Меня зовут Ребекка Уилсон, мне 38 лет, и я стояла у гроба матери, когда в комнату вошла моя сестра Стефани. Шесть лет назад она унесла у меня Натана моего миллионеражениха, с которым я планировала создать семью. С тех пор я их не видела.
Мама, Элеанор, всегда была опорой нашего семейного круга. Мы выросли в отдалённом предместье Бостона, и от неё я узнала, что значит сила и достоинство. Восемь месяцев назад ей поставили диагноз рак поджелудочной железы IV стадии, и её мир разбился. Последние дни она провела в покое среди близких, крепко держась за мою руку и прося меня найти мир в своей жизни.
Шесть лет назад всё шло как по маслу. Я успешно руководила отделом маркетинга, но ощущала лёгкую пустоту. Всё изменилось в тот вечер, когда я встретила Натана Рейнольдса на благотворительном балу. Он был самоуком технологическим миллионером, обаятельным и щедрым. Мы сразу нашли общий язык. Через восемнадцать месяцев, на эксклюзивном ужине в порту Бостона, он встал и предложил мне руки, вручая пяти-каратовое бриллиантовое кольцо. Я без колебаний согласилась.
Тогда же в моём окружении была сестра Стефани, всегда жившая в тени скрытого соперничества. Несмотря на напряжённые отношения, она согласилась быть свидетельницей на нашей свадьбе. Когда я представила её Натану, я списала её навязчивость на характер, но сильно ошиблась.
Три месяца до большого дня начали происходить странные вещи: Натан стал часто задерживаться на работе, его сообщения стали размытыми, а он стал критиковать те качества, которые я ценила в нём. Стефани же всё чаще приглашала меня, вмешивалась в планирование свадьбы и в мою личную жизнь.
Первый ощутимый след предательства проявился в виде серьги. Подбирая автомобиль Натанa, я нашла в нём серебряный медальон с крошечным сапфиром, который сразу же узнала как принадлежавший Стефани. Вывела их на разговор, но Натан остался холоден, утверждая, что медальон оставила моя сестра у цветочника. Стефани подтвердила его слова. Всё выглядело слишком уж идеально.
Три недели до свадьбы я решила устроить сюрприз в офисе Натана. Его секретарь Марго встретила меня с ноткой смущения: «Ребекка, вы нас удивили, Натан сейчас на переговорах». Её нервозность лишь усилила мои подозрения. Пройдя в кабинет, я увидела то, что навсегда запечатлелось в памяти: Натан, опершись на стол, страстно целовался с моей сестрой, держась за её руки. Когда дверь за мной захлопнулась, они отдалились друг от друга.
«Ребекка, ты видишь не то, что думаешь», прошептал Натан, пытаясь встать.
«Стефани, скажи правду!», потребовала я, голос был холоден.
«Это произошло естественно», ответила она, гордо поднимая голову.
«С какого момента?», спросила я.
«С момента помолвки», призналась она.
Я потеряла контроль, бросив в сторону сумку с обедом: «Я верила вам обеим».
Натан нажал кнопку интеркома: «Марго, отпустите меня к Ребекке».
Я обернулась и сказала: «Я сама проведу её. Вы идеально подходите друг другу».
В тот же момент меня охватил густой туман боли. Мама помогла отменить свадьбу, отец занялся финансовыми делами. Скандал быстро разошёлся по новостям. Через полгода, находясь в глубоком упадке, я приняла предложение стать руководителем маркетинга в Чикаго.
«Прощение не для них», говорила мать, укладывая вещи, «оно для тебя, чтобы ты смогла освободиться».
«Я свободна, мама. Я еду в Чикаго», ответила я.
В Чикаго я чувствовала себя одинокой, но погрузилась в работу. Через четыре месяца я посетила технологическую конференцию в Сан-Франциско, где познакомилась с Закари Фостером вдумчивым, честным и сдержанным инвестором. Он был полной противоположностью Натану. Однажды во время ужина я испытала паническую атаку, и Закари мягко, почти шепотом, попытался меня успокоить. Я рассказала ему о своём разочаровании: о Натане, сестре и всём, что случилось. Он слушал без осуждения, а затем поделился своей болью: его жена ушла к бизнеспартнёру.
«Разрушенное доверие оставляет глубокие раны», сказал он. «Тот, кто действительно важен, понимает, что исцеление извилистый путь». Наша дружба постепенно крепла, а через год после переезда я уже понастоящему полюбила его. В ботаническом саду Чикаго он попросил меня выйти замуж, вручив простое, но изящное кольцо с изумрудом. «Не требую немедленного ответа», сказал он, «просто хочу, чтобы ты знала: я буду рядом, когда ты будешь готова».
«Да», прошептала я сквозь слёзы. «Я готова».
Вернувшись к гробу отца, я услышала шёпот в толпе. Оглядевшись, увидела, как в зал входят Стефани и Натан. Стефани была в чёрном дорогом платье с большим бриллиантом на руке, пришедши выразить сочувствие. Она подошла ко мне, воспользовавшись тем, что Закари отошёл, и произнесла:
«Просто хотела, чтобы ты знала, что мы счастливы. Мы с Натаном только что купили дачу в КейпКоде, скоро будет ребёнок. Ты всё ещё одинока, 38 лет, а у меня есть муж, деньги и вилла».
Боль вспыхнула, а затем умерла. Шесть лет назад эти слова бы разбили меня. Сейчас они звучали лишь жалко. Я улыбнулась и спросила:
«Ты уже знакома с моим мужем?»
Я открыла дверь: «Закари, подойди, представь свою сестру!»
Закари появился, а за ним замер Натан, бледный как смерть.
«Foster», прошептал он.
«Reynolds», ответил Закари, слегка улыбаясь. «Прошло семь лет, да? С тех пор, как Macintosh купил Innotech, а не CompuServe».
Натан с трудом проглотил слово. «Вы… женаты?»
«Уже два года», подтвердила я, сжимая руку Закари.
На следующий день Стефани пришла одна к нашим родителям. На кухне она рыдала:
«Прости за слова на похоронах. Должна была сказать правду: я несчастлива с самого начала. Натан стал собственником и критиком, его компания погрузилась в долги. Наш брак лишь façade».
«Почему тогда остаёшься?», спросила я.
«Изза стыда», ответила она. «Как признаться, что я разрушила нашу семью ради иллюзии? И брачный контракт… я ничего не получу в разводе».
Она рассказала, что уже подала на развод и пытается построить новую жизнь. Мы вспомнили маму. Это ещё не было прощением, но стало началом процесса.
Через полгода, уже в Чикаго, я узнала, что жду ребёнка. Стефани продолжала развестись и искать новый путь. Тот неожиданный поворот судьбы привёл меня к поиску истинных ценностей: мудрости, цели и более глубокой любви, чем я когдалибо могла представить.
Итог: после глубокой семейной измены, боли и потерь путь к прощению и к себе стал тем, что действительно освободило меня и подарило новую надежду на счастье.
