12марта, 2025г.
Сегодня, когда я открыла дверь, в прихожей ещё пахло свежей выпечкой и ароматным кофе, а за стенами давно исчез аромат табака, я впервые почувствовала, как облегчённо вздыхает моя душа. Я стояла у стола, разглядывая новые обои, и, проведя ладонью по их фактуре, улыбнулась себе.
Василиса, посмотри, какой оттенок! воскликнула моя подруга Злата, откусывая кусок домашнего капустного пирога. Три дня я раздумывала, «сливочный крем» или «слоновая кость», почти растеряла продавцов. Она поставила чашку на блюдце, её взгляд был полон одобрения.
Ты как будто снова расцвела, сказала я, поправляя салфетку. И ремонт стал точкой, упорной и неизменной. Я рада, что не продала квартиру, а переделала её, как будто сменив кожу.
Вспомнила, как два года назад, когда Сергей громко схлопнул дверь, заявив, что «душится в этом болоте», я думала, что моя жизнь рушится. Двадцать лет брака, наш сын Костя, привычный быт всё исчезло ради какойто «новой музы» молодой администраторши из его автосервиса. Полтора года прошло: слёзы высохли, Костя поддержал меня, а работа в банке не дала погрузиться в бездну. Теперь, сидя на обновлённой кухне, я ощущаю лёгкость, о которой раньше лишь мечтала.
Знаешь, Злата, я и сама в тот период не верила, призналась я. Первые месяцы были как туман, я ждала, когда ключ в замке повернётся. А потом проснулась и поняла: тишина не страшна. Тишина когда никто не ругает за пересоленный суп, не бросает носки и не требует отчётов за каждую копейку.
Звонок в дверь прервал наш разговор. Звук был резким, как крик сирены, совсем не похожий на привычный звонок курьера или соседки.
Ты когото ждёшь? прошептала Злата.
Нет, Костя на сборе, курьера не вызывала я нахмурилась, вставая из-за стола. Как будто предчувствие охватило меня холодком.
Я вышла в коридор, поправила лёгкое льняное платье, и, не заглядывая в глазок, спросила:
Кто там?
Тишина отвечала тяжёлой паузой, затем я услышала знакомый, но давно забытый голос.
Евгения, открой. Это я.
Сергей. Моё сердце неожиданно пропустило удар. Раньше, услышав его, я бы металась, поправляя прическу, пытаясь выглядеть лучше. Сейчас же мне хотелось лишь вернуться к пирогу и беседе с Златой.
Я медленно повернула замок и открыла дверь. Передо мной стоял Сергей, в руках держа огромный букет бордовых роз, завернутый в крафтовую бумагу. На нём новое пальто, слегка мешковатое, и шарф, небрежно наброшенный через плечо. Его улыбка, когдато такая уверенная, теперь выглядела немного подавленной.
Здравствуй, Евгения, произнёс он баритоном, делая шаг вперёд.
Я осталась на месте, словно сторожевой стул.
Здравствуй, Серёжа. Что привело тебя сюда?
Он слегка запнулся, ожидая слёз, криков, объятий. Вместо этого я увидела в его глазах не испуг, а спокойное обследование.
Я просто проезжал мимо, решил зайти. Мы ведь не чужие люди. Двадцать лет не стираются.
Не стираются, кивнула я, не меняя позы. Но ты сам сказал, что эти годы были ошибкой, болотом. Помнишь?
Он поморщился, будто от зубной боли.
Я тогда был в эмоциях, кризис среднего возраста, не знал, что творю. Мы, мужчины, часто импульсивны.
Я остановила его шаги.
Стой, тихо, но твёрдо сказала я. Не надо входить.
Что ты имеешь в виду? глаза его расширились. Я с цветами, соседи смотрят. Пойду в коридор, поговорим нормально. Обои новые дорого?
Он попытался заглянуть за мою спину, оценивая затраты.
Мы разговариваем здесь, сказала я, не позволяя ему вмешаться. У меня гости.
Гости? в его голосе прозвучала ревность. Кто? Какой-то мужик? Так быстро нашёл замену?
