23февраля не только день защитника Отечества. У Елены Титовой сегодня тридцать, и дата ровная, юбилейная.
За столом собирается семья из разных уголков России: тётя Ольга из Казани, двоюродная сестра Марина из СанктПетербурга со своим успешным айтишникоммужем и двумя идеальными близнецами, дядя Пётр из Смоленска мастер на все руки, который почти без посторонней помощи построил собственный дом.
Что же может порадовать Лену?
Ни мужа, ни детей, ни высокооплачиваемой должности. Она живёт в небольшом однокомнатном «хрущёвском» доме, унаследованном от бабушки. На стеклянной полке в серванте, знакомой с детства, лежат старые фотографии. Говорят, мир меняется, но все её подруги уже замужем. Ангелика с двумя дочкамипогодками, София с сыном, ходящим в садик, а Злата, вечная бунтарка, клявшаяся не выходить замуж, теперь счастлива с Вадимом.
А у неё
Работа в районной библиотеке им. Горького, где она знает каждую полку, и тихая, предсказуемая жизнь.
Даже день рождения не её. В этот день все поздравляют мужчин с Днём защитника Отечества. Но в их семье круглые даты отмечают всегда, так что увильнуть нельзя.
«Ударить в грязь лицом не хочется», думает Елена, глядя на метель за окном. «Не могу позволить тёте Ольге снова вздыхать жалостно, а Марине улыбаться снисходительно».
Будучи девушкой, которой в коленях дрожит даже мысль о светском разговоре с незнакомым мужчиной, она сразу отбрасывает встречи в реальном мире. Остаётся интернет. Месяц на сайте знакомств и куча откликов. Как только в переписке появляется слово «серьёзно» или «семья», диалог замирает. Последний разговор с парнем по имени Артём закончился вчера: её осторожный вопрос «Зачем вы вообще ищете отношения?» получил ответ «Отдых, лёгкое общение, посмотрим», после чего он исчез.
Зима стоит лютой, подминустридцать. За окном воет ветер, а в душе так же холодно. Елена сидит на диване, завернувшись в бабушкин плед, и без цели листает ленту социальных сетей.
В дверь стучат.
Она вздрагивает. Около восьми вечера, в тёплой пижаме с совами, мысль о том, чтобы открывать дверь, вызывает глухое раздражение.
Звонок повторяется, настоятельно.
Кто ещё принес? пробурчала она, подходя к двери.
Пиццу заказывали? слышится сквозь дверь слегка простуженный мужской голос.
Какую ещё пиццу? Я ничего не заказывала! насторожилась Ленка.
Как не заказывали? в голосе слышится замешательство. Московский проспект,29, фамилия Титова?
Адрес и фамилия совпадают. Елена мельком бросает взгляд в зеркалосолнышко в прихожей: растрёпанные волосы, чуть покрасневший от чая нос, пижама. «Нет, так нельзя», пробегает мысль. Она быстро надевает спортивный костюм, глубоко вдыхает и открывает дверь.
На пороге стоит курьер лет тридцати пяти, запорошенный снегом, с двумя дымящимися коробками в руках и термоссумкой через плечо. Лицо обветренное, но глаза живые, уставшие. Куртка явно тонка для такой погоды.
Значит, точно не ваш? переспросил он, в взгляде мелькнула досада. Ладно, извините за беспокойство.
Он уже разворачивается, но вдруг Лена охватывает острая жалость. Он явно замерз, а теперь уйдёт оформлять возврат, теряя время и деньги.
Стойте! слово вырывается сама. Хотите чаю, пока отогреетесь?
Курьер удивлённо поднимает брови, а потом улыбается, широко и подомашнему:
Не откажусь. И примите пиццу в счёт компенсации за беспокойство. Здесь «Маргарита» и «Четыре сезона». Выбирайте любую.
Через пять минут они сидят на её крошечной кухне. Чайник закипает, Елена достаёт баночку собственного малинового варенья и спрятанные «для гостей» шоколадные конфеты в золотой обёртке. Пахнет хлебом, сыром и неожиданным человеческим теплом.
