Ремонт доверия
Сергей Петрович шёл к центру дополнительного образования в Новосибирске, будто бы искал свободное помещение для мастерской. Тот же путь меж дворов, те же вывески «Аренда», но теперь он не подсчитывал витрины и не угадывал, сколько людей зайдёт «на поток». Он считала ступеньки у входа, чтобы не думать о том, как в прошлом году раскрылся его бизнес, деньги и уверенность, словно их разорвали на куски.
Ему было сорок восемь. В паспорте цифра, в голове будто ктото нажал паузу и забыл её снять. Десять лет он возил ремонт бытовой техники: сначала один, потом с напарником, потом снова один и без части инструментов, проданных, когда аренда выросла, а клиенты стали просить: «Сделайте за тысячу рублей, а лучше бесплатно». Он не потерпел фурорного провала, просто устал объяснять, почему работа стоит денег, и однажды утром уже не мог подняться с мыслью о новых улыбках людей, торгующихся за каждую пайку.
В вестибюле его встретила вахтёрша с вязанием и строгим взглядом.
Кому вы?
Я к кружку. Вести кружок, проговорил он, услышав собственный голос, и слегка смутился.
Она посмотрела, как будто он перепутал двери.
Кабинет тринадцать. По коридору направо, потом налево. Там «техника». Не шумите сильно, у нас рядом вокал.
Коридор был холодный, линолеум помнил не одну реформу. Сергей Петрович нёс под мышкой коробку со всем, что собрал дома: мультиметр, набор отверток, пару старых паяльников, катушку припоя и пластиковый контейнер с винтами. Всё выглядело, как нелепый багаж для человека, мечтавшего о полноценной мастерской с вытяжкой и ярким светом.
Кабинет тринадцать оказался бывшим классом труда: столы, шкаф с замком, у окна длинный стол, где лежали два коврика для пайки и один удлинитель, скрученный в узел. На стене висел плакат по технике безопасности, выцветший, но слова «не трогать мокрыми руками» читались ясно.
Первые подростки не сразу появлялись. В расписании было: «Ремонт и сборка бытовой техники, 1416 лет», но в дверь заглядывали то мальчишки лет двенадцати, то девчонки с видом, будто их сюда загнали.
А тут реально чинят? спросил высокий парень в чёрной куртке, не снимая капюшон.
Реально, ответил Сергей Петрович. Если есть, что чинить.
А если нет?
Тогда будем ломать и собирать обратно, сказал он, удивив самого себя. Парень хмыкнул и остался.
Потом вошёл худой, тихий, с рюкзаком, тяжелее его самого. Сел у окна, сразу вынул тетрадь в клетку, не поздоровался, только поправил карандаш пальцами.
Как тебя зовут? спросил Сергей Петрович.
Артём, ответил тот, будто проверяя, стоит ли отвечать.
Ещё двое пришли «за компанию» и шептались у двери. Один круглолицый, с вечной улыбкой, другой с наушниками, которые не снимал даже при разговоре.
Я Даня, сказал круглолицый. А это Славик. Он нормально слышит, просто так.
Славик поднял большой палец, не снимая наушники.
Сергей Петрович понял, что привычка говорить быстро, уверенно, как с клиентами, здесь не работает. Никто не пришёл за услугой, а просто проверить, не будет ли скучно, и не станут ли взрослые делать вид, что они «на одной волне».
Он поставил коробку на стол и открыл её.
Давайте так. У кого дома сломана техника, которую не жалко принести чайники, фены, магнитофоны, колонки, всё, что не подключено напрямую к сети на триста восемьдесят вольт, поправил он, поправляясь, бытовая. Мы будем разбирать, смотреть, почему не работает, и собирать обратно. Если чтото сгорит, разберём, почему сгорело.
А если ударит током? спросил Даня, явно ищущий эффект.
Тогда я виноват, сказал Сергей Петрович. Поэтому сначала учимся, как не получить удар. И работа будет только с выключенными вилками. Скучно, но живые пальцы скучнее не делают.
На первом занятии почти ничего не починили. Сергей показывал, как держать отвертку, как не срывать шлицы, как маркировать винты, чтобы потом не осталось «лишних». Подростки то слушали, то отвлекались. Артём молча рисовал в тетради прямоугольники, напоминающие схемы. Славик поглядывал в телефон, но иногда поднимал взгляд на руки учителя, как будто запоминал.
