Василиса, ну ты чего как неродная? Это же просто помидоры. Они не кусаются, Олег стоит у открытой двери её новенького кроссовера, блестящего под весенним солнцем, и виновато улыбается.
Василиса глубоко вдыхает, проводя ладонью по идеально гладкой, ещё пахнущей заводской свежестью коже руля. Этот автомобиль был её мечтой. Три года она откладывает премии, отказывается от дорогих отпусков, носит старое пальто, чтобы наконец купить эту машину. Не в кредит, не через мужа, а сама. Салон светлобежевый, почти молочный. Василиса знает, что это непрактично, но ей так хочется роскоши и чистоты. И вот, спустя всего четыре дня после покупки, она сталкивается с требованием: нужно везти рассаду свекрови на дачу.
Олег, пытается говорить она спокойно, хотя внутри всё кипит. Смотри на салон. Он бежевый. А рассади твоей мамы это земля, вода и старые кефирные пакеты, которые вечно протекают. Я не везу.
Мы всё аккуратно упакуем! умоляет муж. Мама всё подготовила. Газеты подложим, в багажник поставим. Не будем же грузовик за десять ящиков звать? Она обидится. Ты же знаешь, как для неё эти помидоры родные. С февраля она им дышит.
Василиса выходит из машины, захлопывает дверь, стараясь не сделать лишнего шума. Солнце блестит в белоснежном капоте.
Десять ящиков? переспросила она. В прошлые выходные ты говорил о «паре коробочек». Откуда десять?
Ну там ещё перцы, баклажаны, какието цветы, петунии… Олег, пожалуйста. У моей машины генератор полетел, ты же знаешь, она в сервисе. А сезон идёт, мама паникует, говорит, рассади отстают. Если не отвезём сегодня, будет скандал на месяц.
Скандал будет, если я испачкаю новую машину, отрезает Василиса. Вызывай такси «Грузовичкоф» или обычный универсал. Я заплачу.
Ты не понимаешь, Олег понижает голос и смотрит на окна второго этажа, где живёт его мама. Она не доверит рассаду таксисту. Скажет, что он всё расстроит. Ей нужно, чтобы мы. С любовью, понимаешь?
Василиса видит в нём тридцатипятилетнего парня, который боится маминого гнева больше, чем ядерной войны.
Ладно, сдаётся она, чувствуя ошибку. Но только в багажник. В салон ни одного горшка. Каждую коробку я проверяю, чтобы дно было сухим. Понял?
Понял! Ты лучшая! Олег целует её в щеку и бросается к подъезду. Я сейчас, быстро всё спустим!
Василиса остаётся ждать у машины, сердце в груди колотится. Она знает свекровь уже семь лет. Эта женщина стихийное бедствие с добрыми намерениями: может накормить до смерти, связать колючий свитер и обидеться, если его не носят. Дача для неё святыня.
Через десять минут открывается подъездная дверь. Сначала появляется Олег, пятясь, держит огромный, разбухший от влаги коробочный ящик изпод бананов. Из него торчат длинные, хилые стебли помидоров, подвязанные тряпочками. За ним появляется Свекровь, Тамара Ивановна, с двумя пластиковыми ведрами, откуда тоже выглядывает зелень.
Осторожнее, Олежка, не наклоняй! командует она. Там «Бычье сердце», сортовые! Марина, привет, дорогая! Открывай багажник, у мужа руки заняты!
Василиса нажимает кнопку на брелоке, крышка багажника медленно поднимается.
Тамара Ивановна, здравствуйте. А это что? указывает она на ящик. Дно мокрое.
Да какое мокрое, выдумываете! отмахивается свекровь, ставя ведра на асфальт. Я полила утром немного, чтобы в дороге не засохли. Жара-то какая стоит!
Олег, в панике, ставит ящик в багажник. Василиса видит, как тёмное пятно влаги сразу расползается по новому ворсистому коврику, который она купила специально, чтобы защитить салон.
Стоп! крикнула она. Олег, вынимай!
Что случилось? замерла Тамара Ивановна с очередным горшком в руках.
Оно течёт! Я же просила: сухое дно! Олег, тут грязь! Земля с водой!
Ой, ну капля капнула, фыркает свекровь. Это же земля, не мазут. Высохнет, стряхнёшь. Машина же для перевозки, а не для протирания пылинок. У меня с отцом были «Жигули», в них возили и навоз, и картошку, и ничего.
