, что смогла раздобыть, вгрызаясь в землю, словно вкореняясь в её холодный субстрат. Внезапно ей стало легче, почти забыв о боли, что терзала её раньше. И снова жар вернулся
Травку больше Мурка не нашла, и вряд ли она смогла бы ей помочь. Тем не менее, её целебные свойства могли лишь немного заглушить оглушительный, разрушающий жар, разгорающийся внизу её груди и простирающийся к животу. Кто говорил, что у кошки девять жизней? У неё лишь одна крошечная, незаметная, но тёплая, обволакивающая волна, которую она отдаёт тем, кого полюбила. Эту жизнь нельзя воскресить, но её можно отдать, если кошка захочет.
Мурка жаждала удержать эту крохотную искру собственного бытия. Она цеплялась лапами за неё, не желая просто так исчезнуть в вечности. Поэтому она начала высматривать на улицах московских людей, уже потерявших свои жизни. Они ничем не отличались от остальных ходили, говорили, ели, спали. Но то, что держало их на земле, исчезло, растворившись в пустоте. С исчезновением того, что их держало, исчезла и другая жизнь, и они превратились в Иных Те, кто потерял ребёнка, любимого, родителей, предавшихся лучшим друзьям, разочаровавшихся в жизни и в Боге, стали пустыми оболочками автоматами, без души, лишь с функцией говорить и глотать пищу. Люди такие незаметны, а кошки видят их и обходят стороной. Рядом с Иными кошкам не место. Но теперь Мурка сама начала искать их.
Однажды я увидел, как Мурка пришла к оживлённой площади у трамвайной остановки в центре Твери. Она заняла скрытое место, чтобы не привлекать внимания, и внимательно наблюдала за прохожими. Вокруг были тёплые, живые люди со своими заботами и радостями. Мурка ждала долго, почти уже отчаявшись, когда вдруг ощутила холодный вдох, пронизывающий её раскалённую душу.
Это была женщина молодая, красивая, ничем не выделяющаяся в толпе, но Мурка почувствовала её. В ней звучал холодный вакуум, звон пустоты и растаявшее отчаяние. Мурка подпрыгнула, охваченная странным чувством, и бросилась к ногам этой Иной.
Оксана, как я позже узнал её имя, не поняла, откуда вдруг появилась кошка. Она выглядела, как яркое пятно под её ногами, громко кричала скрипучим голосом, не отводя от неё взгляда больших, выразительных глаз. Женщина наклонилась, словно хотела погладить, но Мурка, схватив запястье, уже карабкалась по руке и остановилась у плеча, втерлась мордой в «предплечье» и вцепилась когтями в одежду, не желая отпускать свою новую хозяйку.
Для Иных это не имело значения. Им было проще взять кошку с собой, чем отгонять её по улицам. Оксана не смогла сопротивляться сил у неё не было, и у Мурки тоже почти не осталось. Если бы у Оксаны было желание, она бы без усилий оттолкнула Мурку. Два измождённые существа нашли друг друга.
Ночью, не встретив сопротивления, Мурка пробралась под одеяло к Оксане. Она не знала, что делать, и действовала по инстинкту. Сантиметр за сантиметром она укладывалась на холодное тело, пока собственный жар не подгонял её к бегству. На четвёртую ночь Оксана проснулась от шёпота собственного ребёнка, утерянного при родах, который, казалось, отступал.
Я буду ждать тебя, мама Но не сейчас. Как хорошо, что ты меня отпустила! прошептал голос.
Оксана забыла, каково это покрываться испариной, чувствовать страх, сожаление, жалость. Она почти перестала ощущать чтолибо. Мурка, лежащая на её животе, внимательно следила за ней, её глаза мерцали в темноте.
Господи, какая ты жаркая произнёс я, наблюдая, как Оксана начала ощупывать кошку. Боже, какой твой живот твёрдый и горячий. Ох, как же ей больно!
Мурка застонала тихо и хрипло, её голос был полон злости и разочарования. Она почти отдала всю свою жизнь, когда Оксана внезапно проснулась и начала сжимать её уже и без того больной живот. Теперь страданий избежать было нельзя. И чужую жизнь она не спасла, и свою удержать уже не было сил.
Кто же говорил, что у кошки девять жизней? У неё лишь одна, которую она может отдать, если захочет. Но Оксане эта жизнь не нужна
Ещё бы несколько часов, и мы могли бы спасти её, пробормотал я, наблюдая, как ветеринар, пришедший в полночь в клинику в СанктПетербурге, успокаивает плачущую женщину, которая вломилась в приёмный покой с Муркой, прервав её тихий сон.
Наркоз пройдёт, я ещё прослежу за ней, а вы успокойтесь Вы успели!
Так, в тишине ночи, я понял: у кошки нет девяти жизней, лишь одна, которую она готова отдать, если захочет. А если захотите и вы, то можете вернуть её обратно ту самую жизнь, которой она делилась с вами.
