Помню, как в один октябрьский вечер, когда дождь стучал по подоконникам, я, Варвара Петровна Сидорова, стояла у плиты, медленно помешивая борщ. На столе уже почти догорел аромат, но мысли мои были далеко телефон в ухе дрожал от резкого тона голоса.
Ты что, шутки с нами придумываешь? пронзительно звучал голос золовки, Галина Николаевна Зайцева, будто бы разгоняя праведное возмущение. Варя, ты ведь в свой выходной должна с детьми её присмотреть!
Я откинула телефон, прижала его к уху ещё раз, тяжело вдохнула. Пятничный вечер, к которому я так жаждала после тяжёлой недели в бухгалтерии, уже разваливался на куски. За окном моросил октябрьский дождь, а я, как будто по привычке, варила суп, хотя бы ради того, чтобы не сидеть без дела у плиты.
Галина, я слышу тебя, ответила я спокойно, но твёрдо, пока половником поднимала горячий пар. Я уже сказала «нет». Завтра у меня запись к врачу, а потом хочу просто отоспаться. Это мой единственный выходной за две недели, и я вправе провести его в тишине.
Записалась к врачу! фыркнула она. Опять на массаж, может, ногти красить. А я, между прочим, не про гулянку прошусь. Мне надо в МФЦ документы оформить, там очередь в километрах. Куда я с вашими близнецами приду? Они же всё разнесут!
Именно! подтвердила я, выключив конфорку и присев на табурет. Помнишь, как Паша в прошлый раз маркером обидел новые обои в прихожей? Ты говорила: «Это ребёнок, отмоется». Не отмылось, пришлось переобивать целую полосу.
Ой, не суди меня по этим обоям! вскрикнула Галина. Я же извинилась! И вообще, Дмитрий обещал, что ты нам поможешь. Он мой брат, в конце концов!
Я закрыла глаза. Конечно, Дмитрий. Добрый, безотказный Дмитрий, который никогда не мог сказать твёрдое «нет» своей младшей сестре. Галина этим пользовалась, играя на чувстве вины, как на расстроенном фортепиано.
Димка обещал так с ним и договорись, отрезала я. Только учти, что завтра его тоже не будет дома до вечера, он уезжает в автосервис, где у него проблемы с коробкой передач. Если ты привезёшь детей, они будут сидеть у двери.
Ты ты просто эгоистка! выпалила Галина и бросила трубку.
Тишина в кухне стала будто хрупкой паутиной. Я понимала, что разговор лишь начало бури.
Через полчаса в двери скрипнул ключ. Дмитрий вошёл, отряхиваясь от дождя, улыбкой уже согретый.
О, борщ! он поцеловал меня в щеку. Варя, ты чего такая кислая? На работе чтото случилось?
Я молча налила ему тарелку борща, поставила сметану, нарезала хлеб. Когда муж сел и с аппетитом принялся за еду, я сказала:
Твоя сестра звонила.
Ложка Дмитрия замерла над губой. Он виновато улыбнулся, сразу догадавшись о чём речь.
А, Галина Она говорила, что завтра ей нужно кудато сходить. Может, посидишь? Там дело на пару часов. Ребята уже подросли, не такие шебутные. Поставишь мультики, дашь планшет и тишина.
Дмитрий, я села напротив, скрестив руки, «пара часов» у Галины всегда превращаются в целый день. В прошлый раз она уехала «на минутку» в магазин, а вернулась шесть часов спустя с запахом коктейля и новой прической. А я тем временем отмывала кота от пластилина и спасала твою коллекцию винилов, которой близнецы решили играть в фрисби.
Да, перегнула тогда, признал Дмитрий. Но сейчас правда надо. Она одна с ними, тяжело ей. Мама звонила, просила помочь, у неё давление, она не может их взять.
А у меня давление? я вспыхнула. У меня нервный тик уже на грани, я главный бухгалтер, отчётный период закрывается, а я падаю в обморок, когда прихожу домой. Завтра мой день. Хочу лежать в ванне, читать книгу и ни с кем не разговаривать. Я не нанимала няню. У Галины есть муж, алименты, возможность нанять няню на час. Почему мы должны быть спасательным кругом круглосуточно?
Дмитрий отложил ложку, аппетит исчез.
Варя, это же семья, сказал он, будто пытаясь убедить самого себя. Сегодня поможем, завтра нам помогут.