Тамара Ивановна, это не «Жигули», Василиса держит себя в руках. И навоз я здесь возить не буду. Олег, вытаскивай, нам нужна пленка. У нас есть пленка?
Какая пленка? удивляется Олег. Я думал, газеты…
Газеты промокнут за минуту! Нужна плотная пленка или клеёнка!
Плёнки нет, сузает губы свекровь. Всю на парник пустила. Мариша, не капризничай. Мы сейчас аккуратно поставим, ничего не протечёт, лишь с края капало.
В этот момент из подъезда выходит соседка, баба Валя, с маленькой собачкой.
О, Тамара! На дачу собираешься? прошептала она. А это невестка твоя? Машину купила? Богатая
Да, Валя, собираемся, громко отвечает свекровь. Машина новая, но толку мало. Стоим, как на базаре, боимся, что невестка помидорку в багажник положит.
Василиса ощущает, как её лицо заливается краской стыда. Свекровь пытается вызвать общественное осуждение.
Олег, иди в магазин. Там строительный за углом, купи рулон плотной пленки, пробурчала она сквозь зубы.
Да зачем деньги тратить? возмутилась свекровь. У меня гдето старая шторка для ванной, сейчас принесу.
Пока Тамара Ивановна ищет штору, Олег нервно переступает с ноги на ногу.
Василиса, подожди. Сейчас застелим и поедем. Ехать-то сорок минут.
Олег, ты видишь, сколько ящиков? указывает она на подъезд, где стояла целая батарея коробок, банок и свёртков. Это всё в багажник не влезет. Даже если утрамбуем.
Ну часть в салон возьмём, на заднее сиденье. В ноги поставим.
Нет. Я сказала нет. В салоне бежевый ковролин.
Возвращается свекровь с грязножёлтой, липкой на вид занавеской для душа.
Вот! Надёжная вещь! Давай, Олежка, стели.
Они укрывают багажник, начинается погрузка. Ящики разные, кривые, из мокрого картона. Василиса, как орёл, следит за каждым движением. В багажник влезает ровно пять ящиков. Остальное ведра, лопаты, тяпки, огромный баул со свекровиным хламом.
Ну вот, свекровь вытирает пот со лба. Остальное в салон. Олежка, открывай заднюю дверь.
Тамара Ивановна, в салон нельзя, твёрдо отвечает Василиса, закрывая заднюю дверь.
Как нельзя? свекровь упирает руки в боки. Куда я это дену? На голове повезу? Я три месяца эти перцы выращивала! Знаешь, сколько семена стоят?
Я предлагала вызвать грузовое такси. Всё влезет.
Ты с ума сошла! визжит свекровь. Такси! Они же деньги дерут! А чужой человек не будет бережно относиться. Ему задача довезти и выгрузить. А здесь каждый росток хрупок. Василиса, не дури. Открывай машину. Я в ноги поставлю, буду держать руками всю дорогу.
Мама, вмешивается Олег. Василиса правда просила Салон светлый
И ты туда же?! резко оборачивается свекровь к сыну. Подкаблучник! Мать родную не уважаешь? Я тебя растила, ночей не спала, а ты теперь место в машине жалеешь? Тьфу на вашу машину!
Она хватает один из ящиков, коробку изпод сока, разрезанную вдоль, полную черной жирной земли. Свекровь рвёт её на себя, но мокрый картон не выдерживает дно отваливается.
Шлёп!
Черная земля, перемешанная с корнями, падает на белые кроссовки Олега и брызнет на порог водительской двери. Грязные ошмётки летят на светлосерые брюки Василисы.
Тишина висит, как звонкий аккорд.
Василиса медленно смотрит на брюки, потом на порог, где чернеет клякса, и наконец поднимает глаза на свекровь.
Ой лишь произносит Тамара Ивановна. Вот довели мать! Всё изза ваших нервов! Если бы сразу открыли, ничего бы не порвалось!
Всё, тихо шепчет Василиса.
Она обходит машину, садится за руль и заводит двигатель.
Василиса? Олег, стоя в земле, смотрит растерянно. Куда ты?
На мойку, говорит она, открыв окно. А вы вызывайте такси или грузовик. Мне рассаду не везти.
Ты бросишь нас здесь? С вещами? вопит свекровь. Да ты совесть у тебя есть! Олег, скажи ей!
