«Надоело таскать всё на своей спине! Хватит, я не дам ни копейки кормите себя сами!» прокричала Алена, отсекая карты.
Я открыл дверь в квартиру и сразу услышал голос из кухни. Моя мама, Валентина Степановна, уже сидела за столом, а я в телефоне.
Что с телевизором? спросил я.
Ужасно старый, буркнула мама. Картинка плоха, звук то пропадает, то возвращается. Его уже давно надо менять.
Я снял обувь и шагнул в кухню. Валентина Степановна пил чай, а я всё ещё возился с телефоном.
Алена пришла, сказал я радостно. Мы только что обсуждали мамин телевизор.
Что с ним? спросила она, явно уставшая.
Полностью сломался, нужен новый, ответила мать.
Я отложил телефон и посмотрел на жену.
Ты всегда платишь за такие вещи. Купи маме телевизор, нам не хочется тратить свои деньги.
Алена замерзла, снимая пальто. Он говорил так же просто, как будто просил купить хлеб в магазине.
И я не хочу, спросила она. А ты?
У тебя хорошая работа, зарплата приличная, а моя небольшая, объяснил я.
Алена нахмурилась, проверяя, серьёзен ли я. Я кивнул, уверенный в правоте своих слов.
Я не банк, медленно произнесла она.
Да брось, отмахнулся я. Это же всего лишь один телевизор.
Она села за стол, вспоминая последние месяцы. Кто платил за квартиру? Алена. За продукты? Алена. За коммунальные услуги? Алена. За лекарства маме, постоянно жалующейся на давление и суставы? Алена. За кредит, который мама брала на ремонт, а потом перестала платить? Алена тоже.
Ты помнишь, кто всё это оплачивает уже два года? спросил я.
Я помню, тихо ответила она.
Валентина Степановна вмешалась:
Алена, ты хозяйка дома, ответственность на тебе. Разве так страшно купить маме телевизор? Это же семейные расходы.
Для семьи? повторила я. А где же эта семья, когда деньги нужны?
Мы ведь чтото делаем, возразил я. Я работаю, мама помогает по дому.
Помощь по дому? удивилась она. Ты приходишь к нам лишь на чай и жалобы о болезнях.
Мама обиделась.
Что ты имеешь в виду? Я даю советы, как вести семью правильно.
Советы, как я должна поддерживать всех?
Кто еще будет? спросил я искренне. У тебя стабильная работа и достойный доход.
Я посмотрел на неё. Она действительно считала нормой, что жена покрывает все финансовые нужды семьи.
И что ты делаешь со своими деньгами? спросила Алена.
Откладываю, ответил я. На всякий случай.
На какой случай?
Не знаешь, когда случится кризис, тебя уволят. Нужно иметь подушку.
Где моя подушка?
У тебя ведь надёжная работа, тебя не уволят.
Я спокойно сказал: «Пожалуй, вам с мамой стоит решить, что купить и на что потратить деньги».
Я ухмыльнулся. «Ты так говоришь, потому что ты всё умеешь считать. Мы уже стараемся не нагружать тебя лишними тратами».
«Не нагружать меня? кровь прилила к её лицу. Ты действительно считаешь, что не обременяешь меня?».
Мама поддержала меня: «Мы же не просим тебя покупать каждый день, только когда действительно нужно».
«А телевизор действительно нужен?».
«Конечно! Как можно жить без телевизора? Новости, передачи».
«Всё можно смотреть в интернете».
«Я не понимаю интернет, мне нужен настоящий телевизор», перебила мама.
Разговор шёл по кругу. Оба убеждены, что я обязана обеспечивать всех, в то время как я держу каждый рубль себе.
«Сколько стоит телевизор, который вы хотите?».
«Можно найти хороший за сорок тысяч рублей, большой, с интернетом».
«Сорок тысяч?».
«Да, немало».
«Ты знаешь, сколько я трачу на семью каждый месяц?».
«Много, наверное».
«Около семидесяти тысяч: квартира, еда, коммунальные услуги, лекарства мамы, её кредит».
Я пожал плечами. «Это семья, это нормально».
«А ты сколько тратишь?».
«Иногда покупаю молоко, хлеб».
«Ты тратишь максимум пять тысяч в месяц на семью».
«А я коплю на дождливый день».
«Чей дождливый день? Твой?».
«Наш, конечно».
«Тогда почему деньги лежат в твоём личном счёте, а не в совместном?».
Мама и я замолчали.
«Мой сын обеспечивает семью», начала она.
