Свекровь потребовала дубликат ключей от нашей квартиры и получила отказ
А зачем тебе, собственно, ключи, Надежда Ивановна? Мы же не собираемся в кругосветный тур, а кота у нас нет, кормить некому, пыталась говорить мягко Агния, ставя вымытые тарелки в сушилку, но спина её напряглась, как скрипка.
Надежда Ивановна, полная и удивительно энергичная для своих шестьдесят трёх лет, сидела за кухонным столом, помешивая ложкой давно остывший чай. Она пришла «помочь с новосельем», хотя её помощь состояла в советах, где лучше разместить диван и почему выбранный Агнией цвет штор «мрачный унылый тон».
Ольга, ну что за вопросы? искренне удивилась Надежда, приподняв брови так, что они скрылись под густой челкой. Это же элементарная безопасность. Мало ли что случится: трубу прорвет, проводка заискрит, а вы ключи потеряете. Я же пришла с запасным комплектом. Стараюсь вам, глупенькие.
Павел Петрович, муж Агнии, сидел рядом с матерью и задумчиво грыз пряник. Он явно не хотел втягиваться в разговор, надеясь, что женщины уладят всё сами. Павел был добрым и трудолюбивым парнем, но под напором тёщи часто становился виноватым ребёнком.
Если трубу прорвёт, Надежда Ивановна, мы перекроем воду. Если нас не будет дома управляющая компания имеет доступ к стоякам, парировала Агния, поворачивая лицо к свекрови. А ключи мы не теряем: кодовый замок на подъезде, видеодомофон и отличная память.
Ой, не зарекайся! отмахнулась свекровь. Паша в третьем классе три раза ключи терял, я уже меняла замки. А вообще, что за тайны от родных? Я же не собираюсь у вас жить, а только дубликат. Пусть лежит в моём шкафу, хлеба не просит. Вам будет спокойнее.
Нам спокойно, когда ключи только у нас, твёрдо ответила Агния. Мы эту квартиру в ипотеку взяли, год ремонт делали, каждый уголок подстраивали. Это наше личное пространство.
Надежда Ивановна прижала губы, и кухня сразу же стала тяжёлой.
Значит, чужая я вам, печально констатировала она, отодвигая чашку. Понятно. Сына вырастила, ночей не спала, а теперь даже доверия нет держать запасной ключ. Ладно, Паша, собирай гостинцы, пойду я. Не буду мешать вашему «личному пространству».
Она встала, демонстративно ковыляя и держась за поясницу. Павел сразу вскочил.
Мам, ну ты чего? Оля не так имела в виду. Мы ещё толком не обжились…
Всё я поняла, сынок. Невесткахозяйка, её правила. А мать просто обслуживанье, когда пирожки надо напечь.
Свекровь ушла, оставив после себя шлейф дешёвых духов и чувство вины, которое, как липкая паутина, осело на плечах Павла. Как только дверь за ней закрылась, он обратился к жене.
Оля, может, зря так резко? Она ведь просто хотела, как лучше. Ключи могли бы пылиться у неё в вазе. Тогда мама была бы довольна.
Паша, ты свою маму знаешь лучше меня, устало села Агния на стул. Сначала ключи «просто полежать». Потом она проверит, не пылятся ли они. Потом зайдёт полить цветы, хотя у нас три кактуса. А потом я приду домой и увижу, что нижнее бельё переложили в «правильном» порядке, а в холодильнике кастрюля с жирным борщом, потому что я тебя «голодом морю». Ты помнишь, как у сестры Светы?
Павел поморщился, вспоминая историю со Светой. Тогда Надежда Ивановна активно «помогала» дочери с новорождённым, имея свои ключи, и муж Светы почти подал на развод, обнаружив тещу в спальне в семь утра с пылесосом.
Света сама виновата, она мягкотелая, неуверенно возразил Павел. А ты у меня кремень. Мама тебя боится, не стала бы без спросу ходить.
Не будем проверять, отрезала Агния. Тема закрыта. Ключи только у нас.
Неделя прошла спокойно. Агния наслаждалась новой квартирой в новостройке на Тверской. Это было их первое понастоящему своё жильё после пяти лет скитаний по съемным комнатам, где нельзя было вбить лишний гвоздь. Светлые стены, просторная гардеробная, уютный балкон, где по утрам пили кофе всё радовало глаз и защищало от чужих вторжений.
