Ты мне бабушка с такими выкрутасами не нужна! Выбирай: меня или её, резко прошептала Лада.
Дмитрий отпрянул, будто только что услышал удар со стороны жены.
Понятно пробормотал он. Всё это время я строил семью, полагал, что у меня надёжный тыл, а оказывается А если я однажды заболею? Ты меня тоже выгоняшь, как отработанный материал?
Лада поджала губы, скрестила руки на груди. Дмитрий лишь горько усмехнулся.
Нет, спасибо сказал он. Мне не нужна семья, бросающая в трудную минуту. Бабушка меня кормила, дала шанс в этой жизни, а ты Сегодня ты раскрыла своё истинное лицо.
Лада не смогла его остановить. Она замерла в ступоре. Понять Дмитрия было легко, но понять её тоже надо было.
Он быстро собрал вещи и с бабушкой пошёл к двери, держась за её руку. Тихий щёлк входной двери прозвучал, словно ктото выключил свет, и их совместная жизнь мгновенно замёрла.
Лада сидела в своей (или её?) спальне в гробовой тишине. Жгучий гнев ушёл, оставив лишь ледяную, пустую тяжесть. Взгляд упал на фотографию на комоде. Перед глазами появился не тот Дмитрий, которого она знала, а худой, растрёпанный восьмилетний мальчишка с тревогой в глазах.
Дмитрий редко говорил Ладе о детстве. Сначала молчал, потом начинал открывать «дверцу» в свой личный шкаф с костями. Выглядя спокойно, он нервно перебирал пальцы, следя за реакцией Лады.
Я рос без отца и почти без матери. Отец посадили за тяжкие тяжбы ещё до моего рождения, и мы его больше не видели. Мать до того уже пила, а после Днём к ней можно было подойти, если она была в хорошем настроении. Вечером она срывалась, иногда билa. Хорошо, что у неё было трое детей хоть както полегче, рассказывал он.
Постепенно Лада узнала, что старшая сестра Оля в тяжёлые моменты брала Дмитрия и его младшего брата к бабушке. Там они прятались от маминой истерии и могли спокойно спать без страха. Бабушка всегда обнимала их, улыбалась, наливала тёплое молоко с мёдом и пекла пироги, сладость которых лишь слегка смягчала запах перегара.
Бабушка Дмитрия, Лидия Петровна, была женщиной скромных средств, работала уборщицей в школе и вязала на заказ: свитера, кардиганы, носки, варежки всё рассыпала по прилавкам, чтобы внукам хватило новых курток к зиме и учебников к школе.
Однажды Дмитрий признался, что самые тёплые моменты в его жизни это ночи, когда он просыпался от света из бабушкиной комнаты и засыпал вновь под стук спиц.
Когда мать умерла, Лидия Петровна взяла внуков к себе. Ей было тяжело с тремя детьми, она не смогла дать им всё, но подарила чувство безопасности, ценнее любого диплома и квартиры.
Годы шли, бабушка стала слабее. Она почти не выходила из квартиры, с трудом справлялась с бытом. Старшие внуки сначала наведывались, потом ограничились денежными переводами, а потом сосредоточились на своих семьях. Спросили иногда копеечку, но не больше. У каждого были свои проблемы: аренда, дети, ремонт, машины
Остался только Дмитрий. Он приезжал к бабушке каждую неделю, иногда даже несколько раз. Лада, конечно, не возражала. Она не была особенно близка с Лидией Петровной, но понимала: для него она вторая мать.
Оставайся, если не хочешь ехать. Я тебя не заставляю, говорил он. Всётаки это моя бабушка, а не твоя.
Иногда Лада приезжала с ним и помогала убирать. Она уважала эту женщину, пусть между ними не было родства. К тому моменту у них уже было двое детей. Жили они в двухкомнатной квартире, достанувшейся Ладе от тёти. Каждый Новый год Лидия Петровна передавала правнукам тёплые шерстяные носки уже ставшую традицию. Однажды бабушка, смущённо, почти виновато вручила Ладе и Дмитрию коробки с чаем и конфетами.
Хотела связать, вздохнула она, бросив взгляд на искривлённые временем пальцы, но руки уже не те, детки. Не слушаются, забывают возраст.
Они быстро сменили тему, но Лада заметила растерянность, беспомощность и боль в глазах Дмитрия. Для него носки были не просто подарком, а символом опоры, вытянувшейся из детства. Теперь эта опора ускользала изпод ног.
В тот момент Лада этого не поняла, увидела лишь милую, опечаленную старушку. Не заметила, что это тревожный звоночек.
Тот день был обычным. Лада пыталась привести порядок, собрать разбросанные по дому игрушки и уложить младшую дочь спать. Внезапно раздался телефонный звонок.
Бабушки нет! испуганно крикнул Дмитрий. Я приехал, дверь открыта, её нет, телефон не отвечает!
Лада застыла, будто обрызгала холодной водой. Паника в его голосе была заразительной.
Лёша, подожди, успокойся. Может, она в магазин сходила?
Я уже всех соседей обошёл, а её всё нет! Я поеду искать!
Раздались короткие гудки. Лада нервно сглотнула, сердце стучало в висках.
Она не питала к Лидии Петровне особой нежности, но мысль о том, что с этой старушкой чтото случилось, будто пронзила её. Не могла допустить, чтобы Дмитрий сошёл с ума от горя и вины.
