Златка, солнышко, ты ведь в субботу свободна? голос тёщи в трубке звучал привычноласково, с той особой интонацией, которую Златка за три года научилась безошибочно распознавать. Надо бы банки с заготовками в погреб спустить, а то на веранде уже места нет. И на чердаке такой бардак, а руки не доходят разобрать.
Конечно, Тамара Сергеевна, приеду с утра! Златка улыбнулась, прижав телефон к уху и одновременно мешая супу на плите. Константина взять с собой?
Ой, нет, у него же проект горит, сама знаешь. Пусть останется дома, поработает в тишине.
Договорились, что Златка сядет на девятичасовой межрегиональный автобус. Она нажала отбой, вернулась к готовке, напевая себе под нос какуюто прилипчивую мелодию из рекламного ролика. За окном тускло светило солнце, на подоконнике высох несчастный фикус, который она никак не могла заставить себя выбросить
Субботним утром она втиснулась в переполненный рейсовый автобус, пахнущий бензином и чьимито пирожками. Заняла место у окна, прислонилась виском к холодному стеклу. За окном раскинулись поля, перемежаемые лесополосами, и Златка задремала под монотонный гул двигателя.
Вдруг прозвучал резкий толчок и крик возмущённого пассажира. Автобус остановился у обочины, накренившись на правый бок. Водитель объявил, что лопнуло колесо, запаска гнилая, ждать замену из города придётся.
Часдва минимум, добавил он, разводя руками. А то и три.
Пассажиры загудели, высыпали на обочину. Златка ползла рядом с автобусом минут десять, потом решительно вышла на дорогу и подняла руку. Третья машина остановилась потрепанная «ВАЗ» с добродушным дедушкой за рулём.
В город? Садись, дочка, подброшу.
Она запрыгнула на переднее сиденье, написала тёще: «Автобус сломался на полпути, возвращаюсь домой, перенесём на следующие выходные». Отправила. Телефон бурлил: сообщение доставлено.
Через сорок минут Златка уже стояла у подъезда своей пятиэтажки в Москве, спокойно поднялась на третий этаж. Достала ключи, прокрутила связку, нашла нужный. Вставила в замок. Телефон внезапно зазвонил. На экране высветилось «Тамара Сергеевна».
Алло?
Златка! голос тёщи проскочил в крик. Ты где? Ты доехала? Ты уже на даче?
Нет, я же написала автобус сломался, я вернулась. Стою у двери, сейчас зайду и
Не заходи!
Златка замерла с ключом в замке.
Что?!
Не заходи домой! Слышишь меня? Не открывай дверь! Разворачивайся и поезжай ко мне, срочно, прямо сейчас!
Тамара Сергеевна, вы в порядке? Златка нервно рассмеялась. Что за паника? Я же уже у порога
Златка, умоляю! Мне твоя помощь тут нужна!
Но Златка уже повернула ключ. Замок щелкнул. Она толкнула дверь. И время застыло.
В прихожей валялась разбросанная обувь: её балетки, кроссовки Константина и чужие лаковые туфельки на шпильке. Чужой зонт стоял в подставке. Приторносладкий аромат духов висел в воздухе не её аромат.
В проёме гостиной стоял Константин в домашних штанах и футболке, босиком. В его объятиях была женщина темные волосы, узкие плечи, алый маникюр, вцепившаяся в его спину.
Они целовались, будто мир вокруг исчез. Константин открыл глаза первым, увидел жену в дверях и побелел. Кровь отхлынула так стремительно, что Златка подумала, что сейчас упадёт в обморок.
Женщина обернулась молодая, лет двадцать пять, с испуганными оленями глазами. Мигом схватила сумку, лодочки, зонт, прошмыгнула мимо Златки, обдав её волной тех же приторных духов, простучала каблуками по лестнице и исчезла.
Златка всё ещё держала телефон у уха.
Златка! вопила тёща. Златка, ответь! Ты вошла? Златка!
Сколько раз? спросила она хрипло.
Что?
Сколько раз вы меня так отвлекали, Тамара Сергеевна? Эти ваши банки, грядки, чердаки Сколько раз прикрывали своего сына? Сколько раз смеялись за моей спиной, потому что я не знала правды?