Я Костя, представляет себя он, согревая ладони о кружку. Владелец небольшой пекарникафе «Крендель». Сегодня мой водитель заболел, а заказов как нарочно, много. Пришлось самому развозить, не хочу подводить клиентов.
Он говорит просто, без пафоса. Рассказывает, что развёлся три года назад, детей нет, живёт в такой же однушке, но в другом районе. Любит летом рыбачить и играть на гитаре для себя. В его рассказах читается прочная, земная надёжность.
Воодушевлённая его искренностью и мягким светом кухонной лампы, Ленка, обычно молчаливая с чужими, вдруг открывается. Рассказывает о надвигающемся юбилее, о родных, о чувстве, будто она отстаёт от поезда под названием «нормальная жизнь».
Костя слушает внимательно, не перебивая, кивая. Когда она замолкает, смущенно отхлебывая чай, он вдруг спрашивает:
Слушай, а за меня замуж пошла бы?
Ленка поперхивается.
Что? Это благодарность за гостеприимство? выдавливает она, чувствуя, как горит лицо.
Нет, качает головой он, и взгляд его становится серьёзным. Просто ты мне сразу понравилась. Ты настоящая. Сидишь здесь, жалейшь замёрзшего курьера, варенье достаёшь. И глаза у тебя честные. Моя бывшая постоянно говорила, что я «недостаточно перспективный». А ты ты похожа на человека, с которым можно просто жить. Жить хорошо.
Он открыто делится своей жизнью без романтических прикрас:
Смотри, у меня есть эта пекарня. Доход скромный, но стабильный. Есть машинавездеход для рыбалки и доставок. Есть старая, но крепкая дача в Васильево, с баней. Хочу двоих детей, мальчика и девочку. Не сразу, конечно. Если захочешь, можем продать наши однушки и купить чтонибудь побольше. Ну? Принимаешь меня в мужья? Или слишком резко? Нужно время на раздумья?
Елена сидит, обмёлев, мысли метаются: «Он сумасшедший. Это шутка. Это отчаяние. Это спасение». И вдруг с пугающей ясностью она видит не конкретного Костю, а жизнь, о которой он говорит. Не фальшивую картинку для родных, а настоящую. Баня в Васильево, запах свежего хлеба, смех детей, которых она почти перестала желать.
Лена смотрит на его руки сильные, рабочие, со следами порезов от теста. На лицо открытое, спокойное. Понимает, что если скажет «нет», он прямо сейчас уйдёт.
Я согласна, тихо, но решительно произносит она, внутри чтото схлопывается и расправляется, как сжатая пружина.
Костя смеётся, не скрывая облегчения:
Отлично! Тогда, Елена Титова, готовьте паспорт. Завтра после работы я заеду, поедем в ЗАГС подавать заявление. У меня там знакомая, поможет ускорить. Может, успеем к твоему юбилею.
Оказалось, пицца была для соседки Надежды Титовой, их однофамильцы, живущей этажом выше. На следующий день Костя лично привёз ей заказ с извинениями и коробкой свежих круассанов в подарок. Тётя Надя только руками развела: «Ну, Ленка, ну ты даёшь!»
О таком юбилее Лена и не мечтала. Этот её день рождения запомнится тёплым застольем в кафе «Крендель», где пахнет корицей и свежей выпечкой.
Родные, увидев спокойного, надёжного Костю, относятся к скорой случившейся свадьбе с недоумением, но с одобрением.
Тётя Ольга вытирает слезу умиления, а сестра Марина, наблюдая, как Костя поправляет Лене растрёпавшуюся прядь, шепчет: «Знаешь, а он смотрит на тебя так, как мой только без дедлайнов».
Именинница слушает тосты в свою честь, улыбается и понимает, что главной защитой от всех бурь жизни стала не показная броня успеха, а надёжное мужское плечо, появившееся на пороге из ниоткуда. Её отчаянная авантюра, начавшаяся от простого желания не быть одной, неожиданно приводит её не к фасаду, а к настоящему дому.