Это Злата, ответила я. И даже если бы это был мужчина, это тебя не касается. Мы развелись, Серёжа. Полтора года. Ты сам хотел свободы.
Сергей выдохнул, как будто облегчённый. Его улыбка стала шире, глаза блеснули слезой.
Евгения, я многое переосмыслил. Я понял, что нет никого ближе тебя. Костя всё ещё со мной Он звонит, но мы говорим сухо, без лишних слов.
Я посмотрела на его букет. Розы были красивы, но теперь казались чужими, как новогодняя ёлка в середине лета.
Спасибо за цветы, но они мне не нужны, спокойно ответила я. У меня нет такой вазы, а аромат роз я давно разлюбила. Теперь мне нравятся тюльпаны, или просто зелень.
Он растерянно моргнул.
Как можно разлюбить розы? спросил он.
В тот момент из кухни выглянула Злата, присоединившись к нашей сцене.
Серёжа! Ты же не забыл, что у нас ещё пирог, громко сказала она, подмигивая.
Привет, Злата, буркнул Сергей, недовольно. Пожалуйста, позвольте моей жене впустить меня.
Бывшего мужа, поправила Злата. И это её дом, кто хочет тот и будет.
Сергей снова попытался увязать меня в разговор, но я уже не искала компромиссов.
Серёжа, ты ошибся. Люди не меняются, они лишь приспосабливаются. Ты ушёл, потому что скучал, а вернулся, потому что стало тяжело. Я уже приняла свой выбор. Мне нравится моя новая жизнь без тебя.
Он стоял, ошеломлённый, понимая, что я больше не его жена, а женщина, нашедшая собственный берег.
Ты серьёзно? спросил он, голосом почти шёпотом. Выгоняешь меня так просто? Даже чай не нальёшь?
Не налью, коротко ответила я. Чай у меня только для тех, кто меня ценит, а не использует. Иди домой, к той, ради которой ты сжигал мосты, или к маме, или куда хочешь. Здесь твоего дома больше нет.
Я начала закрывать дверь. Сергей попытался блокировать её, но, встретившись с моим ледяным взглядом, отступил, сняв ботинок. В его глазах больше не было страха, лишь решимость.
Ты пожалеешь, Евгения! крикнул он в последний момент, маска слетела полностью. Меня никто не будет поддерживать!
Я уже всё переплакала, прошептала я, закрывая дверь. Всего доброго.
Звук замка отозвался глухо, засов щёлкнул. Сергей стоял на лестничной площадке, слушая эхо собственных слов, которые теперь звучали пусто. Букет в его руке тяжёлый, шипы в бумаге кололи пальцы. Он попытался бросить его на пол, но только опустил руку, не хватает сил на истерику, и медленно спустился вниз.
Я прислонилась к холодному металлу двери, закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула. Рукам слегка дрожало, но это был не страх, а облегчение после тяжёлой работы.
Ушёл? тихо спросила Злата из коридора.
Я обернулась, лицо стало бледным, но глаза засияли.
Ушёл, и мне его уже не жалко. Сказала я, отстраняясь от букетов и улыбаясь.
Злата обняла меня крепко.
Нечего жалеть, сказала она. У него был шанс, он его упустил. А цветы? Было красиво.
Пойдем, чай остывает, пирог недоедаем, предложила я, направляясь к кухне.
Солнце пробивалось сквозь новые лёгкие занавески, отбрасывая кружевные тени на стол. В квартире восстановился покой не пустой, а крепкий, как стена, выдержавшая осаду.
Может, в выходные пойдём в театр? спросила Злата, намазывая джем на булку. После идём в кафе, где десерты восхитительные.
Я улыбнулась, глядя на солнечный луч, танцующий в чашке.
Поехали! Платье новое надену, не для бывших мужей, а для себя.
Снизу хлопнула подъездная дверь, старый двигатель иномарки заурчал и уехал. Я уже не слышала его. Налила ароматный чай, составила планы на выходные без места для прошлого.
Записала всё в дневник, чтобы помнить, как важно уметь закрывать двери, когда они уже не ведут туда, где ты хочешь быть.
