23 февраля не только праздник для мужчин. У моей подруги, Елены Титовой, в этот день исполнится тридцать лет. Круглая дата, юбилей.
Соберётся вся семья: тётя Людмила из Казани, двоюродная сестра Марина из СанктПетербурга с успешным айтишникоммужем и двумя идеальными близнецами, дядя Витя из Смоленска мастернавсеруки, построивший себе дом почти без посторонней помощи.
А что же будет отмечать Елена? Ни мужа, ни детей, ни дорогой работы. Она живёт в однокомнатной «хрущёвке», унаследованной от бабушки. На стеклянной полке в серванте, знакомой с детства, стоят старые фотографии. Говорят, мир меняется, а её подруги уже давно замужем. Зинаида с двумя дочкамималышками, Светлана с сыном, ходящим в детский сад, и вечная бунтарка Варвара, клянувшаяся никогда не выходить замуж, теперь счастлива с Вадимом.
А у неё любимая работа в районной библиотеке им. Горького, где она знает каждую книгу, и тихая, предсказуемая жизнь.
День рождения пришёл, но в этот день все поздравляли мужчин с Днём защитника Отечества. В нашей семье круглые даты отмечают обязательно, так что от неё не уйти.
«Не хочется удариться в грязь лицом», думала я, глядя на метель за окном, «не могу позволить тёте Людмиле снова жалостливо вздыхать, а Марине снисходительно улыбаться».
Елена была застенчива до дрожи, даже мысль о светской беседе с незнакомым мужчиной вызывала у неё колени в огрызке. Поэтому варианты знакомства «в реале» она сразу отпустила. Оставился интернет. Месяц на сайте знакомств и множество откликов. Но как только в переписке появлялись слова «серьёзно» или «семья», диалог стихал. Последний разговор с парнем по имени Артём оборвался вчера: после её осторожного «А зачем вы ищете отношения?» он прислал «Отдых, лёгкое общение, посмотрим», а через час исчез из сети.
Зима была лютой: минус тридцать, ветер выл, а в душе было так же холодно. Елена сидела на диване в бабушкином пледе и бесцельно листала ленту соцсетей.
В дверь позвонили.
Она вздрогнула. Было около восьми вечера, в тёплой пижаме с совами, и мысль о том, что открывать дверь, вызывала глухое раздражение.
Звонок повторился, настойчиво.
Кто ещё к нам пришёл? пробормотала она, подходя к двери.
Пиццу заказывали? донёсся из-за двери молодой голос, слегка простуженный.
Какую пиццу? Я ничего не заказывала! насторожилась Елена.
Как не заказывали? голос запинался. Московский проспект, 29, ваша фамилия Титова?
Адрес и фамилия совпали. Елена мельком взглянула в зеркало у входа: растрепанные волосы, краска от чая на лице, пижама. «Нет, так нельзя», пробежало в голове. Она поспешно надела спортивный костюм, глубоко вдохнула и открыла дверь.
На пороге стоял курьер лет тридцати пяти, в пуховке, с двумя дымящимися коробками и термосом через плечо. Лицо обветренное, глаза усталые, но живые. Куртка была явно тонкой для такой стужи.
Значит, это не ваш заказ? переспросил он, в глазах мелькнула досада. Ладно, извините за беспокойство.
Он уже собирался уходить, как вдруг меня охватило чувство жалости. Он замёрз, а теперь вынужден возвращаться, теряя время и, может быть, деньги.
Стойте! выкрикнул я. Хотите чаю, пока отогреетесь?
Он удивлённо поднял брови, а потом улыбнулся широко и подомашнему:
Не откажусь. И примите тогда пиццу в счёт компенсации за беспокойство. Тут «Маргарита» и «Четыре сезона». Выбирайте любую.
Через пять минут мы сидели на её крохотной кухне. Чайник закипел, я достал баночку собственного малинового варенья и спрятанные «для гостей» шоколадные конфеты в золотой обёртке. Пахло свежим хлебом, сыром и тёплым человеческим светом.
