Я, Дмитрий, помню тот ужин, когда брат моего папы, Сергей, попросил у меня квартиру, пока они делают капитальный ремонт.
Передайте, пожалуйста, селёдку под шубой, сказал Сергей, широко улыбаясь и расстёгивая ремень на брюках. Как мама готовит, а моя жена Варвара лишь магазинные пельмени варит.
Варвара, сидевшая напротив, бросила в него холодный взгляд, но лишь громко звякнула вилкой о тарелку. За столом у тещи, Нины Петровны, царила привычная атмосфера воскресного обеда: шум, звон посуды, старый телевизор и душный аромат жареного мяса.
Я сдвинул салатницу чуть правее, стараясь не задеть локтем свою жену Анастасию. Она сидела, уткнувшись в тарелку, и подозрительно жевала кусок хлеба. Я знал её взгляд виноватый, как когда забывают оплатить коммунальные услуги или царапают бампер машины.
Кстати, Ась, Сергей набрал себе огромную порцию салата и, не отрываясь, продолжил. Мы с мамой и Варварой посоветовались и решили: пора делать ремонт. В трёхкомнатной квартире живём тяжело протекают трубы, электропроводка искрит, а обои от прежних хозяев уже разваливаются. Бригада приедет со следующего понедельника.
Молодцы, кивнула я, делая глоток компота. Ремонт дело хорошее, хоть и затратное.
Вот и я говорю! Сергей размахнул вилкой. Сносим стены, зальём пол. Жить с детьми в пыли и цементе невозможно, поэтому переедем к вам.
Я поперхнулся компотом, Анастасия закашлялась, я испуганно похлопал её по спине, а за столом воцарилась тишина, нарушаемая лишь чавканьем Сергея.
Прости, не ослышалась? спросила Анастасия, вытирая губы салфеткой и глядя прямо в меня. У нас? Что, в нашей двухкомнатной квартире, где мы с Димой иногда толкаемся?
Не в вашей, отмахнулся Сергей. Зачем нам тесниться? У тебя же есть та квартира, бабушкина «однушка» на проспекте Мира. Она пустая стоит, вот туда и заедем на тричетыре месяца, пока не уберут строительную грязь.
Я медленно положил салфетку на стол. Квартира на проспекте Мира была моей личной, добрачной собственностью, досталось от бабушки в плохом состоянии. Три года я вкладывал в неё каждый свободный рубль, ремонтировал сам по выходным: снимал старые газеты со стен, красил, полировал паркет. На прошлой неделе я закончил обстановку, купил новый диван, повесил шторы и собирался сдавать её, чтобы быстрее погасить автокредит.
Сергей, холодно прошептала я, квартира на проспекте Мира уже готова к сдаче. Я разместила объявление, и на вторник назначены просмотры.
Ой, отменишь ты свои просмотры! вмешалась Нина Петровна, добавляя к этому блюду свои соусы. Родня просит, а не чужие люди. Что, денег мало? Деньги не вырастут, а брат есть брат. Куда им с двумя детьми, на вокзал?
Зачем на вокзал? удивилась я. Есть посуточное жильё, рынок недвижимости огромный.
Ты цены видела?! вскрикнула Варвара, молчавшая до этого. За клоповник на окраине просят тридцать тысяч! А нам ещё стройматериалы покупать, бригаде платить. Бюджет расписан до копейки, аренда нам не по карману, пока квартира простаивает!
Я посмотрела на Сергея. Он ухмыльнулся, словно победил.
Дима? позвала я. Ты знал об этом «плане»?
Дмитрий покраснел и пробормотал: Оля, они просили Я сказал, что обсудим. Не обещал! Ситуация сложная: дети в школу, садик, район удобный. Может, пустим? Не чужие же.
Внутри меня всё закипело. Они уже распорядились моим имуществом, а я оказалась лишь над столом с селёдкой.
Значит так, я выпрямила спину. Квартиру сдаём. Мне нужны деньги, чтобы закрыть автокредит двадцать пять тысяч в месяц. Если вы, Сергей, готовы платить рыночную цену, я сделаю скидку как родственникам, но залог не буду разбивать.
Сергей перестал жевать и посмотрел на меня с возмущением.
Ты хочешь брать деньги у брата? Совершенно без совести! Мы ремонт делаем, нужна помощь, а не твои поборы!
А мне надо платить кредит, ваш ремонт меня не касается, ответила я.
