Свекровь потребовала дубликат ключей от нашей квартиры и получила отказ
А зачем тебе, собственно, эти ключи, Тамара Ивановна? Мы же не собираемся в кругосветку, а у нас и кота нет, кто бы его накормил, говорила Злата, мягко расставляя вымытые тарелки в сушилку, но спина её напряглась, как струна.
Тамара Ивановна, полновесная и удивительно энергичная шестидесятилетка, сидела за кухонным столом, помешивая ложкой уже остывший чай. Она пришла «помочь с новосельем», но её помощь сводилась к советам, где ставить диван и почему шторы, выбранные Златой, напоминают «тёмную тоску».
Олечка, что за вопросы? удивилась Тамара, приподняв брови так, что они скрылись под густой челкой. Это элементарная безопасность. Что, если труба прорвётся, проводка заискрит, а вы ключи потеряете? Я уже с запасным комплектом приехала. Я ведь для вас стараюсь, глупенькие.
Павел, муж Златы, сидел рядом, задумчиво жуя пряник. Он не хотел вмешиваться, надеясь, что женщины решат всё сами. Павел был добрым и трудолюбивым, но под напором тещи часто отступал, словно школьник, пойманный на списывании.
Если труба прорвётся, мы перекроем воду. Если нас не будет дома, управляющая компания откроет стояки, парировала Злата, поворачиваясь к свекрови. А ключи мы не теряем: у подъезда кодовый замок, видеодомофон и отличная память.
Ой, не зарекайся! махнула рукой теща. Паша в третьем классе три раза ключи терял, я устала менять замки. Да и вообще, что за тайна от родной мамы? Я не прошу жить у вас, лишь дубликат. Пусть лежит в моём шкафу, хлеба не просит. Вам будет спокойнее.
Нам спокойно, когда ключи только у нас, твёрдо сказала Злата. Мы взяли эту квартиру в ипотеку на 2млнруб., год ремонт делали, каждый уголок под себя подстраивали. Это наше личное пространство.
Тамара прижала губы, и воздух на кухне стал тяжёлым.
Значит, чужая я вам, печально констатировала она, отодвигая чашку. Понятно. Сына вырастила, ночей не спала, а теперь даже доверия нет держать запасной ключ. Ладно, Паша, собирай мне гостинцы, пойду я. Не буду мешать вашему «личному пространству».
Она встала, демонстративно хромая и держась за поясницу. Павел тут же вскочил.
Мам, чего ты? Оля не то имела в виду. Просто мы ещё не обжились толком…
Всё я поняла, сынок. Невестка хозяйка, её правила. А мать просто обслуживала, когда пирожков надо испечь.
Теща ушла, оставив после себя шлейф дешевых духов и чувство вины, которое липкой паутиной осело на плечах Павла. Как только дверь за ней закрылась, он повернулся к жене.
Злата, может, зря ты так резко? Она же просто хотела, как лучше. Ключи могли бы пылиться в её вазе. Тогда мама была бы довольна.
Паша, ты свою маму знаешь лучше меня, устало опустилась Злата на стул. Сначала ключи «просто полежать». Потом она проверит, не пылятся ли они. Потом зайдёт поливать цветы, хотя у нас три кактуса. А потом я приду домой и увижу, что нижнее бельё переставлено, а в холодильнике кастрюля с жирным борщом, потому что я тебя «голодом морю». Ты помнишь, у твоей сестры Светы было то же?
Павел морщился, вспоминая историю со Светой, когда теща «помогала» дочке с новорождённым, имея свои ключи, и муж Светы почти подал в суд, обнаружив её в спальне в семь утра с пылесосом.
Света сама виновата, она мягкотелая, неуверенно возразил Павел. А ты у меня кремень. Мама тебя боится. Не стала бы она без спросу ходить.
Не будем проверять, отрезала Злата. Тема закрыта. Ключи только у нас.
Неделя прошла спокойно. Злата наслаждалась новой квартирой первым понастоящему своим жильём после пяти лет скитаний по съёмному. Светлые стены, просторная гардеробная, уютный балкон, где они пили утренний кофе, дарили чувство защищённости, почти святой.
В субботу утром прозвонил телефон. Звала Тамара Ивановна.
Пашенька, сынок! тревожно прозвучал её голос. Вы дома?
Дома, мам, спим ещё, выходной же, пробормотал Павел, глядя на часы. Было девять утра.