В субботу утром позвонила тёща.
Пашенька, сынок! тревожно прозвучал голос в динамике. Вы дома?
Дома, мам, спим ещё, выходной же, пробормотал Павел, глядя на часы. Было девять утра.
Какой сон?! Я на рынке увидела тюль, просто сказка! Подойдёт в гостиную, а у вас жалюзи как в больнице. Я куплю, сейчас привезу!
Мам, не надо тюль, нам нравятся жалюзи начал Павел, но в трубке уже гудели сигналы.
Через сорок минут в домофон позвонили. Агния, накинув халат, посмотрела на мужа с досадой.
Открывай. Тюль прибыл.
Надежда Ивановна влетела в квартиру, как ураган, с пакетами в руках и решимостью принести добро.
Смотрите, какая прелесть! развернула ткань с золотыми орнаментами. Богатый вид! Сразу уют будет. Паша, тащи стремянку, будем вешать.
Надежда Ивановна, спасибо, но у нас концепция минимализма, вежливо, но твёрдо сказала Агния, заваривая кофе. Золотые узоры сюда не подойдут.
Ой, да какая концепция! отмахнулась свекровь. Голые стены, надо жизни добавить.
Последние два часа прошли в изнурительной обороне: тёща пыталась прилепить тюль к окнам, ругалась на цвет ламината («пыль же видно!») и упрекала невестку в отсутствии тапочек («застудишься, детей не будет»). Когда она, наконец, ушла с отвергнутым тюлем, Агния чувствовала себя выжатой как лимон.
Видишь? сказала она мужу. Она была здесь два часа. А если бы у неё были ключи, тюль уже висел бы, а мы бы только обижались.
Павел молчал, но в его взгляде появилось согласие.
Затишье продлилось недолго. Через пару дней Павел вернулся с работы задумчивый.
Оля, тут дело. Мама звонила днем, плакала.
Что случилось? Давление?
Нет. Она говорит, что чувствует себя ненужной, что мы отгородились. И просит хотя бы один комплект ключей в запечатанном конверте. Клянётся, что не откроет без нашего ведома, просто чтобы ей спокойнее было. Говорит, её сердце болит от нашего недоверия.
Агния глубоко вздохнула. Манипуляция вышла на новый уровень.
Паша, подошла к мужу и взяла его за руки. Скажи честно. Хочешь дать ей ключи?
Хочу, чтобы она перестала мне мозг выносить, честно признался он. Она звонит каждый день, капает, капает. «Вот умру, будете знать», «вот пожар», «потеряете ключи». Я уже сам дергусь. Может, дадим? В конверте же. Заклеим скотчем, подпишем. Если вскроет сразу увидим и заберём.
Агния посмотрела на него с жалостью. Он был хорошим сыном, но не понимал, что для таких людей, как Надежда, границы вызов.
Хорошо, вдруг сказала она. Попробуем, но с условием.
Павел просиял.
С каким?
Мы дадим ей не настоящие ключи, а имитацию. На работе у меня есть старые от списанного склада, они по форме похожи на наши. Положим их в конверт, запечатаем и отдадим. Если она их не тронет всё спокойно. А если попробует зайти тогда у нас будет железный аргумент, и мы никогда не поднимем эту тему снова.
Павел задумался, потом кивнул.
Ладно. Делай. Ей просто нужен факт наличия.
В выходные они торжественно вручили Надежде Ивановне плотный бумажный конверт, перемотанный скотчем.
Мам, вот, протянул Павел «ценный груз». Дубликат. Но условие: вскрывать только в случае ЧП, если мы оба недоступны, или если попросим.
Надежда Ивановна просияла, прижав конверт к груди, как икону.
Ну конечно, сынок! Агния, спасибо, что поняла. Мне так спокойнее. Будет лежать в комоде под документами. Я же не варвар, без спросу лезть не стану.
Агния вежливо улыбнулась, но внутри её скребли кошки. Ей не нравился спектакль, но другого способа защитить границы и нервы мужа не было.
Прошёл месяц. Свекровь вела себя идеально: звонила реже, в гости не напрашивалась. Павел ходил довольный: «Я же говорил, ей просто нужно было успокоиться». Агния уже думала, что зря затевала проверку, и, может быть, Надежда действительно исправилась.