Паяльник, выданный центром «по ведомости», оказался мёртвым. Сергей включил его в розетку, потрогал корпус холодный.
Он не греет, сказал Даня с удовлетворением, будто поймал взрослого на лжи.
Значит, начнём с ремонта паяльника, спокойно ответил Сергей Петрович.
Он заметил, как Артём слегка поднял голову.
На втором занятии ктото принёс электрический чайник без подставки. Корпус целый, кнопка щёлкала, но не включался.
Это мамин, сказал Даня, потом добавил: Ну, почти. Она сказала, если починю, не придётся покупать новый.
Сергей снял нижнюю крышку, показал контактную группу.
Видите, тут подгорело. Контакт плохой был, грелся. Нужно зачистить, проверить, не поправилась ли.
А можно просто замкнуть? спросил Славик, сняв один наушник.
Можно, сказал Сергей. Только тогда чайник включится сам, когда захочет. Это как
Он хотел сказать «как бизнес», но остановился.
Как дверь без замка. Вроде закрыта, а зайти может каждый.
Они работали вдвоём с Даней, а Славик держал фонарик на телефоне. Артём сидел рядом и тихо произнёс:
Там может быть термопредохранитель. Если он сгорел, контакт чисти не поможет.
Сергей посмотрел на него.
Где именно?
Артём взял ручку, нарисовал маленькую схему на полях и указал.
Обычно возле нагревателя, в термоусадке.
Он говорил спокойно, без желания впечатлить.
Сергей почувствовал странное облегчение: не он один знает, что делает.
Они нашли предохранитель, проверили мультиметром он цел. Зачистили контакты, собрали, включили через удлинитель. Чайник щёлкнул и загудел.
О! Даня широко улыбнулся. Реально работает.
Пока да, сказал Сергей. Но дома не оставляй без присмотра. И маме скажи, что мы чистили контакты, а не «магией».
Она всё равно скажет, что я ничего не делал, пробормотал Даня, уже без злости. Он аккуратно убрал чайник в пакет, будто это был трофей.
На третьем занятии принёс фен девочка по имени Алёна, держала его так, будто он может укусить.
Он воняет и выключается, сказала она. Мама говорит, выбросить. А мне жалко, он был хороший.
Сергей разобрал фен, изнутри высыпалась пыль и волосы.
Вот почему воняет, сказал он. Это не плохой фен, а жизнь.
Алёна засмеялась, её смех был коротким, осторожным.
А выключается?
Может перегреваться. Срабатывает термозащита. Нужно чистить, смотреть щётки, контакт.
Славик оживился:
У меня дома такой же. Папа его клеем заклеил, теперь он трещит.
Клеем? саркастически заметил Сергей. Клеем можно многое. Иногда даже отношения.
Славик посмотрел в ответ, будто проверял, не шутит ли взрослый слишком серьёзно.
Фен очистили, смазали подшипник каплей масла, проверили провод. В какойто момент Алёна сказала:
У нас дома тоже так. Если не чистить, потом горит.
Сергей кивнул, делая вид, что не слышит метафору:
Да, лучше вовремя.
Артём стал приходить раньше. Сел у окна, раскладывал схемы на столе. У него на руках были мелкие царапины, как у человека, который дома тоже чтото разбирает.
Ты где научился? спросил Сергей, когда Артём без просьбы починил разъём в старой колонке.
Дома. Дед имел радио. Потом он умер, радио осталось. Я не хотел, чтобы оно просто пылилось, ответил Артём.
Сергей кивнул, понимая желание, чтобы чтото работало, иначе вокруг слишком много поломок без причины.
Он сам о бизнесе не говорил, лишь упомянул, что «раньше чинил технику». Подростки не задавали вопросов, но Сергей ловил себя на том, что ждёт их и боится. Боялся услышать в их голосах то же, что слышал в себе: «не справился».
Однажды, когда они возились с магнитофоном, принесённым Славиком, у Сергея не выдержали нервы. Магнитофон старый, кассетный, с тугой кнопкой play. Они разобрали его, и пружинка выскочила под шкаф.
Ну отлично, сказал Сергей, в голосе раздражение. Без неё он не соберётся.
Даня вскрикнул:
Это как в играх. Лут улетел.
Артём молча встал на колени и полез под шкаф. Славик тоже присел, снял второй наушник, и вместе они, почти без дыхания, искали пружинку. Сергей стоял, чувствуя стыд за раздражение. Вспомнил, как в мастерской мог выпалить клиента, который просто «спросил». Потом извинялся, но остаток оставался.
