Ой, сынок приехал, возгласила Раиса Петровна, глаза её блеснули, словно фонари над Невой.
Никита держал шляпу у порога и, будто бы шепотом, произнёс: Привет, мамуля. Я он замялся, не один. И подтолкнул вперёд худой парня в очках, с рюкзаком, словно сумкапоток.
О, боги, внучок мне привёз! Это Шурик или Алешка? Без очков не различаю, воскликнула Раиса, улыбаясь, как будто бы видела светлячков в тёмных улицах Москвы.
Никита, присаживаясь на стул, добавил: Надень их. Это Васенька, мой внебрачный. Помнишь, как мы с Аграфеной год разлучались? Тогда я с Валентиной сошёлся, и он появился на свет. Я же, как волк в овечьей шкуре, записал его на своё имя, вздохнул он, и комната дрогнула от его слов.
Раиса оттолкнула его: Ты чего болтаешь при ребёнке? Мал он ещё про твою запутанную жизнь знать не может. Васенька, иди в комнату, посмотри телевизор, пока мы с твоим отцом разберёмся.
Парень молча вышел, шурша, будто бы листая страницы сна. Раиса тихо спросила: А Аграфена о нём знает? Она не любила жену сына, была сварливой и резкой.
Никита вздрогнул: Что ты, мать? Если бы узнала, давно бы вынесла босой из дома. А мне жалко. Я его своими руками из фундамента построил.
Раиса вздохнула: Как же ты у меня непутёвый. Не мужик, а хлюпа. Под каблуком у Аграфены всю жизнь. Как же так, завести ребёнка на стороне, чудо! Зачем ты меня ему принёс? Аграфена узнает и нам не поздоровится.
Никита, запинаясь, стал объяснять: Валентина, словно змея, собралась выйти замуж, уехала на юг с новым мужем, месяц пробыла там. Позвонила мне, говорит: «Забирай сына, куда хочешь, даже домой». Я же ей ответил: «С ума сошла, у меня жена, она нас вместе выгнёт. Не хочешь будешь подругому». Принесу Аграфене свидетельство о рождении, а потом конец мне будет. Валентина меня так мало простила, полгода со мной не разговаривала. Поэтому решил: пусть он у тебя месяц побудет, а потом приеду и заберу, говорил, не поднимая глаз на мать.
Раиса покачала головой: Вот такой был в детстве, таким и остался. Что бы ни натворил, помогу. Ладно, куда тебя девать? Оставляй парнишку. Только он не в нашу породу, она замялась, Ты уверен, он твой?
Никита махнул рукой: Мой, не сомневайся. Валентина тоже не сахар, но бабка верная.
Тишина повисла, как пауза между нотами. Раиса вскочила: А зачем я сижу? Давайте накормлю с дороги.
Никита встал: Прости, мама, но я еду. Аграфена дома ждёт. Я соврал, будто еду за запчастями в город. Корми Васеньку, а я пошёл.
Раиса обняла своего непутевого сына и прошептала: Ну, с Богом, кровинушка моя.
Васенька ел быстро, не отрывая глаз от тарелки.
Может ещё? с жалостью спросила Раиса, глядя, как он всё проглатывает.
Не надо, спасибо, встал тот из-за стола.
Пойди на улицу, погуляй, а я пока ужин приготовлю. Что у тебя в рюкзаке? спросила она.
Вещи, буркнул он.
Раиса кивнула: Стирать сам будешь или мне придётся?
Васенька впервые посмотрел на неё испуганными глазами: А я не умею. Мама всегда стирала.
Раиса подняла лёгкий рюкзачок: Иди, а я посмотрю и сполосну, что грязное.
Он вышел, а она начала разбирать простенькие вещички: две футболки, трико и пара трусов.
Не густо, покачала она головой, Даже тёплой кофты не положила. Видно, ещё та мамаша. Замочив вещи в тазу, принялась готовить вишнёвый пирог.
Вдруг с улицы донёсся крик. Раиса выскочила, даже не отряхнув муки с рук.
Что случилось?
Васенька рычал и держался за ногу: Меня гусь ущипнул. Больно, слёзы текут как река.
А зачем ты к ним полез? Они гдето пасутся, а ты во дворе был, спросила она, разглядывая красное пятно.
Я хотел их посмотреть, всхлипывал мальчишка.
Ты же с самого рождения гусей не видел? удивилась она.
Видел, но близко не подходил, прошептал он.
Ладно, пойдём в дом, помажу тебя мазью, взяла её его за руку.
После ужина положила его на диван, но сон ускользнул. Что же это за жизнь? Она бы своего Кольку к чужой бабушке не отправила. Мамаша, наверное, ещё та гулена.
Внезапно услышала всхлипывание: мальчик плачет. Она тихо подошла: Что, сынок? Не нравится у меня? Подожди, месяц пройдёт, и мама тебя обратно заберёт.
Он вскинулся и шепотом сказал: Не заберёт. Я слышал, как она с дядей Виталием говорила, что когда они приедут, меня в интернат отдадут, а забирают лишь на каникулы. Я не хочу, дома с мамой было хорошо. Пока дядя Виталий не пришёл, а дядя Коля меня не нужен, он меня даже по имени не называет. Вы, бабушка, хорошая, но я вам тоже не нужен, мальчишка заплакал громче.
У Раисы защемило сердце. Она обняла его худенькое тело.
Не плачь, Васенька. Я тебя в обиду не дам. Хочешь, я поговорю с мамой твоей, и ты будешь жить у меня? У нас школа хорошая, учителя добрые. Мы будем собирать грибы, ягоды, доить корову. Ты такой хилый, а парное молоко даст сил. Не веришь? Завтра познакомлю тебя с Павликом. Он хороший мальчишка, от молока сильный, как колобок. Хочешь?
Он обнял её за шею: Хочу. А ты не обманешь?
Раиса нежно поцеловала его в макушку: Конечно, нет.
Годы пролетели. Валентина иногда приезжала, привозила подарки, но спешкой её вёз Виталий. Никита появлялся редко. Аграфена узнала о Васе и обвинила не мужа, а Раису, ведь, по её словам, родные внуки ей не нужны, а всякие приблуды как раз.
Но Раисе было всё равно. Из хрупкого мальчишки вырос настоящий крепыш. И сегодня, готовя любимые блюда внука, она всё время выглядывала в окно. Внезапно в дом вошёл молодой солдат, тихо позвал: Бабуля, я пришёл, где ты?
Раиса бросилась к нему, обвила его шейкой: Васенька, внучок мой родной!
К материто поедешь? спросила она. Он отложил вилку, удивлённо спросил: К какой? К той, что бросила меня и раз в год приносила безделушки? Нет, не поеду. Моя мама это ты, и это не обсуждается, и спокойно принялся за еду.
Раиса украдкой вытерла слезу, чувствуя радость: у неё есть такой внук отрада и поддержка в старости. Кровинушка её, родная.