Тишина. Затем гудки. Тёща просто бросила звонок.
Златка медленно опустила руку с телефоном, посмотрела на мужа. Константин стоял посреди гостиной и молчал.
Ну? равнодушно спросила она. Скажешь чтонибудь?
Златка, я могу всё объяснить
Она расхохоталась, смех её стал диким, истеричным.
Объяснишь? Серьёзно? Ты сейчас серьёзно произнесла эту фразу?
Это ничего не значило! Она никто, просто
Просто что? Просто случайно приземлилась тебе на лицо?
Константин шагнул к ней. Златка отступила.
Не приближайся. Не смей.
Послушай
Нет, ты послушай, она сама удивилась, как ровно звучит её голос. Эта квартира моя. Куплена до брака на бабушкино наследство. Ты здесь никто, и звать тебя никак. У тебя пятнадцать минут, чтобы собрать вещи и уйти.
Златка, давай поговорим
Четырнадцать минут.
Ты же не можешь просто так
Тринадцать.
Он понял, глядя на её лицо, голос, глаза, что она не блефует. Метнулся в спальню, захлопал дверцы шкафа. Златка стояла в прихожей, прислонившись к стене, считала собственные вдохи. Вдохвыдох. Вдохвыдох. Только не развалиться. Только не сейчас.
Через двенадцать минут Константин вылетел с сумкой, набитой коекак, и курткой под мышкой. Остановился у двери.
Ключи, бесцветно сказала Златка.
Он рывком нашёл связку в карманах, бросил её на тумбочку и ушёл.
Дверь за ним закрылась мягко, почти бесшумно. Златка постояла ещё минуту, потом щелкнула замком дважды, накинула цепочку, спустилась по стене на пол и зарыдала
В понедельник она подала на развод. Документы приняли быстро. Бездетные, имущество раздельное, претензий нет. Чистая формальность.
Константин не звонил. Тамара Сергеевна тоже. Как будто их и не было. Три года совместной жизни и тишина.
Через неделю Златка сидела в кофейне с Машей лучшей подругой со студенческих времён. Маша слушала, разинув рот, забыв про остывающий латте.
Подожди, помотала головой, так тёща знала? Она специально тебя на дачу отправляла, пока он там
Похоже на то.
Вот же!
Златка кривой улыбкой усмехнулась.
Знаешь, что самое смешное? Я считала её второй мамой. Думала, вот оно, настоящая семья. А оказалось спектакль. Они оба притворялись с самого начала.
С начала?
Ну, подумай сама. Когда мы познакомились, я уже жила в своей квартире, работала, получала стабильный доход. У него была съёмная комнатка, какието подработки Златка отхлебнула кофе, горчилый на вкус. Может, не с первого дня, но довольно быстро он понял, что может удобно разместиться.
Ты думаешь, он вообще
Не знаю. Златка уставилась в чашку, где плавала бурая пенка. Может, и любил както, посвоему. Но недостаточно, чтобы не тащить других женщин в постель. Недостаточно, чтобы не врать каждый день. А его мама Ей нужна была невесткарабочая лошадка: банки таскать, грядки полоть, вещи разбирать, а сын при этом был пристроен.
Маша протянула руку через стол, сжала её пальцы.
Мне так жаль, Златка.
Не жалей. Златка подняла глаза. Я не собираюсь раскисать. Три года потеряла, но ладно, бывает. Но я не собираюсь тратить ещё хоть один день на этих людей.
И что теперь?
Златка допила кофе, поставила чашку на блюдце.
Теперь жить. Заново. С нуля. Без фальшивых мужей и поддельных тёщ. У меня остались квартира, работа, жизнь. Этого достаточно.
Она встала, накинула куртку. За окном кофейни шёл мелкий, назойливый дождь. Но Златка улыбалась. Всё плохое осталось позади. Было ли больно? Да. Обидно? До скрежета зубов. Но она выживет. И эта история лишь ещё один дорогой, болезненный, но полезный урок. Маша догнала её у выхода.
Златка, ты точно в порядке?
Буду, Златка обернулась. Дай время. И я снова буду счастлива.
Она шагнула под дождь и пошла домой. Там её ждал новый проект: рецепт торта, который она давно откладывала, и мысли о будущем, которое теперь строила сама.
