Куда мне пристроить этот таз с холодцом? В холодильнике одни твои заморские закуски рулеты, капрезе и авокадо, аж язык сломать, недовольно пробурчала Валентина Петровна, тётка Ольги, в упитанном ситцевом халате, по местному обычаю переодетая сразу по приходу. Она пыталась пристроить свою эмалированную ёмкость среди аккуратных контейнеров.
Ольга, стоявшая у плиты и помешивающая соус для горячего блюда, считала про себя до десяти. Только двадцать минут как гости переступили порог её новой квартиры на Хорошёвском шоссе, а уже казалось, что в доме засел целый оркестр с балаганом и советами.
Валентина Петровна, отнесите, пожалуйста, холодец на балкон, там мороз, застеклено, ничего не испортится. А в холодильнике у меня продукты к завтраку если перемёрзнут, всё испортится, мягко попросила Ольга.
На балкон! фыркнула тётя. Там же гарь с улицы! И вообще продукты на полу держать это не по-людски. Ладно, отставлю твои банки с травой, никто всё равно не ест эти заморские салаты. Мужикам на праздник мясное надо, а не салатные листья.
Ольга с безмолвным призывом посмотрела на мужа. Павел, высокий и степенный, молча резал хлеб у кухонного стола, стараясь стать невидимым и не вступать в спор с тёткой, которую хорошо знал ещё по прошлым визитам. В стороне бегала её дочь Лариса двоюродная сестра Ольги, проводившая инспекцию ванной комнаты с критикой кафельной плитки.
Паша, помоги тёте Вале отнести холодец на лоджию. Я там холодильник помыла, пыли не будет, сказала Ольга, собравшись с духом.
Павел кивнул, забрал тяжёлый таз и скрылся в коридоре. Валентина тут же переключилась на саму Ольгу.
Слушай, Оленька, почему ты такая бледная? Опять, что ли, на своих диетах сидишь? Всё на травах и соках. Лариска моя вот кровь с молоком, так на неё приятно смотреть, а ты одна кожа да кости. И, к слову, ваш ремонт совсем унылый. Всё белое, всё серое сварочно-медицинская атмосфера. Где хоть немного золота на стенах? Сейчас такие обои роскошные продают, сразу видно: хозяева приличные.
Нам ближе скромность, минимализм. У каждого свой вкус, отозвалась Ольга, пробуя соус.
Тут на кухню величественно ввалилась Лариса. Старше Ольги на три года, она постоянно стремилась наставлять младшую сестру, будто разница была в два десятка лет. За ней шустро бежали её сыновья, пять и шесть лет, перемазанные шоколадом.
Оль, а у тебя что только душ? протянула Лариса, садясь за стол. А как же мальчиков купать? Им нужно плескаться, им ванна привычна.
Ремонт мы делали под себя: нам удобней душ. Мальчишки уже взрослые, справятся, сдержанно ответила Ольга, ощущая нарастающее раздражение.
Валентина Петровна с дочерью и внуками напросились встретить праздники в Москве хотели на Кремль посмотреть и «пожить по столичному». Ольга, выросшая в традициях русского гостеприимства, не смогла отказать, хоть и помнила, как после прошлого визита они отмывали квартиру и восстанавливали нервы. Теперь же они с Павлом переехали наконец в просторную трёшку с дизайнерским ремонтом собственное гнёздышко, гордость. Самым дорогим местом в доме стала их спальня: с темно-синими стенами, тяжёлыми шторами, широкой кроватью с дорогим ортопедическим матрасом и пушистым ковролином. Ольга и Павел заранее решили: вход гостям туда строго воспрещён. Для родственников раскладной диван в гостиной и, если потребуется, софа в кабинете Павла.
Мама, пить хочу! заныл младший сын Ларисы, дёргая её за рукав.
Оля, налей детям сока, пожалуйста, они в дороге измучились, махнула рукой Лариса.
Ольга вытащила яблочный сок, наполнила два стакана.
Не проливайте на пол паркет дубовый, предупредила она.
Да ну, какой уж там паркет… усмехнулась Валентина. Вещи для людей, а не наоборот. Оля, ты стала чопорной совсем, москвичкой зазналась.
Павел, уловив накал, предложил сменить тему:
Может, сядем за стол? Уже часов пять, скоро Новый год встречать.
Застолье шло шумно. Дети носились вокруг, хватали закуски, Лариса болтала с подругой по телефону, рассказывая про столицу. Валентина не устала критиковать еду:
Салат с креветками? Лучше бы традиционная селёдка под шубой, а не эти заморские «травы и резина». Оля, сварила бы нормальной картошки с укропчиком, а это пюре с каким-то маслом, да запах странный.
Это деликатес, мам, лениво сказала Лариса, откладывая телефон. Но сама предпочту простые маринованные грибочки. Оля, ты сама делала?
Купила фермерские, ответила Ольга.
Понятно, возиться не захотела, подвела итог Валентина. Я вот свои привезла, сейчас открою, продемонстрирую, что такое хорошие грибы.
Ольга молча смотрела в тарелку. Павел, незаметно накрыв её руку, приободрил взглядом: «Терпим, осталось три дня».
Ближе к восьми, когда бутылка шампанского опустела, а дети угомонились, разговор пошёл о ночлеге.
Спину ломит, пожаловалась Валентина. Поезд до Ярославля трясло как в старой телеге. Мне бы лечь, ноги вытянуть.
Где нам постелили? спросила Лариса.
Ольга заранее продумала всю логистику:
В гостиной раскладной диван, широкий, удобный. Для Ларисы с детьми кушетка в кабинете, если тесно, надуем матрас. Всё чисто и уютно.