Василиса, подожди! Олег хватается за ручку двери. Нельзя так! Давай уберём, я вытру
Убери руку, Олег, голос Василисы ледяной. Я предупреждала. Предлагала оплатить доставку, а вы отказались. Решайте проблему сами.
Она включает передачу и плавно уезжает, оставив мужа и свекровь в дворе среди коробок, ведёр и рассыпанной земли. В зеркале заднего вида видит, как Тамара Ивановна машет руками и чтото кричит, а Олег опускает плечи.
Василиса едет, чувствуя дрожь в руках на руле. Её охватывают страх и стыд, но также гнев, очищающий. Её «нет» теперь имеет вес. Такси решило бы проблему, а не грязь в её машине. Она заезжает на мойку, где молодой мойщик, увидев грязь, спрашивает:
Огородники?
Почти, вздыхает Василиса.
Пока машину моют, телефон громко звенит. Олег и свекровь звонят, но она ставит его на беззвучный режим.
Вернувшись домой, она наливает себе чай и садится у окна. Олега нет уже четыре часа. Она представляет, как они во дворе собирают землю, вызывают такси, как Тамара Ивановна весь путь ругает сына за плохой выбор жены.
Олег возвращается поздно, грязный, уставший, пахнущий землёй. Он молча подходит к кухне, наливает воды и глотает её.
Ну что, довольна? спрашивает он, не глядя. Мама плакала, давление подскочило, пришлось корвалол пить.
Такси вызвали? спокойно отвечает Василиса.
Вызвали. «Грузовичкоф». Пришли через двадцать минут, всё погрузили, доставили нормально.
Видишь. Никто не умер. Машина чистая.
Василиса, дело не в машине! стучит он стаканом по столу. Дело в отношениях! Ты показала маме, что железка дороже человека. Она сказала, что её ноги больше не будут в твоём доме.
Это её выбор, Олег. Я сразу предлагала такси и готова была заплатить. Но ей нужно было именно заставить меня везти грязь в бежевый салон. Зачем? Чтобы доказать власть?
Она пожилая, у неё свои причуды! Могла бы и уступить!
Я не хочу уступать, когда это вредит мне, говорит Василиса, вставая. Я уважаю твою маму, но требую уважения и к себе, и к моим вещам. Если бы она попросила отвезти её в поликлинику, я бы поехала без колебаний. А возить навоз и землю, когда есть доставка, глупо. И я в этом не участвую.
Олег молчит, смотрит в окно, потом тяжело вздыхает.
Половина рассади погибла, говорит он вдруг. Та, что упала. И в багажнике, пока мы вытаскивали, ещё один ящик перевернулся. Я его вытер, но, вероятно, понадобится химчистка.
Василиса закрывает глаза.
Я же говорила.
Говорила, подтверждает муж. Слушай позвонишь ей завтра? Извинишься? Формально, чтобы мир восстановить. Скоро день рождения, как поедем?
Я не буду извиняться, Олег. Мне не за что. Я ничего плохого не сделала. Защищала свои границы. Если она хочет общаться я открыта. Но возить рассаду, старые диваны и мешки с картошкой в этой машине я не буду. И точка.
Следующие две недели проходят в холодном молчании. Свекровь демонстративно не звонит. Олегу она жалуется по телефону, что он «змея, которую он согрел». Василиса держится. Каждый раз, садясь в чистый светлый салон, она понимает, что поступила правильно.
В субботу Олег собирается на дачу.
Поедёшь? спрашивает он без особой надежды. Там клубника созрела. Мама вроде отошла, спрашивала, почему ты не ешь.
Василиса решает не прятаться.
Поеду, но на своей машине. И если мне предложат вывезти мусор или привезти навоз, я сразу развернусь и уеду.
Договорились, ухмыляется Олег. Никакого навоза.
На даче их встречает тишина. Тамара Ивановна копошится в грядках. Увидев невестку, она выпрямляется, отряхивает руки. Василиса напряжённо ждёт скандала.
Здравствуйте, бурчит свекровь.
Здравствуйте, Тамара Ивановна, отвечает Василиса.
Свекровь прищуривается, глядя на блестящий автомобиль у ворот.
АВ тот же миг, когда она улыбнулась и протянула руку, в воздухе прозвучало тихое, но уверенное согласие, что теперь границы и уважение будут построены на взаимном понимании, а не на грузах, и машина спокойно уехала, оставив позади прошлое.