«Чем? Последний раз, когда ты покупала продукты, было шесть месяцев назад, и только потому, что я был болен».
«Он работает!».
«И я работаю, но моя зарплата уходит всем, а его только ему».
«Так обычно», сказал я неуверенно. «Женщина управляет домом».
«Управлять домом не значит носить всех на своей спине», ответила Алена.
«Что ты предлагаешь?».
«Чтобы каждый сам за себя отвечал».
«Как это будет работать?».
«Семья когда все вносят равный вклад, а не один тянет остальных».
Я растерялся. «Это странно, но у нас совместный бюджет».
«Совместный? рассмеялась она. Я вкладываю деньги, а ты держишь их при себе».
«Не для себя, а для будущего».
«Когда маме нужен телевизор, у тебя уже есть сорок тысяч, так ты их потратишь?».
Я замешкался. «Это мои сбережения».
Мама попыталась вмешаться: «Ты не должна так говорить с мужем. Муж должен чувствовать себя главой семьи».
«Глава семьи должен поддерживать семью, а не жить за счёт жены».
«Он не живёт за тво счёт!», возразила она.
«Три года я платила за квартиру, еду, коммунальные услуги, лекарства, кредит. А он копит на свои личные нужды».
«Это лишь временно, кризис, тяжёлое время».
«Кризис у нас уже три года, а ты каждый месяц перекладываешь расходы на меня».
«Я прошу помощи, а не перекладываю».
«Помощь? Ты платил аренду за последние шесть месяцев?».
«Нет, но».
«Ты покупал продукты?».
«Иногда».
«Раз в месяц молоко это не покупка продуктов».
«Я работаю и приношу деньги в семью».
«Ты сразу же кладёшь их в личный счёт».
«Я их не прячу, я откладываю на будущее».
«На своё будущее».
Мама крикнула: «Что с тобой случилось? Ты раньше не жаловалась».
«Я думала, что это временно, что ты скоро начнёшь вносить свой вклад».
«А теперь я понимаю, что меня используют как банкомат».
«Как ты можешь так говорить!».
«Что ещё мне назвать, когда один человек поддерживает всех, а остальные требуют подарков?».
«Подарков? Телевизор это то, что маме нужно».
«Если маме нужен телевизор, пусть покупает сама из пенсии. Или ты купи его из своих сбережений».
«Её пенсия маленькая!».
«А моя зарплата резина?».
«Ты можешь себе это позволить».
«Могу, но не хочу».
Тишина. Я посмотрел на неё, а мама на меня.
«Что значит «не хочу»?».
«Это значит, что я устала поддерживать семью в одиночку».
«Но мы семья, должны помогать друг другу».
«Именно друг другу, а не один человек всем».
Я встал, понял, что меня считают денежным автоматом.
«Куда ты идёшь?».
«Заботиться о своих делах».
Я достал телефон, открыл банковское приложение и сразу же заблокировал общую карту, которой пользовался муж. Затем в разделе переводов перенес все свои накопления на новый счёт, открытый месяц назад.
«Что ты делаешь?», спросил я с подозрением.
«Решаю финансовые вопросы», коротко ответила я.
Он попытался заглянуть в экран, но я наклонила телефон. Через пять минут всё было переведено на мой личный счёт, к которому ни он, ни мама не имели доступа.
«Что происходит?», он волновался.
«То, что должно было случиться давно».
Я в настройках карт убрала доступ всем, кроме себя. Он смотрел, как я делаю это, не понимая масштаба.
Мама встала: «Что ты сделала? Мы останемся без денег!».
«Вы останетесь с тем, что заработаете сами», спокойно сказала я.
«Что значит «сами»? Что с семьёй? Что с совместным бюджетом?», крикнула она.
«У нас никогда не было совместного бюджета, был только мой, от которого все питались».
«Вы сошли с ума! Мы же семья!».
Я говорила ровным голосом: «С сегодняшнего дня живём раздельно. Я не обязана покрывать ваши прихоти».
«Какие прихоти? Это же необходимые расходы!».
«Сорок тысяч за телевизор необходимость?».
«Для мамы да!».
«Тогда пусть мама купит его своей пенсией, а ты из своих накоплений».
Мама обратилась к сыну: «Почему ты молчишь? Прикажи ей! Она твоя жена!».
Он лишь бормотал, избегая моего взгляда, зная, что прав я.
«Игорь, ты действительно считаешь, что я должна поддерживать всю твою семью?».
«Мы же муж и жена».
«Муж и жена это партнёрство, а не ситуация, когда один держит всех».
«У меня зарплата меньше!».