Повисло напряжённое молчание. Валентина остановилась:
Какой диван? Оля, у меня радикулит как я буду на диване?! Мне нужна кровать, твоя спальня! Матрас у вас, говорят, прямо лечебный.
Ольга остолбенела. Она предполагала капризы, но не прямое требование выжить их с Павлом из личного пространства.
Спальня? Мы там спим, вмешался Павел. Валентина Петровна, гостиная для гостей. В спальне мы.
А что такого? вмешалась Лариса. Вы молодые, пару ночей на диване. А маме нужен покой, мне с детьми тоже. Дети ночью бегают в спальне тихо.
Ольга разозлилась.
Вы хотите, чтобы мы отдали вам нашу кровать и сами ушли на диван?
Оля, ну зачем драматизировать? На праздники ведь! Всё лучшее гостям, это у всех так. Мама меня так учила! А вы в Москве совсем народные традиции позабыли, завела Валентина.
Тётя Валя, традиция это накормить и напоить. А личная постель, как зубная щётка. Спальню мы не уступим. Извините, но нет, твёрдо сказала Ольга.
Да ты серьёзно? подскочила Лариса. Мы к тебе за триста вёрст приехали, а ты родную тётю и племянников на диван? Сожалею…
Почему как собак? недоумённо говорит Павел. Диван стоит сто тысяч рублей, удобней невозможного.
Не нужна мне твоя цена! взвизгнула Валентина. В уважении дело. Мать твоя бы со стыда сгорела! Эгоистка ты!
Это задело Ольгу. С детства её мама терпела нападки сестры, помогала как могла и никогда не требовала ничего взамен.
Маму не трогайте, отчётливо произнесла Ольга. Она была святой, а я не мама. Я свои границы держу. Спальню не уступлю. Кому не нравится диван могу забронировать гостиницу.
Гостиницу?! ахнула Лариса. То есть мы тебе не нужны? Мам, ты слышишь?
Валентина картинно приложила ладонь к сердцу:
Давление подскочило! Воды мне!
Пока Лариса бегала с лекарствами, дети затихли. Лариса пошла ва-банк:
Либо спальня, либо мы уезжаем. Ночевать у тебя не будем, расскажем всем родным, какая ты у нас столичная штучка. Выбирай!
Ольга посмотрела на Павла тот кивает, выражая поддержку. Ольга устала от хамства, от бесцеремонности и ультиматумов.
Вам предложено гостеприимство: стол, тепло, удобное место. Если нужен только наш матрас, значит, говорить не о чем.
Не останемся! вскочила Валентина. Лариса, собирай детей! Лучше на вокзале, чем у таких.
Мам, сейчас ни поездов, ни автобусов начала Лариса, но заметила, что блеф не действует.
Поедем к Зинке через всю Москву! Она человек хороший, последнюю рубаху отдаст. А эти пусть с трюфелями своими живут!
Суета сборы, жалобы, громкие возгласы. Валентина, не унималась, ругая всё, что попадалось под глаза.
Подарки отдайте! И полотенца мои льняные! Не заслужили вы их! Зинке подарю!
Ольга принесла полотенца, добавила банку грибов.
Вот, держите. И свои конфеты забирайте тоже, молча произнесла.
Павел наблюдал, стесняясь за взрослых.
Через пятнадцать минут их не стало. Валентина, напоследок, хлопнула дверью так, что посыпалась штукатурка. В квартире повисла тишина. Ольга села за стол, закрыла лицо руками, но вместо слёз раздался нервный, но счастливый смех.
Павел обнял её за плечи.
Всё хорошо, Оленька. Тишина наконец-то.
Ольга рассмеялась сквозь слёзы.
Паша, представляешь? Холодец на балконе остался! Самое дорогое забыли!
Павел допивает шампанское, философски:
Не наши заботы теперь. А Зинка их с удовольствием встретит там ведь муж буяном, да двенадцать квадратов.
Всё равно, нашли куда поехать А у нас теперь покой. Самый вкусный Новый год наш, наедине, еды на роту, и никакой критики чистого пола и блюд, вздохнула Ольга.
Они с Павлом убрали со стола, начали готовить горячее. Атмосфера моментально очистилась чувство тяжести сменилось лёгкостью.
Ольга подошла к окну. На улице падал густой снег, пряча следы такси. Москву украшали огни, город готовился к встрече праздника, а сестра с тётей уезжали, унося с собой в душе свою злобу и обиды. Ольга испытала щемящее чувство жалости жить с завистью и претензиями куда тяжелее, чем спать на диване.
Паш, включи музыку и свечи зажги. Пусть праздник всё-таки случится.
Конечно! А утка наша уже в духовке, улыбнулся Павел.
Позже, за столом, при свечах и тихом джазе, попробовав сочную утку с яблоками, Павел поднял бокал:
За наш дом, чтобы всегда оставалось место только для уважающих нас людей.
И за то, что мы научились защищать свои границы, добавила Ольга.
Глубокой ночью, лежа на любимом матрасе в своей спальне, Ольга чувствовала абсолютное спокойствие. Родственники, возможно, ютились у какой-то дальней тётки или скучали на вокзале, но для себя она поняла: нельзя угождать всем, если это идёт вразрез со своим счастьем. Уважать себя важнее, чем постоянные уступки тем, кто их не ценит.
Утром телефон едва не разорвался от сообщений, летели упрёки от родни. Ольга проигнорировала их перевела телефон в авиарежим, потянулась в постели и улыбнулась новому дню.
А холодец они с Павлом с аппетитом съели сами и немного отнесли на улицу дворовым собакам. Те были очень благодарны, и, в отличие от людей, просто радовались простому, человечному угощению. Ведь добро ценится не словами, а поступками.