Какой сон?! Я на рынке увидела тюль, просто сказка! Подойдёт к вашей гостиной, а у вас жалюзи как в больнице. Я куплю, сразу привезу!
Мам, не надо тюль, нам нравятся жалюзи начал было Павел, но в трубке сразу зазвучали гудки.
Через сорок минут позвонил домофон. Злата, накинув халат, взглянула на мужа с тоской.
Открывай. Тюль прибыл.
Тамара влетела в квартиру, как ураган, с пакетами в руках, лицо сияло решимостью «доставить добро».
Смотрите, какая прелесть! развёрнула она ткань с золотыми вензелями. Богатый вид, сразу уют будет. Паша, тащи стремянку, будем вешать.
Тамара Ивановна, спасибо, но у нас концепция минимализма, вежливо, но твёрдо сказала Злата, заваривая кофе. Золотые вензеля сюда не подойдут.
Ой, какая концепция! отмахнулась теща. Голые стены, надо жизни добавить.
Следующие два часа превратились в изнурительную оборону: теща пыталась прилепить тюль к окнам, критиковала цвет ламината («пыль же видно!») и ругалась, что невестка не носит тапочки («застудишься, детей не будет»). Когда она наконец ушла, забрав отвергнутый тюль, Злата чувствовала себя выжатой, как лимон.
Видишь? сказала она Павлу. Она была здесь два часа. А если бы у неё были ключи? Мы бы вернулись с работы, а тюль уже висит. Снять? Обида на век.
Павел молчал, но его глаза выдали смирение.
Затишье продлилось недолго. Через пару дней Павел вернулся с работы задумчивый, долго мыл руки, потом стоял у кухни.
Злата мама звонила днем, плакала.
Злата напряглась.
Что случилось? Давление?
Нет. Она говорит, что чувствует себя ненужной, что мы отгородились. И просит, может, хотя бы один комплект ключей ей дать, в запечатанном конверте. Клянётся, что не откроет без нашего ведома. Просто чтобы ей было спокойнее, говорит, сердце болит от нашего недоверия.
Злата глубоко вздохнула. Манипуляция вышла на новый уровень.
Паша, подошла к мужу, взяв его за руки. Скажи честно. Хочешь дать ей ключи?
Хочу, чтобы она перестала мне мозг выносить, признался он. Она звонит каждый день, капает, капает. «Вот умру, будете знать», «пожар будет», «потеряете ключи». Я уже начинаю дергаться. Может, дадим? В конверте же. Заклеим скотчем, подпишем. Если вскроет сразу увидим и заберём.
Злата взглянула на него с жалостью. Он был хорошим сыном, но не понимал, что для таких людей, как Тамара, границы лишь вызов.
Хорошо, вдруг сказала она. Попробуем, но с условием.
Павел просветлел.
С каким?
Мы дадим ей не ключи, а муляж. На работе у меня есть старые ключи от списанного склада, они по форме похожи на наши. Положим их в конверт, запечатаем и отдадим. Если она их не тронет отлично. А если попытается войти у нас будет железный аргумент, чтобы больше не поднимать эту тему.
Павел задумался, потом кивнул.
Ладно. Давай так. Я уверен, она не полезет. Ей важен сам факт обладания.
В выходные они торжественно вручили Тамаре Ивановне плотный бумажный конверт, обмотанный скотчем.
Мам, вот, сказал Павел, протягивая «ценный груз». Здесь дубликат. Но условие: вскрывать только в случае ЧП, если мы оба недоступны, или если сами попросим.
Тамара просветилась, прижала конверт к груди, как икону.
Ну конечно, сынок! Олечка, спасибо, что поняла. Мне так спокойнее. Будет лежать в комоде, под документами. Я же не варвар, без спросу лазить.
Злата вежливо улыбнулась, но внутри её скребли кошки. Ей не нравилась эта постановка, но другого способа защитить границы и нервы мужа она не видела.
Прошёл месяц. Теща вела себя идеально, звонила реже, в гости не напирала. Павел ходил довольный: «Я же говорил, ей просто нужно успокоиться». Злата уже думала, что зря затевала проверку, и, может, Тамара действительно исправилась.
Развязка наступила в среду, в разгар рабочего дня. У Златы сработало приложение «умный дом». Уведомление: «Движение в прихожей». Затем: «Попытка открыть дверь».
Злата охолодела. У них был умный замок, внешне обычный, но с онлайнтрекингом. Она открыла камеру в глазке.