Ладно, сказал он тише. Это моя ошибка. Нужно было сразу накрыть стол тканью, чтобы мелочь не летела.
Да нормально, сказал Даня неожиданно серьёзно. Мы тоже косячим.
Артём вытащил пружинку на кончике линейки.
Нашёл, сказал он, впервые в голосе слышалась гордость.
Сергей взял пружинку, положил в коробочку и сказал:
Это, ребята, важная деталь. Не потому что без неё не работает, а потому что мы её нашли.
Славик усмехнулся:
Философ.
Нет, ответил Сергей. Просто опыт.
Через пару недель в центре объявили «маленькую ярмарку кружков» для родителей и соседей. Ничего грандиозного: в холле поставят столы, дети покажут, чем занимаются. Руководительница центра, женщина с короткой стрижкой и вечным блокнотом, заглянула в кабинет тринадцать.
Сергей Петрович, вы тоже участвуете? Нужно чтото показать. Только без опасных экспериментов, хорошо?
Мы и без опасных, ответил он.
Я видела ваш удлинитель, сухо сказала она и ушла.
Сергей посмотрел на удлинитель, действительно напоминавший узел из прошлого. Понял, что на ярмарке покажут всё: и бедность оборудования, и то, что учатся на старых вещах, и то, что сам он пока не до конца понимает, как стать «педагогом», а не мастером на заказ.
Будем показывать починенное? спросил Даня.
Да, сказал Сергей. Только надо, чтобы оно работало не только у нас на столе, но и перед людьми.
А если не будет? спросила Алёна.
Тогда честно скажем, что не получилось, ответил он. Это тоже часть дела.
Артём поднял глаза от схемы.
Можно сделать стенд. Показать, что внутри. Не только «включилось», а почему.
Сергей почувствовал, как внутри чтото сдвигается. Он привык продавать результат. Здесь можно было показывать процесс.
Хорошая мысль, сказал он. Сделаем.
В день подготовки они остались после занятий. В коридоре уже выключили часть света, уборщица мыла полы, а запах чистящего средства смешивался с пылью из кабинета. Сергей раскладал картон, маркеры, скотч. Даня принес старую рамку, чтобы сделать «красиво». Славик притащил маленькую колонку, которую недавно оживили, и включил тихую музыку.
Тише, сказал Сергей автоматически.
Да я тихо, ответил Славик, но убавил громкость.
Алёна аккуратно положила фен рядом с табличкой «После чистки». Даня поставил чайник и подписал: «Контакты. Не магия». Артём приклеивал к картону схему магнитофона, рисуя стрелки.
Ты как инженер, сказал Сергей.
Я просто люблю, когда понятно, ответил Артём.
Потом возникла мелкая ссора. Даня хотел поставить чайник ближе к краю, чтобы его было видно. Алёна сказала, что так его могут уронить. Славик вмешался, сказал, что «всем всё равно». Даня вспыхнул:
Тебе всегда всё равно! Ты даже сюда пришёл просто так!
Славик резко снял наушники.
А ты пришёл, чтобы маме доказать, что ты не тупой, выпалил он.
В кабинете стало тихо. Сергей почувствовал, как внутри поднимается желание вмешаться и раздать всем правильные слова. Он вспомнил, как в жизни хотел быстро закрыть конфликт, чтобы не стыдиться.
Но вспомнил, как сам в прошлом закрывал всё «быстро», пока не стало слишком поздно.
Ребята, сказал он спокойно. Давайте без ударов ниже пояса. Мы тут не для этого.
Даня отвернулся, у него покраснели уши.
Мне правда надо доказать, сказал он тише. А то ну, короче.
Славик посмотрел в пол.
Я пришёл, потому что дома шумно, сказал он. Здесь тихо.
Алёна молча сдвинула фен, чтобы он не мешал, и предложила:
Давайте просто поставим чайник в центр. И всё.
Так и сделали. Ссора не исчезла, но стала меньше, как трещина, замеченная вовремя.
На ярмарке в холле было тесно. РодСергей Петрович, глядя на мерцающие огни своего стенда, понял, что каждый отремонтированный кусочек техники это маленький мостик от его прошлого к будущему, и тихо улыбнулся, позволяя мечтам раствориться в ночном шёпоте новосибирских улиц.
