Это не твой дом
Варя печально оглядела скрипучую избушку у самой опушки, где прошло её детство. Только что ей стукнуло восемнадцать, а она уже успела разочароваться во всём на свете. А за что ей такая судьбинушка-то? Бабушка ушла в мир иной, в университет попасть не получилось из-за девицы с соседней парты. Та хитрюга всё списала у неё, первой сунула работу экзаменатору и на ухо что-то нашептала. Экзаменатор нахмурился, как будто щей пересолил, да и выгнал Варю за списывание. Объясняй потом, доказывай кто тебя слушать будет, если у той девицы папаша строительный магнат на весь Тверской район. Против таких что, разве попрёшь?
А тут ещё вдовствующая мать вдруг всплыла с двумя родными братьями и новеньким мужем. Где ж их только носило все эти годы? Варю на ноги ставила бабушка, а мамаша задержалась в её жизни до четырёх лет от роду. Да и то воспоминания, как о зиме в июле никакие. Пока отец работал, мама оставляла Варю одну и мчалась к подружкам или на свидания. Уже будучи замужем, мамаша всё искала “настоящего мужчину”, нисколько этого не стесняясь, даже когда отца Вари не стало.
Овдовев, Тамара долго не печалилась собрала сундучок, оставила четырёхлетнюю Варю на бабушкином крыльце, а сама квартиру мужа быстренько продала и растворилась в родимых просторах необъятных. Бабушка Рая сколько ни взывала к совести всё без толку.
Впоследствии Тамара иногда и приезжала но лишь очередного сына на станции показать. Однажды, когда Варе было лет двенадцать, притянула за ухо младшего Святослава и начала наезжать на бабушку: “Перепиши, мол, домик!” “Не дождёшься, Тома! Не дам!” отказала бабушка. “Всё равно, как помрёшь моё будет!” сказала мать, цыкнула на Варю из соседней комнаты, и уехала, хлопнув дверью так, что стены затряслись.
“Бабушка, почему вы с мамой всегда ругаетесь, как она приезжает?” спросила тогда Варя. “Потому что твоя мама эгоистка! Недовоспитала я её… Порола мало!” фыркнула Раиса Петровна, утирая слезу.
Заболела бабушка внезапно. Здоровьем никогда не жаловалась, вечно хлопотала. Раз Варя пришла из школы а бабушка на балконе белая, как молоко, в кресле сидит, руки на коленях. Это был нехороший знак.
“Что случилось?” заволновалась Варя. “Плохо мне, Варенька… Звони ‘скорой’…” тихо сказала Рая.
Больница, капельницы, и вот уже никаких визитов, только ожидание чуда. Бабушка провела последние дни в реанимации. Варя, снедаемая страхом, позвонила матери. Тамара сперва отпиралась, но, услышав про реанимацию, все-таки примчалась… на похороны. А спустя три дня сунула дочери под нос завещание: “Дом теперь мой с сыновьями! Скоро приедет Олежка. Я знаю, что вы вместе не ладите, так что поезжай пока на постой к тёте Гале, милочка.” Такой бесстрастности даже у камня бы не набралось. Выглядело так, будто Тамара не могла дождаться своей минуты славы наследницы.
Варя, размазанная горем, сопротивляться не смогла. Завещание железобетонное не подкопаешься. Пришлось временно перебраться к тёте Гале, отцовской сестре. А у тётки характер переменчивее питерской погоды. Всё тосковала о женском счастье, в доме каждый вечер кавалеры, пирожки, да постояно кто-то бурчит или хохочет. Варя с таким зоопарком не могла мириться, а уж как некоторые гости проявляли к ней нескромный интерес совсем стало неприятно.
Рассказывала обо всём этом своему Паше, а тот не растерялся, даже порадовал: “Да кто ж позволит набегать к тебе всяким дядькам!? Сейчас отцу скажу, что будем жить вдвоём. У нас однушка на окраине Ярославля простаивает, отец обещал отдать мне, когда стану студентом. Я слово сдержал теперь очередь отца.”
“Так при чём тут я?” растерялась Варя. “Как это при чём? Мы вместе там жить будем! И вообще, официально прошу: согласна стать моей женой?” Как тут не согласиться! Варя чуть в обморок от счастья не грохнулась, а ответ выдала: “Конечно, да!”
Узнав о свадьбе, тётка Галя обрадовалась, а мать заскрипела зубами: “Выскочила в замужние? Вот так номер! В вуз не поступила решила жизнь устроить иначе? Я тебе ни копейки не дам! И дом мой, всё моё!”
Варя, конечно, расстроилась заплакала, что и до икоты дошло. Паша увёз невесту домой, где родители бросились отпаивать будущую невестку чаем, блинами и утешениями.
Андрей Семёнович, отец Паши, выслушал всё и даже вздохнуть не забыл: “Бедная моя девочка! Да разве мать мать, если так себя ведёт!” причитала Марина Павловна, мать Паши.
