Кай сказал родителям, что хочет представить им свою девушку, и они обрадовались.
Когда Миндаугас рассказал родителям о желании познакомить их со своей девушкой, они оживились. Мама и папа Миндаугаса понимали, что их сын однажды будет строить свою семью, ведь ему уже почти 25лет возраст, когда стоит задуматься о серьёзных отношениях.
Он всё ещё жил с родителями, но не из-за финансовой нужды. Молодой человек копил на собственное жильё, не желая брать ипотеку, а родители его поддерживали. В просторной квартире было достаточно места для всех, и каждый уважал личное пространство друг друга, не требуя объяснений, где он был и почему возвращался поздно.
Миндаугас не ожидал, что ему будут готовить еду или стирать вещи. Все жили комфортно, а сэкономленные деньги шли на другие цели. И вот он решил представить свою девушку первую, с которой хотел познакомить родителей.
Что приготовить на обед? спросила мама. Что любит твоя Ругилė?
Мам, ничего особенного не готовь. Она следит за фигурой, улыбнулся Миндаугас. Не ест жареного, жирного и не пьёт алкоголь.
Понятно, кивнула мама. Сделаю чтонибудь диетическое.
Ругилė понравилась семье: умная, образованная девушка. Она почти ничего не ела, и маму слегка раздражало, что Ругилė отказалась попробовать лёгкий десерт, который мама приготовила, считая, что сахар вреден и о нём стоит задуматься.
Во время визита она заметила, что следует поменять обивку дивана.
Ваш ремонт хороший, но кажется, кот поцарапал диван. Это недорого, могу дать контакты, сказала она.
Никакой проблемы не было, но до этого мама Миндаугаса не считала царапины значимыми. Кот Мелиc, когда был маленьким, несколько раз пытался подойти к дивану с какимто намерением, но быстро понял, что так нельзя. Если не присматривать, следов не заметишь.
После того как Ругилė ушла, мама всё время смотрела на диван, и небольшие царапины стали особенно заметны.
В целом Ругилė была приятной и дружелюбной, вела себя вежливо и благодарила за гостеприимство. Родители Миндаугаса решили, что ничего страшного в её словах нет; она действовала из лучших побуждений, а вопросы питания дело личное. Не стоит навязывать то, что комуто неприятно или считается табу.
Несколько месяцев Миндаугас встречался с Ругилė. Она несколько раз приходила к ним в гости, но без торжеств.
Однажды молодой человек собрался поговорить с родителями.
Мам, пап, я хочу переехать к Ругилė. Я её люблю, и мы хотим развить наши отношения, сказал он.
Родители обменялись взглядами, ощущая, как всё происходит быстро, но понимали, что решение их дело.
Понимаю, что может быть неудобно, если я привезу её к вам. Поэтому возьму ипотеку; у меня уже есть половина суммы, так что платеж будет небольшим, объяснил он.
Если так хочешь, согласилась мама.
Да, хочу. Но найденная квартира требует небольшого ремонта. Можно ли пожить у вас с Ругилė, пока ремонт не завершится? На месяц, максимум.
Конечно, сынок, живите, ответила мама, искренне считая, что ничего страшного нет. Ругилė им понравилась.
Вскоре девушка переехала к родителям Миндаугаса, их тепло встретили и сказали, что она может чувствовать себя как дома. Эта фраза была привычным успокоением, но Ругилė восприняла её буквально, и это стало проблемой.
Через пару дней мама готовила ужин и не нашла подсолнечное масло.
Ругилė, ты не видела масло? спросила она.
Я вылила его, улыбнулась девушка.
Почему?
Думала, что нам будет лучше питаться здорово. И, честно говоря, меня дурит запах жареного.
Мама вздохнула. Возможно, она была права, но семья привыкла к другому. Отец обожал котлеты, а вся семья любила жареную картошку.
Ругилė, нам трудно отказываться от жареного. Я не хочу, чтобы ты ела то, что я готовлю, но и ты не меняй наши привычки, сказала она.
Извините, я не хотела, опустила глаза девушка. Я просто заботилась о здоровье.
Мама почувствовала себя неловко.
Понятно, но мы такие, какие есть. Не нужно меня менять, ответила она.