Нам? я усмехнулась горько. Когда в последний раз нам помогали? Когда просили держать у себя кошку, она сказала, что аллергия, хотя её нет. Когда я болела гриппом и просила твою маму купить лекарства, она боялась заразиться. Игра в одни ворота, Дмитрий.
Он молчал, уткнувшись в тарелку, понимая, что привычка быть «хорошим сыном и братом» держит его в цепях.
Хорошо, буркнул он. Поговорю с ней, скажу, что мы не можем.
Я кивнула, хотя и не верила. Вечер прошёл в напряжённом молчании, Дмитрий писал в телефон, хмурился, но тему больше не поднимал.
Утро субботы началось не щебетом птиц, а настойчивым звонком в домофон. Я только-только проснулась, потянулась в кровати, и часы показали девять утра.
Кто бы это мог быть? прошептала я, хотя ответ уже знал.
Дмитрий, в спешке надев спортивные штаны, встал и сказал:
Не знаю, может, ошиблись.
Домофон прозвенел снова, а потом зазвонил телефон Дмитрия.
Да, Галина? он взял трубку, виновато глядя на меня. Мы же договаривались Я же писал тебе Галина, так нельзя!
Громкие крики из трубки прозвучали так, что я улавливала каждое слово, стоя в спальне.
Ничего не знаю! Я уже у подъезда! Запись у меня, не могу отменить! Забирай племянников, не будь тряпкой! Позвоню маме, если не откроете!
Дмитрий посмотрел на меня беспомощно.
Варя Она уже здесь. Что мне делать? Оставить их на улице?
Во мне чтото оборвалось. Тонкое терпение, на котором держался наш семейный мир, прервалось. Я встала, прошла в ванную, закрыла дверь на защёлку, включила воду на полную мощность, чтобы не слышать, как муж шёл к домофону в тапочках.
Через пять минут в квартире начался настоящий ад. Топот четырёх ножек, крики детей, падения в прихожей, крик:
Дядя Дмитрий, а у тебя есть конфеты?
Где кот? Мы хотим кота!
Фу, что это за запах? Я не буду кашу!
Я стояла перед зеркалом, намазывая крем, руки дрожали. Слышала, как Галина в прихожей отдаёт указания:
Заберёшь их в пять. Я им еду оставила, но ты проверь, может, Варя блинов испечёт. И не давай им много сладкого, у Паши диатез. Всё, я бегу, целую!
Дверь захлопнулась, Галина исчезла, оставив за собой только беспорядок.
Я вышла из ванной уже одетая: джинсы, свитер, лёгкий макияж, сумка через плечо. В прихожей царил хаос: близнецы Паша и Саша уже пытались надеть мои сапоги на свои ноги, а Дмитрий бегал вокруг, растерянный.
Варя, ты куда? спросил он, увидев меня.
Я же говорила, спокойно ответила, переступая через разбросанные ботинки. У меня планы: врач, потом прогулка, потом может кино.
А я? А они? У меня запись в сервис на одиннадцать, очередь две недели! его глаза округлились.
Это твои проблемы, дорогой, я взяла пальто с вешалки. И проблемы твоей сестры. Вы договорились, разберётесь. Я уже сказала «нет».
Варя, ты не можешь так поступать! в голосе Дмитрия прозвучала паника. Я не справлюсь с ними один, а ещё машину чинить надо! Сидеть хотя бы до обеда!
Дядя Дмитрий, я хочу пить! закричал один из близнецов, дергая его за штанину.
А Саша меня ущипнул! воскликнул второй.
Я посмотрела на весь этот бедлам и почувствовала странную лёгкость. Жалость, которая прежде удерживала меня, исчезла.
Ключи от гаража на тумбочке, если решишь ехать с ними, бросила я. Еды в холодильнике нет, я не готовила. Закажи пиццу, я буду поздно.
Я вышла из квартиры, захлопнула дверь, отсекая крики. На улице дождь прекратился, бледное осеннее солнце просвечивало сквозь облака. Я глубоко вдохнула влажный воздух, ощущая себя преступницей, сбежавшей с каторги. Телефон в сумке завибрировал звонила свекровь, Нина Ивановна.
Я секунду колебалась, но выключила звук. Сегодня никаких разговоров.