“Мне вот непонятно…” задумался Андрей Семёнович, “чего она за этот дом трясётся, если завещание железное?”
“Не знаю…” Всхлипывала Варя. “Вечно домом бабушку допекала, то продать просила, то переписать. А бабушка боялась говорила, окажешься тогда на улице.”
“Странновато. Ты у нотариуса была?”
“Нет, зачем? Наследница ведь мать, а завещание видела сама чёрным по белому написано.”
“Всё не так просто,” кивнул Андрей Семёнович. “Давай после каникул вместе сходим к нотариусу. А пока отдышись!”
А пока мать опять попыталась протолкнуть Варе какую-то бумагу на подпись, да Паша вовремя вмешался: “Она ничего не подпишет!” “Ты вообще кто?” взъелась Тамара. “Я будущий муж, так что лучше вам с документами повременить.” Тамара ушла в обиде.
Через пару дней Андрей Семёнович отвёл Варю в нотариальную контору. Всё там вышло сугубо по чину: заявление приняли, через день Варя уже была наследницей. Кстати, выяснилось, что на имени Раисы Петровны был небольшой вклад в банке денежка на учёбу подкапливалась.
“А что с домом?” не терял хватки Андрей Семёнович. “А дом давно оформлен на Варю по дарственной, бабушка лет пять назад всё по закону оформила. Дарственная мощнее завещания…”
“Как же тогда завещание?”
“А завещание было и аннулировали! Мать ваша, видать, не в курсе. Дом теперь только ваш.”
“Ну что теперь?” спросила Варя на выходе.
“Как что? Сообщить матери: дом твой, пусть собирает манатки!”
“А она не выедет добровольно. Уже мои шмотки за порог выставила!”
“Ну тогда в таких случаях полиция помогает!”
После этого разговора мама развопилась: “Ах ты, лиходейка! Мать из дома выгоняешь? Да ты на кого руку подняла! Не верю я твоим словам, кто тебя надоумил? Этот твой женишок да его папаша?”
Тут и Олег подключился: “Вон отсюда! Сейчас покупатели приедут, дом продавать будем!”
Вместо покупателей приехали полицейские, разобрались, объяснили: если не освободят жильё, сами на улице окажутся. Тамару, её мужа и братьев как ветром сдуло. Варя наконец вернулась в свой дом, а Паша на всякий случай остался жить с ней, потому что после всего опасался новых подвигов отчима.
И правильно опасался! Мама с Олегом ещё долго не отставали, а когда открылась банковская книжка с деньгами на образование, мать попыталась оттяпать и её. По закону забрала часть тут уж ничего не поделаешь. Но с домом пролетела, что бы ни пыталась. Лишь после консультаций с местными юристами Тамара с семьёй смирилась и уехала, оставив Варю в покое. Та больше с матерью не общалась.
С Пашей у них всё сложилось отлично: поженились, на следующее лето Варя поступила на свою мечту в университет, а к третьему курсу родила сына. Свекровь с тестем поддержали её, как родную. Вот так, через все испытания и увертюры, Варя зажила счастливо.
Автор: Одетта
—
—
Загадка
Домик был древний, но весьма приличный. Простоял пустым недолго, одичать не успел. “Ну, слава Богу! думала Глаша. Мужика у меня нынче нет, да и не предвидится. Я ведь не из тех могучих баб Яг и гвоздь не вобью, и коня не остановлю. Лезть в горящую избу тоже не тянет!”
Она спустилась с веранды, захрустела ключом и сняла тяжёлый навесной замок.
***
Дом неизвестно с какого перепугу завещала Глаше баба Дуня. Старушка-то малознакомая, хоть и родственница. Как работают мозги у предков, и черт ногу сломит! На то и наша русская загадка. Бабе Дунe по Глашином подсчету давно за сотню стукнуло. Кем доводилась то ли внучатая племянница, то ли ещё дальше по ветке. А по жизни портниха и щи варить умела.
Когда Глаша была у неё в младших классах, Дуня уже была древняя, но жила одна, к родне не липла, помощи не просила. А тут раз, и померла.
Позвонили Глаше из села Загадка и сообщили про смерть бабушки она даже не сразу вспомнила про Дуню, настолько редко виделась. А что дом и двенадцать соток земли останутся ей вообще не ожидала.
“Подарок к пенсии!” засмеялся её муж, Александр.
“Ты до пенсии мне ещё топать и топать лучше бы путёвку в Сочи!” отмахнулась Глаша. “А пока я до шестидесяти дошагаю, её, глядишь, ещё дальше отодвинут. Короче, не будем вредничать: дареному дому в двери не смотрят!”
“А если что продадим!” руки потёр Александр.
***
Как оказалось, правильно что не продали! Спустя месяц после получения дачи, Глашу ожидал ещё один “подарок”: счастливый Саша ей изменил. Вот тебе и седина в бороду, бес в ребро.