Позже мама купила новое масло, но каждый раз, когда она готовила, её терзало чувство вины.
Ситуация ухудшилась, когда она вернулась с работы и обнаружила, что в гостиной заменили её любимые шторы на какието серые и непривлекательные занавески.
Где шторы? спросила она у Ругилė.
Они устарели, я заменила их своими, ответила девушка. Теперь в гостиной свежее, правда?
Маме это не понравилось: новые шторы выглядели серо и уныло.
Мне нравились старые. Куда они делись? Надеюсь, ты их не выбросила?
Нет, оправдывалась Ругилė, но я думала, вам понравятся эти.
Это не мой вкус, мягко произнесла будущая свекровь. Заберите их с собой.
Позже выяснилось, что из шкафов исчезла часть посуды. Мама знала, кто за этим стоит.
Она устарела, мы подарим вам сервиз, потому что нелепо принимать гостей с разными тарелками. Кстати, я вызвала мастера, который переобивёт ваш диван. Ткань выбрана мной, у меня хороший вкус.
Мама готовила, но не хотела спорить с будущей невесткой, понимая, что её действия не из злого умысла, а скорее из нежелания конфликтовать.
Ругилė, послушай, посадила её на диван мама. Я понимаю, что ты хочешь помочь нашей семье, но ты и Миндаугас скоро переедете, а это наш дом. Не хотелось бы, чтобы в нём чтото менялось без меня.
Я хотела только улучшить, тихо ответила она.
Я знаю. Но больше ничего не делай. Скажи мастеру не приходить.
Ругилė рассердилась. Вечером она сказала Миндаугасу, что её усилия не ценятся. Молодой человек не поддержал её.
Ругилė, это их дом, их жизнь. И, думаю, тебе будет неудобно, если в твоём доме чтото меняют без согласия, сказал он.
Если бы меняли к лучшему, я была бы счастлива, возразила она.
«Лучше» субъективно. Что хорошее для тебя, может быть плохим для моих родителей.
Ругилė разозлилась, но спор прекратился.
Мама неожиданно осознала, что не может ждать окончания ремонта. Она всегда думала, что сможет жить с кем угодно, ведь сама неконфликтна. Не ожидала, что проблема возникнет изза её будущей невестки, хотя её действия выглядели безобидными, но её утомило это.
Ругилė перестала менять всё вокруг, но всё равно пыталась помочь, приводя в порядок комнату: «Чтобы я могла жить здесь», говорила она. И в этом не было ничего плохого, но она всё равно чувствовала раздражение.
Каждый квадратный метр очищенной площади сопровождался её комментариями.
Сегодня я убрала ванную. Вы, кажется, её никогда не чистили? Похоже, забыли про неё. Теперь всё в порядке, говорила она.
Спасибо, Ругилė, вздыхала мама.
Целый день убирала кладовку. Не возражаете, если я выкинула часть старых вещей? Поверьте, их было слишком много с детства Миндаугаса.
Ничего, Ругилė
С диваном почти ничего не вышло. Осталось кучка кошачьих волос! Будьте осторожны, аллергия подойдёт к концу. Когда мы съедем, не забудьте про это.
Хорошо, Ругилė
Мама согласилась со всем и подсчитала дни до их отъезда. Однажды она просто опустила руки. Ругилė не получила объяснений, она не понимала, что можно говорить открыто, а что нет. Она считала, что простота хуже воровства.
Когда сын с женой уехали, мама захотела отпраздновать.
Перед отъездом Ругилė обняла её.
Спасибо за гостеприимство. Было приятно жить с вами, сказала она.
И мне тоже, улыбнулась будущая свекровь.
Они закрыли дверь за молодыми, а мама посмотрела на мужа.
Хороший парень, улыбнулась она. Просто ещё молод.
Жизнь научит его своим правилам, улыбнулся папа. И, честно говоря, она хорошо справилась с нашим домом.
Точно. Хотя, признаюсь, придётся купить новую посуду и шапку, потому что Ругилė её выбросила, считая её старой.
Я давно говорил, что нужен новый стиль, подмигнул отец.
Отношения будущей невестки и свекрови остались хорошими, просто они жили отдельно. Мама знала, что, что бы ни случилось, такой опыт не повторится. Мир важнее.