«У тебя зарплата меньше, но сбережений больше, потому что ты тратишь их только на себя».
Он опять молчал. Мама попыталась менять тактику:
«Верни деньги, у меня закончились лекарства!».
«Купи их на свои средства».
«Моя пенсия мала!».
«Попроси сына, у него есть сбережения».
«Игорь, дай деньги на лекарства!».
Он запинался. «Мама, я коплю для семьи».
«Я семья!», крикнула она.
«Но это мои сбережения».
Я замечательно увидела, как каждый момент их деньги становятся «личными».
Мама смягчилась: «Давай поговорим спокойно. Ты ведь всегда помогала».
«Я помогала, пока не поняла, что меня используют».
«Тебя не используют, тебя ценят!».
«Ценят за что? За то, что платишь все счета?».
«За поддержку семьи».
«Я не поддерживаю семью, я поддерживаю двух взрослых, которые могут работать и зарабатывать».
На следующее утро я пошёл в банк и открыл отдельный счёт на своё имя. Распечатал выписки за два года, где видно, что все деньги уходили только на меня, Игоря и его маму.
Возвратился домой, вынул большой чемодан и начал упаковывать вещи Игоря: рубашки, брюки, носки всё аккуратно сложил.
Что ты делаешь? спросил он, вернувшись с работы.
Упаковываю твои вещи.
Зачем?
Потому что ты больше не живёшь здесь.
Что? Это же моя квартира!
Квартира оформлена на меня, я решаю, кто в ней живёт.
Мы же муж и жена!
Пока да, но не надолго.
Я бросил чемодан в коридор и протянул ему ключи.
Какие ключи?
От квартиры, все комплекты.
Ты серьёзно?
Абсолютно.
Он, неохотно, передал ключи. Я проверил: основной и запасной.
У мамы есть ключи?
Иногда она заходит.
Позови её, пусть вернёт их.
Зачем? Она больше не имеет права входить в мою квартиру.
Через час мама пришла, увидела чемодан в коридоре и поняла, что происходит.
Что это значит? спросила она строго.
Ты переезжаешь.
Куда? Это же наш дом!
Это мой дом, и я больше не хочу поддерживать лентяев.
Как ты смеешь! закричала она.
Смело. Сдай ключи.
Какие ключи?
Твои, я знаю, у тебя есть дубликат.
Не отдам!
Тогда позову полицию.
Мама устроила шум, орали, что я разрушаю семью, что так нельзя.
Хорошая дочь исчезла, спокойно сказала я и набрала 112.
Через полчаса приехали два офицера, осмотрели документы.
Мамочка, отдайте ключи и уходите, сказали они.
Но мой сын живёт здесь!
Ваш сын не владелец, он не имеет права распоряжаться имуществом.
Мама, бросив ключи на пол, крикнула: «Вы пожалеете! Вы останетесь одни!»
Я останусь одна, но с собственными деньгами, ответила я.
Игорь молча поднял чемодан и вышел с мамой. На пороге он обернулся:
Алена, может, передумаешь?
Нечего переделывать.
Через неделю я подала на развод. Совместного имущества почти не было: квартира принадлежала мне, машина тоже была куплена на мои средства.
Игорь звонил, просил встретиться, обещал всё изменить, платить все расходы сам.
Слишком поздно, ответила я. Доверие не вернётся.
Я люблю тебя!
Ты любишь меня или мой кошелёк?
Конечно меня!
Тогда почему три года ты жил за мой счёт без малейшего угрызения совести?
Он ничего не ответил. Суд быстро оформил развод.
Мама ещё месяц звонила, плакала, требовала деньги на лекарства. Я слушала, а потом вешала трубку.
Моё давление поднялось изза тебя! жаловалась она.
Попроси сына, у него есть сбережения.
Он просил прощения, но тратит деньги!
Теперь ты понимаешь, как я чувствовала себя три года.
Через шесть месяцев я случайно встретила Игоря в магазине. Он выглядел уставшим, одежда потеряла прежний блеск.
Привет, сказал он неловко.
Здравствуйте.
Как жизнь?
Хорошо, а у тебя?
Нормально я живу с мамой.
Понимаю.
Я понял свою ошибку, слишком сильно нагружал тебя.
Ты понял?
Да. Теперь я плачу за всё маминими расходами и понимаю, насколько это тяжело.
И у тебя есть сбережения?
Было. Я потратил их на лекарства мамы и ремонт её квартиры.
И как это ощущается?
Больно.
И я наконец понял, что свобода стоит дороже любой семейной привязанности.
