Проданный друг. Рассказ деда
И он меня сразу понял!
Весёлого было мало, и я сообразил, что затея, прямо скажем, идиотская.
Я его продал. Он подумал сначала, что это мы в какую-то игру играем, а потом всё осознал предал я его.
У каждого свои времена… Кому-то и отпуск на берегу Чёрного моря в Сочи не в кайф, а кто-то рад и куску бородинского хлеба с докторской колбасой.
Как жили по-разному, всякое случалось.
Я тогда был совсем карапуз. Дядя мой, дядя Валера, брат мамы, преподнёс мне щенка овчарки. Я был в полном восторге. Щенок быстро ко мне привык, понимал меня даже без слов, глядел мне в глаза, не отрываясь, и ждал приказа.
Лежать, говорил я серьёзным видом, и пёс укладывался, преданно выглядывая хоть на Берлин за меня был бы готов пойти.
Служить, командовал я деловито, и щенок вскакивал на нескладные лапы, стоял, сглатывая слюнки и уставившись на меня. Он терпеливо ждал награды, лакомого кусочка.
А угощать мне его было нечем. Мы тогда сами заедали чай горбушкой.
Такие уж были времена.
А дядя Валера как-то заявляет:
Ну ты не вешай нос, парень. Смотри, какой у тебя пёс толковый, преданный! А возьми да и продай его, потом окликни он к тебе сбежит, всё равно никто не увидит! Деньги получишь, гостинец мамке и себе купишь, и псу что-нибудь. Доверься, парень, я практик.
Идея мне понравилась. Мне тогда в голову не пришло, что так поступать нехорошо. Взрослый ведь значит, знает. Я уж размечтался про сладкое и для себя, и для мамы, и для Верного…
Нашептал я Верному в его тёплое мохнатое ухо, что сейчас, мол, тебя, братец, отдам на минутку, а потом позову, ты только ко мне сразу дуй.
И он, представьте, понял меня!
Тявкнул одобрительно: «Договорились, хозяин!»
На следующий день нацепил я поводок, повёл Верного к вокзалу. На рынке тогда продавали всё что угодно: и пионы вёдрами, и огурцы, и яблоки пузатые.
Только народ с электрички сошёл начался торг. Я тоже выдвинулся со своим товаром и щенка к себе подтянул. Но все проходили мимо.
Уже почти никого не осталось, как вдруг вижу идёт такой дядечка с серьёзным лицом.
Эй, пацан, ты тут кого ждёшь или собаку продаёшь? Смотри, щенок какой что надо! Беру, и сунул мне в руку пару советских рублей.
Я отдал ему Верного на поводке. Пёс крутит головой, чихает весело.
Ну, друг, иди! шепчу я ему, не переживай, потом за тобой приду. И повёл его дядя. Я спрятался и проследил, куда тот повернул.
Вечером я притащил домой хлеб, колбасу и карамелек. Мать подозрительно спрашивает:
Ты что, Василий, у соседа стянул?
Да нет, мама! Я на вокзале помогал вещи таскать вот и дали.
Ну правильно! Молодец, поешь, а потом спать, я вообще никакая.
Она ни слова о Верном, и дела до него не было забот хватает.
А тут утром дядя Валера заглянул. Я как раз собирался в школу, хотя сам только и думал, как бы к Верному бежать.
Ну что, ухмыляется дядя, продал товарища? И по голове мне хлопает. Я от него отвернулся, слов не нахожу.
Ночью я так и не спал, колбасу не ел, в горле застревало. Не до шуток было. Понял, что глупость совершил. Не зря мама дядю Валеру терпеть не могла.
Дурень он, сыночек, ты его не слушай, говорила.
Я схватил рюкзак и бегом из дома.
Дом тот был кварталах в трёх. Я их сделал на одном дыхании.
Верный сидел за высоким забором, на толстой верёвке.
Я его позвал, а он скучно глядел, голову на лапы положил, хвостом вяло помахал, пробовал тявкнуть, а голоса и нет.
Я его продал. Он думал, что это шутка, а понял потом, что предали его.
Тут во двор выходит новый хозяин, шикнул на Верного. Тот хвост поджал, понял я дело дрянь.
Вечером я опять на вокзал схожу, работаю, вещи таскаю. За пару вечеров наскреб нужное. Страшно было, но я набрался храбрости, дотащил до того двора, стучу в калитку.
Дядька открывает:
А, ты чего тут, малец?
Дяденька, а можно я всё назад? Вот вам рубли, отдайте собаку.
Мужик прищурился, помолчал, кивнул, взял деньги, развязал Верного:
Забирай, малец. Соскучился твой пёс, с него охранник так себе. Только смотри, не обиделся бы он на тебя.
Верный на меня смотрел уныло.
Вот так игра с повернулась настоящим испытанием.
Потом сам ко мне подошёл, лизнул руку, ткнулся мокрым носом в живот.
С тех пор прошло много лет. Но я понял друзей, даже ради шутки, продавать нельзя, какой бы ни был соблазн.
Мама, кстати, обрадовалась:
Вчера, Василий, я что-то совсем умаялась, вечером подумала а где же наш пёс? Привыкла я к нему. Наш он, Верный!
А дядя Валера стал у нас бывать редко его шутки что-то больше не заходит нам слушатьА Верный никуда больше от меня не отходил. Даже когда в школу бежал, он под дверью ждал, а потом провожал до дома. Дядя Валера вскоре исчез из нашей жизни, а про тот случай мы с Верным уже не вспоминали жили, как будто ничего и не случалось, только я с тех пор друзьям цену знал.
Иногда, став взрослым, я думаю: наверное, самое трудное простить предательство, особенно если доверял. А мой Верный сумел. Вот почему, наверное, и был он таким верным.
И когда у меня спрашивали: «Бывают ли настоящие друзья?», я улыбался. Потому что мой друг, однажды проданный, оставался со мной на всю жизнь.
