Дневник, 17сентября
Сегодня всё перевернулось. На кухонном столе лежал телефон Дмитрия, экран светился вверх, и я успела увидеть сообщение, прежде чем поняла, что делаю. «Скучаю по тебе, дорогой». Сердечкоэмодзи, поцелуйсимвол. И имя, которого я не знала Алёна.
Я посмотрела на Дмитрия, который стоял у кофемашины, и в его глазах вспыхнула досада, будто ктото нарушил привычный порядок.
Ты роешься в моём телефоне? спросила я, поднимая устройство и разблокируя его тем же движением, что и всегда. Мы знали пароли друг друга.
Кто такая Алёна? спросил он, не отводя взгляда от кружки.
Коллега, ответил я, но в груди уже шевельнулся холод.
Перелистывая переписку, я видела фото, голосовые сообщения, планы на выходные, будто бы он всё ещё на конференции в СанктПетербурге. Шутки, понятные только нам, и даты: первое сообщение март, а сейчас уже сентябрь. Полгода. Шесть месяцев, сто восемьдесят дней, пока я готовила ему завтраки, ждала его с работы, мечтала об отпуске и верила, что мы счастливы.
Дима, тут полгода переписки, пробормотала я, глядя в пустой стакан.
Кофемашина замолчала. Дмитрий взял чашку, сделал глоток, а я почувствовала, как будто бы всё вокруг покрывается тонкой паутиной.
Кать, не начинай, сказал он, будто бы это было обычное предостережение.
Не начинать? я уставилась в его лицо, ищя хоть тень смущения или раскаяния. Ничего. Только усталость, как у человека, которого отняли утренний кофе.
Ты мне полгода изменяешь, а я молчу? спросила я, голос дрожал.
Он поставил чашку, провел ладонью по лицу и сказал:
Слушай, это тяжело объяснить. Давай поговорим вечером, я уже опаздываю.
Он вышел, схватив портфель, и, как будто бы в привычке, чмокнул меня в щеку. Дверь закрылась мягким щелчком, а я осталась стоять в кухне, словно в пустой тени.
Я снова и снова листала сообщения, ищя оправдание в каждой строке. Может, это розыгрыш? Может, я чтото не так поняла? Но фотографии не врет: Дмитрий и незнакомая блондинка в ресторане, на набережной, в квартире. Селфи с одинаковыми улыбками, руки переплетены.
Я пыталась вспомнить, когда всё зашло не так. Утренние разговоры, совместные ужины, планы купить большую квартиру, может быть, завести собаку. Никаких предзнаменований беды.
Кать, расскажи, прозвучал голос Надежды, когда она влетела в квартиру через сорок минут после моего звонка, поднеся пакет с круассанами.
Я рассказала ей всё, перескакивая от деталей к эмоциям. Она слушала молча, её лицо всё более серьёзное.
Я не понимаю, прошептала я, проводя пальцами по волосам. У нас же всё было хорошо, мы были счастливы. Откуда всё это?
Надежда задумалась, затем спросила тихо:
Ты ничего не замечала? Ни малейшего?
Что я могла заметить? Он приходил домой, мы ужинали, ездили за город. Нормальная семья!
А помнишь, как вы познакомились? её голос прозвучал, как приближающийся шторм.
Я моргнула.
При чём здесь?
При том, что три года назад вы встретились на корпоративе его фирмы. Ты тогда работала в их бухгалтерии на аутсорсе.
И?
И то, что Дмитрий был женат на Валентине. Два года вы встречались, пока он был женат, потом развёлся и женился на тебе.
Глоток воздуха вырвал у меня крик. Я открыла рот, а потом закрыла. В голове всё грохотало, а круассаны стали пахнуть приторно.
Это другое, попыталась я выдавить. Мы любили друг друга. С Валентиной у него давно всё закончилось, он говорил, что развод затянулся.
Надежда взглянула на меня, как будто бы видела сквозь меня.
Он изменял жене два года, а с тобой тоже. Почему ты думала, что с тобой он будет верен?
Потому что у нас всё иначе! я воскликнула, обхватила себя руками. Потому что он меня выбрал. Дима изменился.
Надежда покачала головой.
Он не изменился, Кать. Он просто такой. Дима человек, который любит только себя. Всё остальное декорации. Жена, любовница, работа. Он берёт, что хочет, когда хочет. Верность для него скука, ограничения для других.
Ты его не знаешь.
Я знаю таких, как он. Она взяла меня за руку. Помнишь, как ты мечтала, чтобы он ушёл от Валентины? Как ждала его звонка? Как убеждала себя, что скоро вы будете вместе?
Я замолчала. Да, я помнила каждую бессонную ночь, каждый отменённый ужин, каждую ложь, которой прикрывала наши встречи перед подругами. Два года в статусе «любовницы» унизительно, больно, но я терпела, ждала, верила.