Оля! крикнула Нина Петровна, ударяя половником по кастрюле. Как тебе не стыдно! Я тебя как дочь приняла, а ты меркантильна! У Светланы и Сергея двое детей, им нужен комфорт, а ты свою «халупу» жалела!
Моя «халупа», как вы выразились, имеет свежий дизайнерский ремонт, новую технику и белый диван, возразила я. Помните, как прошлый Новый год в вашем доме закончился разбитым телевизором и разрисованными обоями? Кто за это платил? Никто. Я не пущу их в квартиру, в которую вложила душу и миллион рублей.
Миллион! воскликнул Сергей, вставая. Димон, слышишь? Твоя жена ставит тряпки выше родной крови! Ты мужик или что?
Дмитрий, смущённый, попытался оправдаться: Оля, может, они аккуратно будут, Света следить будет но отказывать трудно, мама расстроится.
Я встала, схватила сумку и сказала: Мне неудобно спать на потолке, Дима. Я сама распоряжаюсь своим имуществом. Квартира не благотворительный фонд. Спасибо за обед, Нина Петровна, было вкусно, но аппетит пропал.
Я вышла, а свекровь и Варвара начали орать. Дима бросился за мной, но я уже вызвала лифт.
Оля, подожди! кричал он. Нельзя так резко!
Пусть обижаются, ответила я. Дима, садись в машину, иначе останешься здесь и будешь обсуждать со мной, какой я монстр.
Всю дорогу домой мы ехали молча: я кипела, он дулся. Вечером Дмитрий попытался предложить договор: если чтото сломают, они заменят.
Дима, ты слышишь? Какой договор? Твоего брата зимой снег не выпросишь. Он мне пять тысяч, которые занимал два года назад, до сих пор не отдал. А теперь ремонт, техника Они за неделю загрязнят квартиру, а потом скажут: «Мы свои, денег нет». Нет, тема закрыта.
Следующая неделя прошла в холодной войне. Нина Петровна звонила каждый день, плакала, угрожала сердечным приступом, стирала меня. Варвара писала гадости в мессенджерах о «зажравшихся москвичах», хотя сама жила в Москве десять лет. Сергей игнорировал, надеясь, что брат заставит жену подчиниться.
Во вторник я показала квартиру молодой паре айтишников. Они сразу подписали договор, внесли залог и оплату за первый месяц. Я вздохнула с облегчением: «Квартира сдана, живут люди».
В среду, вернувшись с работы, я увидела в прихожей две огромные клетчатые сумки, а на кухне Дмитрия и Сергея с полупустой бутылкой коньяка.
О, хозяйка медной горы! сказал уже навеселе Сергей. Мы с братом отмечаем новую жизнь.
Я посмотрела на мужа, он выглядел виноватым, но решительным.
Оля, мы говорили запнулся он. Сергей объяснил ситуацию. Бригада завтра начнёт снос стен, им негде жить, я дал им ключи.
Какие ключи? тихо спросила я.
От твоей квартиры, запасные, которые лежали в тумбочке, ответил он. Не злись, они только вещи завезут, а пока останутся у тещи. Я сказал, что с квартирантами всё решишь, отменишь сделку, я заплачу неустойку позже.
Я посмотрела на Сергея, который ухмылялся, развалившись на стуле. Он победил, прогнул брата, не прислушался к моему мнению и теперь сидел в моей кухне, празднуя.
Отдай ключи, потребовала я, протягивая руку.
Не отдам, рассмеялся он. Они уже у Варвары, она поехала туда полы помыть, шторы повесить.
Что?! кровь прилила к лицу. Светлана сейчас в моей квартире?
Да, разбирает вещи. Мы уже отвезли пару коробок, Димон помог.
Я подняла телефон, руки дрожали, но я всё же позвонила в полицию.
Алло, полиция? Хочу заявить о незаконном проникновении в жилище, у меня есть документы на собственность, ключи были украдены, адрес говорила я, глядя на мужа.
Сергей подхватил коньяк, Дмитрий вскочил, опрокинув стул.
Что ты творишь?! крикнул он. Какую полицию? Это же Света!
Мне всё равно, кто это, ответила я в трубку. Я приеду с нарядом, выселяйте посторонних.
