Я вышла замуж за нашего соседа, Петра Ивановича, которому восемьдесят два года чтобы его не отправили в дом престарелых.
Ты с ума сошла?! Оля, моя сестра, чуть не уронила свой кофе, когда услышала.
Во-первых, ему не восемьдесят, а восемьдесят два, спокойно ответила я. А во-вторых дай мне договорить.
Все началось, когда я услышала, как изза окна его квартиры разговаривают его дети. Два раза в год они приезжали в Москву: проверять, жив ли отец, а потом исчезали. На этот раз к нему подкатили с листовками пансионатов.
Папа, тебе уже восемьдесят два. Ты не можешь жить один.
У меня восемьдесят два года, а не восемьдесят две болезни, отрезал он своим хриплотёплым голосом. Я сам готовлю, хожу на рынок, даже сериалы смотрю без сна. Всё у меня в порядке!
Вечером он постучал в мою дверь с бутылкой красного вина и видом человека, готовящегося к важному, но слегка отчаянному разговору.
Мне нужна помощь немного странная.
Пара бокалов, и странная помощь превратилась в предложение руки и сердца.
Только формально, объяснил он. Если я женат, детям будет сложнее меня кудато подсунуть подальше от глаз.
Я смотрела в его голубые глаза, где ещё жглась искра и характер, и представила свои тихие вечера: пустая квартира, телевизор и полная тишина. А он был тем, кто каждый день спрашивал, как у меня дела.
А моя выгода? уточнила я.
Половина счетов, воскресный гювеч и ктото, кому важно, что ты возвращаешься домой.
Через три недели мы стояли в ЗАГСе.
Я в платье, сшитом на скорую руку, а он в старом костюме, пахнущем нафталином и воспоминаниями. Свидетелями стали продавщица из киоска у нашего дома и её муж, которые с трудом сдерживали смех.
Можно целовать невесту, объявил регистратор.
Он чмокнул меня в щёку так громко, будто вскрыл конверт. Дальше всё шло удивительно легко: он вставал в шесть утра, делал свои «легендарные» пять отжиманий, я пила вчерашний кофе и ложилась спать уже после работы.
Это не кофе, это пытка, ворчал он.
А твои упражнения пародия на спорт, отвечала я.
По воскресеньям наш дом наполнялся запахом гювеча и смехом. Петр Иванович рассказывал о своей первой жене, которую любил до последнего дня, и о детях, которые видели в нём уже не отца, а проблему.
Однажды те самые дети ворвались в наш дом с обвинениями:
Она пользуется им!
Я слышу прекрасно! прокричал он с кухни. И, кстати, твой кофе хуже!
Зачем вам этот брак? спросила его дочь, сверля меня холодным взглядом.
Я посмотрела туда, где он напевал, наливая мне кофе.
Зачем? Потому что я не одна. У меня есть ктото, с кем ужинать по воскресеньям. Есть кому сказать: «Я дома». Есть рядом человек, который радуется моему смеху. Это преступление?
Дверь захлопнулась так громко, будто поставила точку в их аргументах. Петр принёс две чашки.
Думают, я сошёл с ума.
Они не ошибаются, улыбнулась я.
Ты тоже безумна.
Поэтому мы идеальная пара.
Твой кофе всё равно яд.
А твой спорт мультфильм.
Ну, семья же.
Мы чокнулись чашками на фоне заката и нашей «ненастоящей», но настоящей любви.
Полгода спустя всё так же: он попрежнему встаёт слишком рано, я продолжаю «портить» кофе, а воскресенья пахнут гювечем и счастьем.
Ты не жалеешь?
Ни секунды, отвечаю я каждый раз.
Пусть ктото считает наш брак фальшивым. Для меня это самое подлинное, что случалось в жизни.
Люблю вас, дорогие, и надеюсь, что моя история тоже заставит вас улыбнуться.