Ты добилась своего, продолжила Надежда, но без жалости. Он развёлся, женился на тебе, а вакансия любовницы освободилась. Ему нужен адреналин, чтото запретное. Ты стала законной женой и стала скучной.
Я не скучная! воскликнула я, опускаясь на диван.
Командировки. С апреля он стал часто ездить в командировки, иногда раз в неделю, иногда чаще. Я списывала всё на работу, на стресс, на возраст.
Последние месяцы я вспоминала, как он приходил домой уставшим, целовал меня в лоб, отводил взгляд к стене. Я списывала это на стресс.
Мне нужно увидеть их собственными глазами, выдохнула я.
Я взяла больничный и три дня подряд следила за ним после работы. На второй день повезло.
Он вышел из офиса в семь вечера, сёл в машину, но не поехал домой. Я пошла за ним на такси, чувствуя себя героиней дешёвой детективной истории. Он припарковался у кофейни в центре, и через пять минут к нему подсела молодая блондинка с модной стрижкой Алёна, та самая из переписки.
Дмитрий взял её руку, поднёс к губам, сказал чтото, и она рассмеялась, запрокинув голову. Всё было так же, как три года назад, когда я сама вела себя так же.
Тот же ресторан, тот же стол у окна, тот же заказ утиную грудку и десерт «Анна Павлова». Он рассказывает о детстве в Ленинграде, мечтах объехать мир, смотрит в глаза Алёне тем самым голодным, обещающим взглядом.
Я вернулась домой, ждала его, пока часы не пробили одиннадцать. Пахло чужими духами сладкими, цветочными, совсем не моими.
Нам нужно поговорить, сказал он, снимая пиджак и вешая его на спинку стула.
Что опять, Катя? Я устал
Я видела вас сегодня, ответила я, чувствуя, как в горле сжимается камень.
Он замер, потом пожимает плечами:
Следила, значит.
Отвечай.
Да, я встречался с Алёной. Сел в кресло, закинул ногу на ногу. Это ничего не значит, Кать. Я люблю тебя, ты моя жена. Алёна просто приключение.
Маренте ты тоже вешал ей лапшу? спросила я, глядя в его глаза.
Он моргнул:
Это другое.
Да? я села напротив. Ты изменял ей со мной, а теперь мне с ней. Где разница?
Я изменился, Кать. После свадьбы хотел быть верным, но развел руками. Так получилось. Я закончу с Алёной. Обещаю. С сегодняшнего дня только ты.
Обещание звучало гладко, как отрепетированная реплика. Я видела за красивыми словами пустоту, привычку врать, ставшую второй натурой.
Нет, сказал он, нахмурившись. Ты не нужна мне.
Что? я спросила.
Мне не нужны твои обещания.
Он попытался меня успокоить, но я уже видела, что всё, что он говорил, лишь ещё один слой декораций.
Я встала, чувствуя, как в груди впервые просыпается холодная ясность.
Ты не изменишься. Никогда. Для тебя это норма жена дома, любовница на стороне. Удобно.
Ты несёшь чушь, сказал он, но я уже знала правду.
Я ушла к Надежде, и в тот же вечер начали готовить развод.
Три месяца спустя Дмитрий официально съехался с Алёной. Новая пара выглядела счастливой: Алёна выкладывала фотки с хэштегами о любви и судьбе, строила планы на свадьбу.
Надежда показала один из её постов:
Смотри, сказала она. «Он говорит, что я особенная, что никогда не любил так».
Я отвернула телефон.
Не хочу видеть, прошептала.
Ты злишься?
Нет. И в эти слова вложилась правда. Мне её жалко: через два года она будет сидеть с подругой и плакать, как я.
Надежда обняла меня.
Тебе лучше?
Я подумала. Лёгче нет. Но внутри, наконец, отпустила мираж, который сама создала.
Знаешь, что самое глупое? усмехнулась я. Я знала с самого начала, что он такой. Я сама была его любовницей, слышала его лжи, видела, как он врет жене. И всё равно решила, что со мной будет иначе.
Ты влюбилась, заметила Надежда.
Я была глупа и слепа, ответила я.
И что теперь?
Я посмотрела в окно, где начали капать дождевые капли.
Теперь буду искать того, кто верен изначально, без необходимости меня переделывать. Есть такие люди?
Дождь стучал по стеклу, и я впервые за месяцы перестала думать о Дмитрии, о свадьбе, о совместных планах.
Через год я вышла замуж за мужчину, который не заглядывался бы на других. Через два года у нас появятся дочь и сын. Семья будет расти, крепнуть, и я наконец пойму, что такое брак, построенный на искренней любви.