Я отключила звонок и сказала им: У вас полчаса, чтобы позвонить Светлане и попросить её уйти. Если я приду с полицией и она будет здесь, я подам заявление о краже ключей и взломе. И ты, Дима
Я посмотрела на мужа, с которым прожила пять лет, и увидела в нём чужого человека.
Собирай вещи и можешь ехать к маме, к брату, на вокзал мне всё равно. В моей квартире ты больше не живёшь.
Оля, ты из ума выжила?! бросился Сергей, сжимая кулаки. Ты семью рушишь изза бетона! Я тебе лицо набью!
Только попробуй, я шагнула ему навстречу. Внутри меня проснулась ярость, и Сергей отступил. Я тебя засужу, уничтожу юридически, мои адвокаты превратят тебе жизнь в ад. Позвони жене. Быстро!
Сергей, бормоча проклятия, схватил телефон.
Светка? Слышишь, тут эта беленая объелась. Ментов вызвала. Давай, сворачивайся, жди у подъезда. сказал он.
Я вышла из кухни, накинула плащ в прихожей. Дмитрий бросился за мной, хватая за рукав.
Оля, прости! Я дурак, выпил, не подумал! Отмени полицию, пожалуйста! Не позорь нас!
Ты сам себя позорил, Дима. Украл мои ключи, отдал их людям, которые меня не ценят. Ты предал меня.
Я хлопнула дверью. Когда подошла к дому на проспекте Мира, полицейская машина уже стояла во дворе. На подъезде, у своих клетчатых сумок, сидела Светлана, рядом с ней бегали двое детей, топая клумбу. Светлана орала в телефон так, что слышно было через закрытое окно машины:
Твоя жена тварь! Я её прокляну! Мы на улице!
Я подошла к полицейским, показала паспорт и выписку из ЕГРН, которую всегда хранила в телефоне.
Спасибо, что приехали. Граждане уже покинули помещение, но я хочу проверить сохранность имущества в присутствии сотрудников.
Поднявшись в квартиру, я почти не сдержала слёз. За пару часов, что Светлана там находилась, «уют» превратился в бардак: новые белые шторы сняты и валяются в углу, на диване тёмное пятно от обуви, на столе крошки и липкие следы от газировки.
Это ваши родственники? спросил молодой лейтенант, глядя на беспорядок.
Нет, твёрдо ответила я. Это посторонние.
В тот же вечер я сменила замки, вызвала мастера по аварийному вскрытию и заплатила тройной тариф за срочность, но спала спокойно, зная, что новые ключи к двери не откроет никто.
Утром позвонили новые квартиранты. Я честно объяснила, что был «небольшой инцидент с родственниками», и предложила скидку на первый месяц за беспокойство и пятно на диване, которое уже отмылось. Молодые айтишники поняли и всё равно заехали.
Дмитрий попытался вернуться: ночевал в машине, присылал огромные букеты цветов, писал мольбы о прощении. Нина Петровна звонила и кричала, что я «разбила сердце матери» и оставила внуков без крыши, Сергей прислал угрозу, что «земля круглая», но после того как я переслала его юристу, он замолчал.
Через месяц я подала на развод. На суде Дмитрий выглядел похудевшим и старым.
Оля, нельзя ли всё вернуть? тихо спросил он, пока мы ждём секретаря. Изза квартиры глупо же.
Не изза квартиры, Дима, ответила я, глядя мимо него. Квартира лишь стены. То, что ты не смог защитить мои границы, то, что стал хорошим для брата за мой счёт, то, что украл ключи Это диагноз нашим отношениям.
Но они теперь живут в однушке на выселках, платят бешеные деньги, ремонт встал, денег не хватает пытался он вызвать жалость.
Это их жизнь, их проблемы. У меня своя жизнь, и я хочу, чтобы в ней были люди, которые меня уважают.
Суд быстро их развёл. Имущество делили по закону: каждому своё. Квартира на проспекте Мира осталась у меня, как и машина. Дмитрий остался с мамой и проблемами брата, которые теперь стали и его.
Полгода спустя я сидела в кафе с подругой, пила капучино и смеялась.
Представляешь, вчера встретила знакомую, говорила она. Твой бывший до сих пор выплачивает кредит, который взял, чтобы брату ремонт закончить. А брат так и не доделал, деньги потратил, живут в той же развалине, ругаются каждый день. Светлана ушла к маме, детей забрала. АИ я, наконец, обрела душевный покой, наслаждаясь тишиной, которой так давно не было.