День прошёл удивительно спокойно. Я действительно сходила к мануальному терапевту, который вправил ноющую спину. Потом провела несколько часов в уютной кофейне, потягивая капучино с густой пеной и читая книгу, не отвечая на крики «где мои носки?». После этого посетила кино, смеялась от души над лёгкой комедией.
Вечером я возвращалась домой уже затемно, около девяти. Сердце сжималось от тревоги как там они? Не разнесли ли квартиру окончательно?
В квартире было подозрительно тихо. В прихожей всё так же валялась обувь, на кухне открытая коробка изпод пиццы и пустые бутылки. На диване в гостиной спал Дмитрий, телевизор без звука.
Я прошла в спальню, близнецов уже не было видимо, Галина всё-таки забрала их.
Переоделась в домашнее, заварила чай и села за стол, включив телефон. Двадцать пропущенных от свекрови, пять от Галины, десять от мужа, и куча гневных сообщений в мессенджере.
Ты бессовестная! писала Нина Ивановна. Бросила мужа в такой ситуации! У Дмитрия поднялось давление! Как ты могла так поступить с родными?
Спасибо за помощь, сестрёнка, язвила Галина. Я изза тебя вернулась на час раньше, всё планово, коту к хвосту. Не ожидала такой подлянки.
Я удалила сообщения, не отвечая.
Сергей, тяжело вздохнув, вошёл на кухню, выглядел так, будто только что разгрузил вагоны с углем. Волосы растрёпаны, под глазами круги.
Явилась, буркнул он, без злобы, но с обидой. Ты хоть представляешь, что тут было?
Представляю, кивнула я, отпивая чай. Поэтому и ушла. Ты в сервис съездил?
Какой там сервис! махнул он, наливая себе воды. Пришлось отменить, они всё сожгли. Дрались, орали, колу на диван пролили Пятно надо будет вывести. Я пытался, только размазал.
Вот видишь. А теперь представь, что было бы со мной. Я бы ещё и чувствовала себя использованной.
Мама звонила, сказал он, глядя в стол. Ругалась, что ты нас не уважаешь. Галина сказала, что больше её ноги в этом доме не будет, пока ты не извинишься.
Я? Извиниться? удивлённо спросила я. За что? За то, что не позволила сесть себе на шею? Галина, давай откровенно: ты не в МФЦ ездила. МФЦ по субботам работает до обеда, а ты привезла их в девять и планировала забрать в пять.
Откуда ты знаешь? спросил он недоуменно.
Потому что я не поленилась зайти в соцсети. Твоя сестра выложила сторис в час дня из торгового центра. Она с подружками в шопинг ходила, потом в кафе. «Девочки отдыхают», подпись видел? Могу показать.
Он замер, лицо начало краснеть.
В смысле шопинг? Она же говорила, что документы срочно
Я достала телефон, открыла сохранённый скриншот и молча протянула его мужу. На фото сияющая Галина с бокалом яркого напитка, в компании двух подруг. Время публикации три часа назад.
Он долго смотрел на экран, его глаза заплыли.
Вот же выдохнул он наконец. А мне пела про тяжёлую судьбу материодиночки и злых чиновников.
Вот именно, я забрала телефон. Так что извиняться я не буду. И в следующий раз, когда мама или сестра будут жаловаться, ты сам всё объяснишь. Или показать фото Нине Ивановне?
Не надо маме, быстро сказал он. Расстроится. Давление и всё такое Я сам с Галиною поговорю, серьёзно поговорю.
Он встал, подошёл и неуклюже обнял меня за плечи.
Прости, Варя, я дурак, сказал он, глядя в глаза. Думал, надо помогать, а получалось иначе. Диван жалко.
Химчистку вызовем, вздохнула я, прижимаясь к его животу. За счёт Галины, разумеется.
Воскресенье прошло в гробовом молчании от родственников. Никто не звонил. Видимо, Дмитрий действительно поговорил с сестрой, и разговор был далёк от приятных. Я наслаждалась тишиной, готовила лазанью и ощущала себя победительницей, хотя и знала, что теперь я главный враг в клане мужа.
Через неделю, в день рождения племянника Паши, разразилась буря. Я не хотела идти, но Дмитрий умолялИ, глядя в окно, я поняла, что свобода это не отсутствие чужих требований, а смелость сказать «нет», даже если вокруг слышен шёпот старых привычек.
