Тёмное утро. Я, Светлана, проснулась в крохоткой квартире на Тверской, в самом сердце Москвы, и сразу ощутила, как под подушкой дрожит телефон крошканапоминание о том, что сегодня вновь придётся пробегать через турникет главного редактора, иначе меня ждут объяснительные, а они могут стоить мне премию за пунктуальность. Я почти успела выйти из дома, но часы показывали, что уже опаздываю, и меня охватил лёгкий панический страх: «Если я не войду вовремя, то мой босс, Григорий Петрович, может объявить меня «недисциплинированным»».
Григорий Петрович, наш начальник, обожает бумажную бюрократию. Он собирает любой вид справок: объяснительные, заверительные, докладные, поздравительные, извинительные, списки покупок, списки дел. Сколько бы он ни просил, я считаю, что в этом его истинный источник силы. Жена Григория, Марина, пишет ему списки продуктов, которые падают из карманов его брюк, а сотрудники, в том числе я, шепчут «письмазаписки» в его личный блокнот. Всё это, как будто, радует его.
Зачем ты всё это терпишь? спросила моя подруга Злата, работающая в кафе на Тверской, где мы делим арендную плату пополам. Господи, если ты так не отреагируешь, всё будет в убыток! Пиши ему письмомпочтой, это современно и экологично.
Ты не понимаешь, Златка, вздохнула я, этот человек живёт в бумаге. Он всё вываливает её из всех карманов и бросает в мою записную книжку. Похоже, ему это нравится. Он в своей «тарелке», как её называют, но всё равно платит нам, и не заставляет работать в субботники.
Эти доводы, конечно, слегка раздражали меня, но в итоге я приняла их. Хозяин кафе, где я работала, каждый апрель заставлял подчинённых красить забор и мыть стены. Пыль от краски и от пыли всё это, в итоге, стало оправданием для начальства.
Если я, Светлана, даже на секунду не обгоню Григория Петровича, то мне придётся написать объяснительную. Что я напишу? Наверное, «проспал, потому что будильник не сработал, отключилось электричество». Мы с Златой бросились к холодильнику, где, пока готовилось утреннее овсяное блюдо, отмокли в холодной воде, потом попытались умыться слава богу, вода шла из крана. После «банных» процедур я примерила помаду, тушь, румяна, тени.
Котя, наш офисный кот, в ту же ночь, как будто вывалившись в лужу, проснулся, закопался в ней, решил переждать бурю, но меня, Злату, оттолкнула лапой, и он упал в свой пушистый хвост. Он обиделся, вышел на балкон и стал там жаловаться.
Злата искала новый жакет, потому что утюг не работал. Всё это заняло уйму времени, и к моменту, когда мы поняли, что уже поздно, я уже успела крикнуть подруге «хорошего дня», бросилась к выходу, как желе, в толпу. Какойто мужчина бережно схватил меня, чтобы не задеть дверью, но я взглянула на него и его рука мгновенно исчезла вместе с владельцем.
Если меня поймают за опоздание, премию аннулируют. На моём месте уже давно расписана «море» часть на микроволновку, кусок на туфли. «Резиновая премия» так её называли, и я её заслужила, но один проступок мог всё испортить.
Я наблюдала, как молодой человек, почти незнакомый, схватил поручень, показал мне наручные часы с множеством стрелок и циферблатов. Я, Светлана, испуганно таращилась на часы, пытаясь отвести взгляд, но глаза сами возвращались.
Опаздываете? спросил он с сочувствием. День сегодня трудный
Да, ответила я, прижала сумку к уставшему боку.
Знаете, как говорят? Туда, где ждут, невозможно опоздать, улыбнулся парень.
Тогда в коридоре появился Тарас, наш «молодой человек», и, к моему удивлению, он оказался моим боссом. Он подошёл к Ольге Сергеевне нашей коллегой, которой никто никогда не видел, но голос её слышали по громкой связи.
Я видела вашу газету утром, Петр! воскликнул он, это ни к чему! Сюжет про мамонтов? Я лишь случайно нашёл её в урну, а один бомж
Тут же к нам подошёл Фима, наш постоянный помощник, и, слегка смущённый, попросил: «Пришлите, пожалуйста, приказ о назначении». Я, Светлана, кивнула, и Петр Петрович, улыбаясь, сказал: «Ничего, Петр! Не бойтесь, не беда».
Весь день я думала о том, как электричество в квартире отключилось, как мы с Златой вытирали лужу под холодильником, как Иннокентий (Котя) прятался в холодной луже, как я пыталась успеть в трамвай, и как все эти мелкие детали складывались в огромную кучу бюрократии, от которой нельзя убежать.
Вечером, когда я, Светлана, вышла из офиса, Петр Петрович, уже сидел в столовой с пирожками, которые, по его словам, нельзя было есть без санкций Ольги Сергеевны. Мы обменялись взглядами, и я ощутила, что в этом безумном мире, где бумажки правят всем, есть место для настоящих людей, для котов и для тех, кто пытается просто не опоздать.
Пока я пишу эти строки, я понимаю, что каждый день это маленький бой между желанием успеть и бюрократической машиной, которая поглощает всё, даже наши чувства. Но я всё ещё верю, что если хотя бы один человек будь то коллега, подруга Злата или даже котя замечает твою борьбу, то всё становится чуть менее тяжёлым.
Завтра будет новый день, новый турникет, новые объяснительные, но и новые возможности. И пока я закрываю дневник, я слышу, как трамвай отъезжает, а в моём сердце звучит тихий шёпот: «Не сдавайся, Светлана».
