Мой сын позвонил и сказал: «Мама, на прошлой неделе мы переехали в другую область. Жена говорит, что ей нужно собственное пространство». Я замерла на пять секунд, потом успокоила его: «Все в порядке, сынок. Удачи». Я положила трубку, открыла ноутбук и отправила письмо юристу с очень особым вложением. То, что случилось дальше, изменило всё.
Звонок прозвенел в тихий вторник. На экране высветилось имя Роберт, голос его звучал отдаленно, почти механически, будто он читает чужой сценарий. Я готовила индейку с пюре, которыми обожал мой внук Матвей, когда телефон вибрировал на кухонном столе. Сердце подскочило. Последний контакт был три недели назад.
Мама, я звоню быстро, потому что уже в пути, начал он, не спросив, как я. Мы переехали в Новосибирскую область на прошлой неделе. Василиса получила там невероятную работу. И, понимаешь, мы забыли тебе сказать. Всё так быстро произошло, а ты забыла о нас.
Мы забыли сказать. Как будто я соседка, продающая печенье на углу, а не мать, которая кормила его грудью, когда в семь лет у него была пневмония, и продавала бабушкины украшения, чтобы оплатить его учебу в институте.
Всё нормально, сынок, ответила я спокойнее, чем ожидала. Удачи в новом этапе.
Я бросила трубку, пока дрожали руки, и в кухне наступила тяжёлая тишина, будто давящая на грудь. На плите шипела индейка, рядом стояли печёные булочки, покрытые вышивкой, а рядом в корзине лежали игрушки Матвея. Всё, что я готовила с любовью, вдруг превратилось в насмешку.
Но я не заплакала. Не в тот момент.
Шаги к спальне были тяжёлыми, как свинец. Я открыла ящик комода, достала ноутбук, тот самый, что Роберт подарил мне два года назад, шепча: «Чтобы ты оставалась на связи, мама. Ты ведь не молодеешь». Как ирония.
Я села на край кровати, той же кровати, в которой я делила жизнь с Георгием сорок два года, пока болезнь не отняла его. Я ввела в поле получателя адрес Андрея Иванова, моего адвоката с давних лет. Он оформлял завещание Георгия, помогал мне получить землю в Пресненском районе, сейчас стоящую более трёхсот миллионов рублей. Тот же участок, где восемь месяцев назад я согласилась, чтобы Роберт и Василиса построили наш семейный дом.
Дом. Какая шутка.
Я написала коротко, без драм: «Иванов, необходимо начать процесс, о котором мы говорили на прошлой неделе. В прикреплённом файле все документы. Пора действовать».
И пришёл самый лучший момент вложение. Файл, который я тайно готовила месяцами, пока они думали, что я просто сентиментальная старушка: фотографии, скриншоты, аудиозаписи, копии бумаг, которые я «не читала внимательно», как говорила Василиса, выписки из банков, всё: каждый стыд, каждая ложь, каждый рубль, вытянутый у меня.
Я нажала «отправить», закрыла ноутбук сухим щелчком, который отозвался эхом в пустой комнате.
Потому что, как говорят в России, в жизни матери наступает момент, когда любовь сталкивается с достоинством на перекрёстке, и нужно выбирать. Годами я выбирала любовь, проглатывала унижения, закрывала глаза на неуважение, оправдывала невозможное.
«Василиса приходит из трудного семейного фона», говорила я себе. «Роберт перегружен работой». «Быть невесткой нелегко». Все эти ложные оправдания скрывали от меня самую больную правду: сын стал чужим, а я превратилась в помеху в своей же жизни.
Но тот звонок «мы забыли тебе сказать» стал последней каплей, словно молот, разбивший стекло на тысячу осколков.
Я встала, вернулась на кухню, выключила плиту. Индейка могла подождать, а может, её и не съедят никогда. Не имело значения. Что действительно изменилось, так это то, что впервые за четыре года, с тех пор как Василиса ворвалась в наш мир, я приняла решение. И теперь только я была в полном контроле.
Я выглянула в окно: дети играли в футбол, господин Петров поливал цветы, госпожа Лариса подмела тротуар, как каждый вечер. Жизнь шла своим обычным ходом для всех, кроме меня.
Я взяла телефон, посмотрела последнюю фотографию Роберта со мной. Он был шести лет, мы стояли в Парк Горького, он обнимал меня за шею, улыбаясь кособокими зубами, от которых я так нежно таяла.
Я тебя люблю, мама, написало он тогда в одном из сообщений.
Того мальчика больше нет. И женщины, готовой принять всё, лишь бы не потерять сына, тоже нет. Потому что иногда истинная любовь не в том, чтобы держаться, а в том, чтобы отпустить. А иногда отпустить значит бороться за своё, пока они не отнимут всё, даже достоинство.
Я спрятала телефон в карман, глубоко вдохнула. Через семьдесят два часа Роберт получит юридическое уведомление, которое изменит всё. И когда это произойдёт, он поймёт, что забыть сказать маме о переезде имеет последствия.
Потому что я ничего не забыла. Ничего.