Лада быстро собрала детей и отвела их к своей матери, а сама бросилась к мужу. Они обошли всё вокруг дома, прошлись по Тверской, через соседние магазины, показывали фотографию Лидии Петровны всем подряд, но никто не мог помочь.
Женщина нашлась лишь к вечеру, у своей бывшей булочной на Пушкинской. Когда Лада увидела её, на пару секунд перестала дышать.
Лидия Петровна сидела на грязном бордюре, свернувшись калачиком, замёрзшая, дрожащая, шепотом шевеля губами. Дмитрий бросился к ней первым, опустился на колени, будто не решаясь прикоснуться. Лада подошла ближе и наконец расслышала шёпот старушки.
Я хотела взять булочки для Аглаи Она любит с изюмом
Аглая единственная дочь Дмитрия, умершая давно.
Ужас охватил даже Ладу. То отчаяние, которое испытал Дмитрий, было невыразимо.
Через несколько дней они обратились к врачу. Диагноз был тяжёлый: деменция. Тогда ни Лада, ни Дмитрий не понимали, что это значит.
Прежней она уже не будет, вздохнула мама Лады. Я сама ухаживала за твоей бабушкой. Ей будет всё хуже, а вам придётся жить с этим. Профессиональная помощь и круглосуточный присмотр вот что нужно, а не «незанятые» родственники.
Дмитрий лишь покачал головой.
Не отдам бабушку чужим людям. Молодёжь всегда «присматривает», но если бы случилось с твоими, я бы тоже впрягся, сказал он.
В итоге Лада сдалась, и они забрали Лидию Петровну к себе.
С того момента их жизнь превратилась в ад. Бабушка поселилась в детскую, а дети переехали в спальню родителей. Теснота была лишь верхушкой проблем.
Ночью бабушка громко спорила с призраками прошлого. Младшая дочь просыпалась в крике, остальные не могли спать. Лада пыталась успокоить Лидию, но безрезультатно.
Бабушка капризничала изза еды. Лада морожила ягоды и варила компоты для детей, сама жаждала свежего, но терпела. «Морите меня голодом, даже компот нельзя», жаловалась она, «я уже старая»
Но она могла опустошить всю кастрюлю ночью, пока никто не видел. Утро начиналось с истерики младшей дочери, привыкшей к компоту на завтрак.
Однажды Лада проснулась от запаха гари. Она бросилась на кухню и увидела Лидию Петровну у плиты, вилкой по пустой раскалённой сковороде, шепча чтото. Рукоятка уже начинала плавиться.
В этот миг Ладу охватил настоящий страх не только за себя, но и за детей. Эта ночь могла стать их последней.
Лёша, так больше нельзя, крикнула она мужу, разбудив его. Человек болеет, но это может стоить нам всем жизни! Нужно чтото решать. Может, скинуться на сиделку?
Какая сиделка? сонно ответил он. Я уже говорил с Олей и Денисом Это слишком дорого.
Тогда продадим её квартиру и купим жильё подешевле, ближе хотя бы сможем навещать чаще.
Ты не видишь, что ей нужен постоянный присмотр? Как я могу оставить её одну?
А как я могу оставить её рядом с детьми?! прошептала Лада, охваченная яростью.
Ссора закончилась, Дмитрий ушёл. Лада сидела, глядя на фотографии, руки всё ещё дрожали. Она поняла: ушёл не только муж, а тот мальчишка, для которого дверь бабушкиного дома была спасением. Но пустота не стихала.
Днём Лада позвонила матери, пытаясь развеять гнетущую тишину.
Доченька Может, не надо было так, в порыве? Есть другие варианты
Мам, ты думаешь, я ничего не предлагала? Он же ничего не слышит! взорвалась она. Для него только один путь страдание, героический подвиг, расплата за прошлое. И платить в итоге приходится мне. Я на работе, а дома с тремя детьми, один из которых уже взрослый и неуправляемый. Тоже мне, герой
Ну да. Мужики такие мало кто понимает быт с сочувствием ответила мать. Может, он сам в таких условиях остынет, одумается
Мать отвернулась, как будто в воду. Через три месяца Дмитрий позвонил и приехал. За это время он похудел, стал худощавым, в глазах отражалась глубокая усталость, будто не спал целыми днями.
Они сели за кухонный стол, где всё началось.
Понимаешь, начал он, не глядя в глаза, я не могу её бросить. Не могу. Но и без вас я не выживу. Когда всё легло на мои плечи, я понял, что так не будет.
Лада придвинулась ближе, положив руку ему на плечо.
А сейчас она одна? Или?
Я с горем пополам перешёл на удалёнку и нанял сиделкусоседку, бывшую медсестру. Договорились, что она будет приходить пару часов в день. Подработка для неё, а я смогу видеть вас. Если примете её обратно.
Лада слабо, вымученно улыбнулась. Да, Дмитрий не мог полностью переехать, но это было хоть чтото. Она тоже смягчилась и поняла: такова жизнь, иногда она такова, какой она есть.
Конечно, примем, сказала она и обняла мужа.
Он сначала вздрогнул, потом раскрыл руки и обнял её в ответ.
Семья не воссоединилась мгновенно, но с того момента они начали путь к этому. Обсуждали продажу бабушкиной квартиры, чтобы купить чтото ближе и проводить больше времени вместе. Пока они могли позволить себе только совместные вечера и ужины.
Эти небольшие шаги стали огромным вложением в их будущее. Семья была разбита на осколки, но они не сдались, собирая её заново, тщательно подбирая каждый кусочек, чтобы заполнить пустоты.
