Жена собрала свои вещи и ушла неизвестно куда
Да брось, хватит делать вид, что ты святая. Всё ещё наладится, отмахнулся я. Женщины отходчивые, покричит и остынет. Самое главное: цель достигнута. Мальчик у нас есть, фамилию кто-то понесёт дальше.
Полина промолчала.
Гоша, тихо, почти шёпотом, позвала она и наклонилась ко мне, ты на прошлой неделе сказал, что «позаботился» о беременности Светланы. Что ты имел в виду?
Я отложил вилку, облокотился на стул.
А что тут непонятного? Она пять лет голову морочила то ребёнка не хочет, то карьера у неё, то «ещё рано». Мне, извини, уже тридцать два года. Я хотел сына, семью обычную, по-русски. Вот я и… подменил ей таблетки.
Полина замолчала, а потом хмуро посмотрела на меня.
Она об этом знает? Ты ей сказал?
Прямо в тот день, как ушла, буркнул я. Орать как резаная начала, а я ей: привыкай, дорогая, ты же сама всегда откладывала, а я помог ускорить. Подумал остынет, куда ей деваться малыш здесь, вещи здесь. Ан нет, дура какая-то, подхватила сумку и вон.
***
На столе, рядом с горой грязных бутылочек, валялась оставленная Полиной расчёска брата.
Полина смотрела на неё и зло сжимала кулак ну почему в доме обязательно кто-то должен всё бросать абы как?
В соседней комнате ребёнок только что уснул, и эта пауза не давала ей отдыха: час-два, и всё начнётся сначала.
Полина затянула халат на пояс, поставила чайник. Всего месяц назад я встречал Свету из роддома суетился, бегал с цветами, медсёстрам конфеты сливал, а Света как тень будто не домой её ведут, а на допрос.
Я тогда решил, что она просто устала мало ли, первые роды, гормоны, стресс. Но следовало насторожиться.
Хлопнула дверь я пришёл после работы, галстук сразу ослабил и полез в холодильник.
Есть чего? спросил без оглядки.
Макароны в кастрюле, сардельки отварила, ответила Полина. Вадим только что уснул, потише, пожалуйста.
Я за день измотался, буркнул я, наложил себе в тарелку. Клиенты эти мозг выели.
Щегол?
Щегол твой сын, Полина даже кружку на стол поставила чуть громче. Вадим его зовут. Орал три часа. Колики.
Ты справляешься, ты ж женщина, у вас это в крови, пожал плечами я и развалился за столом. Мама, помню, тоже одна нас с тобой тянула, когда отец по строительствам по всей стране мотался.
Полина прикусила губу. Видно было сейчас у неё срывается внутри.
Жила она временно свою студию из-за долгов закрыла, сюда перебралась. А теперь стала бесплатной няней, кухаркой, домработницей. А я вёл себя, как ни в чём ни бывало. Будто жена моя не исчезла с концами.
Света звонила? спросила вдруг Полина.
Я замер с вилкой во рту, скривился.
Нет, не отвечает. На сообщения только сбрасывает. Вот же наглость бросить ребёнка… А зла на меня за подмену таблеток, потому что я хотел быстрее малыша.
Ты подлец, Гоша, прошипела Полина.
Я старался для семьи! Я работаю, деньги приношу! воскликнул я. Она кинула ребёнка, кто тут виноват?
Ты украл у неё право выбора! Полина поднялась. Ты обманул человека, который тебя, вроде бы, любил. Как бы ты на её месте себя чувствовал?
Да ладно, перебесится. Всё равно вернётся. Куда ей? Деньги у неё скоро закончатся. А ты же поможешь, у тебя время есть, пожал плечами я.
Полина молча ушла в детскую комнату.
Вадим сопел, крошечные кулачки сжаты. Смотрела она на него, и сердце разрывалось. Малыш ни в чём не виноват. А Свету просто в ловушку загнали.
Полина долго печатала Светлане в мессенджере: «Свет, я не прошу тебя возвращаться к нему. Просто скажи, что ты жива. Мне тоже тяжело одной. Давай поговорим нормально?»
Ответ пришёл минут через десять.
«Я в гостинице, уезжаю в командировку на три недели. Запланированная давно. Вернусь подам на развод. Вадима не брошу, но не могу там быть. Я в нём только Гошу вижу!»
«Я понимаю. Правда, понимаю. Он всё мне рассказал».
«И что, доволен собой?»
«Думает, что ты вернёшься».
«Пусть мечтает. Полина, только скажи, если тяжело я решу вопрос с няней, помогу деньгами. Но к нему ни за что».