На лестничной площадке, пыхтя и краснея, стояла Тамара Ивановна. В руках тот же конверт, уже безжалостно разорванный, и она пыталась вставить в замок ключ, который, конечно, не подходил. Она дергала ручку, наклонялась, бормотала себе под нос, снова смотрела на ключ и снова толкала его в замочную скважину.
Злата нажала кнопку записи, сохранив видео, и позвонила мужу.
Паша, можешь сейчас говорить?
Да, обед. Что случилось?
Смотри историю в приложении домофона за последние пять минут, или я тебе сейчас видео пришлю.
Через минуту Павел перезвонил, голос его был растерянный.
Она она там?
Уже уходит, судя по всему. Ключ не подошёл. Паша, сейчас час дня, мы на работе, пожара нет, потопа нет. Почему твоя мама пытается вломиться в нашу квартиру?
Я не знаю. Сейчас ей позвоню.
Не звони, остановила её Злата. Не надо. Вечером поедем к ней вместе и заберём «ключи».
Вечерний визит к тёще напоминал поход к эшафоту. Злата держала ледяное спокойствие, факты были на её стороне.
Тамара встретила их в халате, оскорблённой добродетели. На столе в прихожей лежал разорванный конверт и «ключи» от склада.
Ну что, явились? начала она, не дав им даже разуться. Шутники! Дали какието железки левые! Я полчаса ковырялась, почти сломала замок! Соседка смотрела на меня как на воровку! Стыдоба!
Павел застыл в дверях, ожидая оправданий, слёз, извинений. Но нападения не последовало.
Мам, подожди, тихо сказал он. Ты пыталась открыть нашу дверь. Зачем? Мы же договаривались: только в случае ЧП. Что случилось? Где пожар?
Какой пожар?! возмутилась Тамара. Я мимо ехала, думала зайти, сюрприз сделать. Купила котлеток, хотела в холодильник положить, а вы уже дома, ужин готов. Позвонила в домофон тишина. Думала, никого нет, взяла ключик, хотела помочь! А вы мне эту дрянь подсунули!
Злата вышла вперёд.
Тамара Ивановна, вы вскрыли конверт. Вы нарушили договор. Вы пытались войти без приглашения и без предупреждения. Это называется «нарушение неприкосновенности жилища».
Ой, какие мы нежные! Неприкосновенность! Я мать! Мне право знать, как живёт сын! Может, у вас грязь по колено! Может, ты его не кормишь!
Мам! резко выкрикнул Павел, так, что с вешалки упала кепка. Хватит!
Тамара замерла, уставившись на сына, которого никогда не слышала в крике.
Мам, ты меня слышишь? Ты обманула меня, клялась, что конверт будет лежать просто так. А при первой возможности побежала с ревизией. Котлетки? Серьёзно? Ты хотела проверить, помыла ли Злата посуду? Или заглянуть в шкаф?
Я я хотела помочь голос тещи дрогнул, она включила пластинку жертвы. Вы неблагодарные
Нет, мам, сказал Павел, качая головой. Мы взрослые люди. Ты ведёшь себя как шпион. Мне стыдно перед женой за твоё поведение.
Он подошёл к столу, забрал ключи от склада и положил их в карман.
Значит так. Больше никаких дубликатов. Никаких «на всякий случай». И в гости теперь только по приглашению, минимум за день.
Ты выгоняешь мать из своей жизни? театрально схватилась за сердце Тамара.
Нет. Я устанавливаю правила. Если ты не уважаешь мою жену и мой дом, значит, ты не уважаешь меня. А я не позволю так с собой обращаться.
Он взял Злату за руку.
Пойдём, Злата. Ещё ужинать. Без котлеток, зато спокойно.
Они вышли из квартиры тёщи в тишину подъезда, спускались молча. На улице Павел глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух.
Прости меня, сказал он, не глядя на жену. Ты была права с самого начала. Надо было сразу сказать твёрдое «нет».
Злата сжала его ладонь.
Ты молодец, Паша. Ты сегодня защитил нашу семью.
Да уж, защитник он криво усмехнулся. А давай всё-таки сменим замки? На всякий случай. Может, она слепок сделает?
Злата рассмеялась, напряжение последних недель отпустилось.
Нет, менять не будем. Умный замок надёжнее. А маме дадим время остыть.
Тамара молчала две недели, не звонила, не писала, играла в большую обиду.И в тихой ночи, когда часы пробили полночь, квартира зашевелилась, словно сама, запертая в своих стенах, тайна наконец нашла покой.