Развязка наступила в среду, в разгар рабочего дня. У Агнии сработало приложение умного дома: «Движение в прихожей», затем «Попытка открыть дверь». Замок стоял обычным, но внутри был «умный». Камера в глазке показала Надежду Ивановну, стоящую на лестничной площадке, в руках конверт уже порванный и пытающуюся вставить в замок неподходящий ключ. Она дергала ручку, шептала себе под нос, снова и снова вставляла ключ.
Агния нажала запись, затем набрала мужа.
Паша, можешь сейчас говорить?
Да, обед. Что случилось?
Смотри в приложение домофона, историю последних пяти минут, или пришлю видео.
Павел перезвонил, голос его был растерян.
Она она там?
Уже уходит, судя по всему. Ключ не подошёл. Паша, сейчас час дня, мы на работе, пожара нет, потопа нет. Почему твоя мама пытается вломиться?
Не знаю. Позвоню ей.
Не звони, остановила её Агния. Вечером поедем к ней вместе и заберём «ключи».
Вечерний визит к свекрови напоминал поход к суду. Надежда Ивановна встретила их в халате, обиженной добродетелью. На столе лежал разорванный конверт и «ключи» от склада.
Ну что, явились? начала она, не дав им разуться. Шутники! Дали какието железки! Я полчаса ковырялась, чуть замок вам не сломала! Соседка смотрела на меня, как на воровку! Стыдоба!
Павел застыл в дверях, ожидал извинений, но вместо этого
Мам, подожди, тихо сказал он. Ты пыталась открыть нашу дверь. Зачем? Мы договорились: только в случае ЧП. Где пожар?
Какой пожар?! возмутилась Надежда. Я мимо ехала, думала зайти, сюрприз сделать, котлеток принести. Позвонила в домофон тишина. Думала, вас нет, пользуюсь ключом. А вы мне эту «дрань» подсунули!
Агния вышла вперёд.
Надежда Ивановна, вы вскрыли конверт, нарушили договор, попытались войти без приглашения. Это называется «нарушение неприкосновенности жилища».
Ой, какие мы нежные! Неприкосновенность! Я мать! Мне право знать, как живёт сын! Может, у вас грязь по колено! Может, ты его не кормишь!
Мам! крикнул Павел, и кепка упала с вешалки. Хватит!
Надежда замерла, уставившись на сына. Она никогда не слышала, чтобы он повышал голос.
Мам, ты меня слышишь? Ты обманула меня, клялась, что конверт будет лежать нетронутым, а сразу же начала проверку. Котлетки? Серьёзно? Ты хотела проверить, помыла ли Агния посуду? Или заглянуть в шкаф?
Я я хотела помочь, дрогнул голос тёщи, включив пластинку жертвы. Вы неблагодарные
Нет, мам, сказал Павел, качая головой. Мы взрослые люди, а ты ведёшь себя как шпион. Стыдно мне перед женой за твоё поведение.
Он подошёл к столу, взял «ключи» от склада и спрятал их в карман.
Значит, так. Больше никаких дубликатов, никаких «на всякий случай». И в гости только по приглашению, минимум за день.
Ты выгоняешь мать из своей жизни? театрально ухватилась за сердце.
Нет. Я устанавливаю правила. Если ты не уважаешь мою жену и мой дом, значит, не уважаешь и меня. И я не позволю так с собой обращаться.
Он взял Агнию за руку.
Пойдём, Оля, ужинать. Без котлеток, зато спокойно.
Они вышли из квартиры свекрови в тишину подъезда, спустились молча по лестнице. На улице Павел глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух.
Прости меня, сказал он, не глядя на жену. Ты была права с самого начала. Надо было сразу сказать твёрдое «нет».
Агния сжала его ладонь.
Ты молодец, Паша. Ты сегодня защитил нашу семью.
Да, защитник ухмыльнулся он. Давай всё-таки сменим замки? На всякий случай, вдруг она сделает слепок от нашего «складского» ключа и будет ломиться в какойнибудь ангар.
Агния рассмеялась. Напряжение последних недель отпало.
Нет, замки менять не будем. Умный замок надёжнее. А маме твоей дадим время остыть.
Надежда Ивановна молчала две недели, не звонила, не писала, играла в великую обиду. Павел тревожился, но держался. Агния поддерживала его походами в кино и прогулками.
Через две недели звонок: «Испекла пироги с капустой. Если хотите, заПотом мы все вместе сели за стол, съели её пироги и решили, что лучший ключ это взаимное доверие.