Я Костя, представился он, согревая ладони о кружку. Владелец небольшой пекарникафе «Крендель». Сегодня мой водитель заболел, а заказов, как назло, много, поэтому я сам их доставляю. Не хочу подводить клиентов.
Он говорил просто, без пафоса. Рассказал, что развёлся три года назад, детей нет, живёт в такой же однушке, но в другом районе. Любит летом рыбачить и играть на гитаре для себя. В его рассказах звучала крепкая, земная надёжность.
Воодушевлённый искренностью Кости и тёплым светом лампы, Елена, обычно молчаливая с посторонними, вдруг раскрылась. Она рассказала о надвигающемся юбилее, о семье, о чувстве, будто она уперлась в поезд «нормальная жизнь», который уже давно уехал.
Костя слушал внимательно, не перебивая, кивая. Когда она замолчала, смущённо отхлебывая чай, он вдруг спросил:
Слушай, а за меня ты бы вышла замуж?
Елена поперхнулась.
Что? Это благодарность за гостеприимство? выдавила она, чувствуя, как раскраснелось лицо.
Нет, покачал головой он, взгляд стал серьёзным. Просто ты мне сразу понравилась. Ты настоящая. Сидишь тут, жалеешь курьера, достаёшь варенье. И глаза у тебя честные. Моя бывшая всё время говорила, что я «недостаточно перспективный». А ты ты похожа на человека, с которым можно просто жить. Хорошо жить.
Он раскрыл ей свою жизнь без романтических прикрас:
У меня есть пекарня. Доход скромный, но стабильный. Есть машинавездеход для рыбалки и доставок. Старая, но крепкая дача в Васильево, с баней. Хочу двоих детей, мальчика и девочку. Не сразу, конечно. Если захочешь, можем продать наши однушки и купить чтото побольше. Ну? Берёшь меня в мужья? Или слишком резко? Надо время на раздумья?
Елена сидела, обомлела. Мысли метались: «Он сумасшедший, шутка, отчаяние, спасение». И вдруг, с пугающей ясностью, она увидела не Костю, а ту жизнь, о которой он говорил: баня в Васильево, запах свежего хлеба, смех детей, которые она уже почти перестала себе позволять желать.
Я посмотрел на его руки сильные, рабочие, с следами порезов от теста. И на его лицо открытое, спокойное. Понял, что если скажет «нет», он сразу встанет и уйдёт.
А вот возьму и согласюсь, тихо, но решительно сказала Елена, и внутри чтото раскрылось, как сжатая пружина.
Костя рассмеялся, не скрывая облегчения:
Здорово! Тогда, Елена Титова, готовьте паспорт. Завтра после работы я заеду, поедем в загс подавать заявление. У меня там знакомая, поможет ускорить. Может, успеем к твоему юбилею.
Оказалось, пицца была для соседки Надежды Титовой, их однофамильцы, жившей этажом выше. На следующий день Костя лично привёз ей заказ с извинениями и коробкой свежих кроассанов в подарок. Тётя Надя только руками развела: «Ну, Елена, ну ты даёшь!»
Такой юбилей Елена и не мечтала. Этот её день рождения запомнился всем тёплым застольем в кафе «Крендель», где пахло корицей и свежей выпечкой.
Семья, увидев спокойного, надёжного Костю, отнеслась к поспешному решению с недоумением, но с одобрением. Тётя Людмила вытерла слёзы умиления, а сестра Марина, глядя, как Костя поправляет Елене разметанную прядь, прошептала: «Знаешь, он смотрит на неё так же, как я только без дедлайнов».
Именинница слушала тосты в свою честь, улыбалась и поняла, что главной защитой от всех жизненных бурь стала не блестящая броня успеха, а надёжное мужское плечо, появившееся на пороге из ниоткуда. Её отчаянная авантюра привела её не к фасаду, а к дому. Настоящему.
