Майка сказал родителям, что хочет познакомить их со своей девушкой, и они обрадовались.
Когда Миндаугас рассказал родителям, что желает представить им свою избранницу, они ощутили большую радость. Мама и папа Миндаугаса поняли, что придёт время, когда их сыну понадобится собственная семья, ведь ему уже почти 25 возраст, когда серьёзные отношения становятся уместными.
Он жил с родителями не из нужды и не изза финансовой зависимости. Миндаугас копил на собственное жильё, не желая брать ипотеку, а родители его поддерживали. Их просторная квартира устраивала всех, никого не беспокоясь о чужих делах и не требуя от сына объяснений, почему он возвращается домой поздно.
Сын не рассчитывал, что родители будут готовить ему еду или стирать одежду. Все жили комфортно, а деньги удавалось экономить. И вот появилась первая девушка, которую он хотел представить родителям.
Что приготовить на обед? спросила мама. Что любит твоя Ругилė?
Мам, ничего особенного не готовь. Она следит за фигурой, улыбнулся Миндаугас. Не ест жареного и жирного, не пьёт алкоголь.
Хорошо, ответила мать, сделаю чтонибудь диетическое.
Ругилė понравилась им. Умная, образованная девушка, но почти ничего не ела, что немного раздражало маму, ведь Ругилė отказывалась пробовать лёгкий десерт, который мама приготовила. Мама считала, что сахар зло и все должны об этом помнить.
Вдруг Ругилė заметила, что стоящие в гостиной подушки надо бы заменить.
У вас хороший ремонт, но, кажется, кот поцарапал диван. Это недорого, могу дать контакты, предложила она.
Никакой проблемы не было, но мама Миндаугаса до этого не думала о такой мелочи. Диван был лишь слегка поцарапан, когда их кот Мелис маленьким был и несколько раз приходил к нему с «целью», но быстро понял, что так нельзя. Если не присматривать, такие царапины незаметны.
После ухода Ругилė мать всё время смотрела на диван, а мелкие царапины стали бросаться в глаза.
Тем не менее, Ругилė была приятной и дружелюбной. Она вела себя вежливо, благодарила за гостеприимство, и родители Миндаугаса решили, что в её словах нет ничего страшного всё делалось из хороших намерений. Вопросы питания действительно сугубо личные, и не стоит навязывать чужие вкусы.
Несколько месяцев Миндаугас и Ругилė встречались. Девушка несколько раз навещала их, но без праздничных угощений.
Миндаугас решился поговорить с родителями.
Мам, пап, я хочу переехать к Ругилė. Я её люблю, и мы хотим развивать наши отношения.
Родители обменялись взглядами. Всё происходило стремительно, но это их дело, а не их.
Я понимаю, что вам будет неудобно, если я привезу Ругилė к вам, и это неправильно. Поэтому возьму ипотеку; у меня уже есть половина суммы, так что платежи будут небольшими.
Если так хочешь, согласилась мама.
Да, но квартира, которую я нашёл, требует небольшого ремонта. Можно ли с Ругилė пожить у вас, пока работы будут идти? На месяц, максимум.
Конечно, сынок, живите, одобряла мама, искренне считая, что всё будет в порядке. Ругилė им понравилась.
Вскоре девушка переехала к родителям Миндaугаса. Их встретили тепло, сказав, что она может чувствовать себя как дома.
Но эта фраза обычно используется, чтобы человек расслабился, а Ругилė восприняла её буквально, что создало проблему.
Через пару дней, когда мама Миндаугаса готовила ужин, она не нашла подсолнечного масла.
Ругилė, ты не видела, куда делось масло? спросила она будущую невестку.
Я его вылила, улыбнулась та.
Почему?
Думала, что будет лучше, если мы будем питаться здорово. И, честно говоря, мне не нравится запах жареного.
Маме Миндаугаса было тяжело. Возможно, она была права, но их привычки отличались. Отец Миндаугаса обожал котлеты, а вся семья любила жареный картофель.
Ругилė, извини, но мы привыкли к жареному. Я не хочу, чтобы ты ела то, что я готовлю, но и ты не пытайся менять наши привычки.
Прости, я не хотела, опустила глаза Ругилė. Я просто заботилась о здоровье.
Мама почувствовала неловкость.
Хорошо, но мы такие, какие есть, и менять нас не надо.
Понятно, согласилась она.