Полина закрыла телефон. Но оставить ребёнка на Гошу не могла: он и подгузник сменить как надо не умеет, а дочь за троих пашет. Но нужно восстанавливать свою жизнь.
***
Три дня стали пыткой.
Я приходил поздно, ел и ложился спать. На просьбы помочь только бурчал: «Я устал» или «Ты лучше разбираешься».
В одну ночь Вадим взвыл так, что Полина не вытерпела зашла ко мне.
Вставай, сказала жёстко.
Я скрылся с головой под подушку.
У меня утром работа. Оставь.
Мне всё равно. Иди к сыну он есть хочет. У меня руки трясутся.
Это ты для этого тут и живёшь! не выдержал я. Квартира не бесплатная!
Вот как! То есть я тут на правах прислуги?
А как хочешь, называй! Света вернётся отдыхай. А пока работай!
Полина вышла. Не спала до рассвета. На кухне, качая люльку, думала: что делать с братом, который совсем осмелел.
На следующий день, когда я ушёл на работу, Полина снова написала Свете: «Нам надо увидеться. Пока его нет, приходи».
Светлана согласилась.
В сквере возле дома она выглядела ужасно: бледная, с синяками под глазами.
Она подошла к коляске, долго молчала.
Он уже вырос тихо сказала.
Ты не обязана возвращаться к нему, Свет, мягко подтвердила Полина.
Я и не вернусь, сказала Светлана. Я его вроде и люблю, но когда вспоминаю, что ради ребёнка мне надо вернуться в эту клетку, где Гоша меня эту жизнь обнулил даже дышать тяжело.
А если ты не с Гошей? спросила Полина. Он думает, что ты его собственность. На деле он только отчитался, что есть ребёнок. На деле он отец только на бумаге.
И что делать?
Ты уезжаешь работать, спокойно предложила Полина. Я ещё тут три недели протяну, подготовлю почву: развод и раздел прав. Будет стресс, но это выход. Потом снимешь квартиру, я временно к тебе перееду, помогу с Вадимом, чтобы ты могла работать. Я на удалёнке нашла заказы, поправлюсь. Главное шаг за шагом, без него.
Ты готова так? Против брата?
Он мне брат, но поступил гадко. Больше не хочу лгать ради него.
Он ребёнка не отдаст. Будет скандал.
Будет. Но есть его признание в подмене таблеток. Если это всплывёт, я всё подтвержу. Ему Вадим не нужен, ему нужна иллюзия контроля.
И когда он поймёт, что ребёнок не трофей, а колоссальный труд, сам отступит. Пусть звание «брошенного отца» на груди носит, а заниматься малышом не станет.
Света впервые слабо улыбнулась.
Ты взрослая, Полин.
Так жизнь заставила, только и сказала она. По рукам?
По рукам.
Три недели пролетели быстро.
Я стал раздражительным. Теперь видел: Полина уже не мчится ко мне с тарелкой, отмалчивается, глаза прячет.
Когда, буркнул я однажды вечером, Света возвращается?
Завтра, коротко отчеканила Полина, обнимая Вадима.
Ну, хоть в ресторан нормальный выберемся, а то макароны твои надоели. Надо ей подарок купить, кольцо или серьги женщины такое любят.
Полина посмотрела с отвращением.
Ты правда думаешь, что это поможет?
Прекрати изображать мученицу, попытался обнять, а она отстранилась. Всё наладится. Самое главное сын есть, дело сделано.
***
На следующее утро Светлана подъехала, когда я был на работе.
Она не стала заходить, ждала в машине. Полина собрала детские и свои вещи, спустила их за несколько раз.
Вадим спокойно спал в автокресле.
На кухне на стол, на место, где три недели лежала моя расчёска, она бросила ключи и записку.
«Гоша, мы ушли. Не ищи Свету она сама свяжется через адвоката. Вадим с ней. Я тоже. Ты хотел семью, но про доверие забыл. Макароны в холодильнике. Теперь сам разбирайся».
Они уехали.
Света сняла небольшую светлую квартиру на другом конце Москвы. Первые дни были тяжёлые: Вадим капризничал, Света плакала, у Полины телефон звонил без остановки я начал угрожать, проклинал обеих, клялся забрать ребёнка, оставить без копейки.
Полина слушала это спокойно.
Мы выстояли.
Через несколько дней после развода я от них отстал. На суде так и не смог толком сказать, что сам хочу воспитывать сына.
Полина оказалась права: мне было важнее быть «жертвой», чем впрягаться в быт.
От наследника я не отказался, но и ни разу не позвонил узнать, как дела у сына. Алименты перевёл, для отчёта.
Вот так кончается сказка о «идеальном продолжателе рода».