Мама купила новое масло, но каждый раз, когда она жарила, её охватывали сомнения, будто бы её винят.
Потом, вернувшись с работы, она обнаружила, что в гостиной вместо привычных штор висит какойто тонкий серый материал.
Где наши шторы? спросила она у Ругилė.
О, они устарели. Я заменила их своими, оставлю вам. Разве не свежее теперь?
Маме стало хуже, чем просто «свежо» всё выглядело серо и уныло.
Мне нравились старые. Куда они делись? Не выкинула их?
Нет, ответила девушка, но я подумала, что вам понравятся новые.
Это не мой вкус, мягко заметила будущая свекровь. Возьмите их с собой.
Позже выяснилось, что часть посуды исчезла из шкафа. Мама Миндаугаса точно знала, кто за этим стоит.
Они были старые, мы подарим вам новые, иначе гостям будет неудобно сидеть на разных тарелках. Кстати, я вызвал мастера, который перетянет ваш диван. Ткань выбрал по своему вкусу, у меня хороший стиль.
Мама готовила, но не хотела ссориться с будущей невесткой, понимая, что её действия продиктованы не злой волей, а, может быть, наивностью.
Ругилė, послушай, сказала она, подсаживая девушку на диван. Я понимаю, что ты хочешь помочь, но ты и Миндаугас скоро переедете, а это наш дом. Я бы не хотела, чтобы в нём чтото менялось без моего ведома.
Я просто хотела сделать лучше, тихо ответила она.
Я знаю. Но больше ничего не делай. Скажи мастеру не приходить.
Ругилė рассердилась. Вечером она сказала Миндаугасу, что её усилия не ценятся, хотя она лишь хотела улучшить ситуацию.
Но он её не поддержал.
Ругилė, но это их жизнь и их дом. Тебе, наверно, будет неудобно, если в твоём доме чтото изменят без согласия.
Если бы всё стало лучше, я бы радовалась, возразила она.
Лучше понятие субъективное. Тебе комфортно, а моим родителям иначе.
Ругилė обиделась, но спор прекратился.
Мама Миндаугаса неожиданно поняла, что не может ждать завершения ремонта. Она всегда думала, что сможет жить с кем угодно, ведь сама не конфликтна, но не ожидала, что проблема возникнет из неожиданного источника. В действиях будущей невестки, казалось, не было злого умысла, но она устала.
Ругилė перестала менять всё вокруг. Видимо, она действительно хотела помочь, поэтому начала убирать. «Чтобы я могла построить свою жизнь здесь», говорила она. Но и в этом было чтото, что её раздражало.
Каждый чистый квадратный метр сопровождался её комментариями.
Сегодня я привела в порядок ванную. Вы, кажется, никогда не убирались там? Похоже, вы забыли об этом месте. Но теперь всё чисто.
Спасибо, Ругилė, вздыхала мама Миндаугаса.
Целый день убирала кладовку. Не возражаете, если я выбросила часть вещей? Поверьте, там было столько старого, что с детства Миндаугас их хранил.
Ничего страшного, Ругилė
Плюс чутьчуть не смогла отодвинуть диван. Плюс куча кошачьих волос! Если мы съедем, не забудьте об этом. Вдыхать их трудно.
Хорошо, Ругилė
Мама согласилась со всем и подсчитала дни до их отъезда. Однажды она просто опустила руки. Для Ругилė, которой не объяснили, было непонятно, что можно говорить вслух, а что лучше молчать. Было сказано, что простота хуже воровства.
Когда сын с женой уехали, мама захотела отпраздновать.
Перед отъездом Ругилė обняла её.
Спасибо за гостеприимство. Мне было приятно жить с вами.
И мне, Ругилė, улыбнулась будущая свекровь.
Они закрыли дверь за молодой парой, а мама посмотрела на мужа.
Хороший парень, улыбнулась она. Просто ещё молод.
Ничего, жизнь научит его своим правилам, улыбнулся отец. И, честно говоря, она действительно привела порядок в наш дом.
Точно. Хотя, признаюсь, придётся купить новую посуду и шляпу, потому что Ругилė её выбросила, считая её старой.
Я давно говорил, что нужен новый стиль, возразил отец.
На самом деле отношения между свекровью и невесткой оставались хорошими, только они жили раздельно. Мама Миндаугаса знала, что, что бы ни случилось, повторять такой опыт не стоит. Мир важнее.
