Жизнь порой напоминает сон, где тени прошлого смешиваются с туманным будущим. Меня зовут Людмила Семёновна, и вот уже двенадцать лет я одна веду по жизни внучку Дарью. Сейчас ей четырнадцать, и я словно пытаюсь удержать рукой песок — чем крепче сжимаю, тем быстрее он утекает сквозь пальцы. Ночью меня мучают кошмарики: будто Даша сворачивает на кривую дорожку, а я не могу её догнать, и в конце пути ждёт казённый дом с зелёными стенами…
Мой сын, Артём, женился молодым, в двадцать два. Его брак с Яной продлился недолго, всего пару зим, но успел подарить мне солнечную девочку — мою Дашеньку. Увы, их семья рассыпалась, как карточный домик: Яна изменила ему прямо в их же квартире, пока Артём был в ночную смену. После развода она забрала полуторагодовалую Дарью к себе.
Артём не выдержал разлуки. Каждый вечер он приходил к ним с гостинцами — то пряником, то новыми колготками, водил дочь в кукольный театр и к врачам. А Яна в это время крутила новые романы, скидывая ребёнка на отца. Но когда дело дошло до денег, подала на алименты, заявив, что не потянет содержание одна. Артём знал, что рубли оседают в её косметичке, но платил — лишь бы не бушевала, лишь бы у него оставались эти редкие часы с дочкой.
Однажды в пятницу Яна привела Дарью к нам, пообещав забрать в понедельник. Не пришла. Не пришла и во вторник. Артём обзванивал её до хрипоты — трубку не брали. Через неделю она объявилась, будто из небытия: сказала, что устроилась в круглосуточную забегаловку, и попросила, чтобы Даша пожила у нас, «пока не наладятся дела».
«Пока» растянулось на годы. Даша осталась с нами. Яна звонила редко, приходила и того реже. Денег она не приносила — алименты капали ей на карту, будто дождь в ржавое ведро. Артём боялся идти в суд: вдруг Яна взбрыкнет и заберёт ребёнка? А у неё веласик — то новый кавалер, то сомнительная подружка…
Сейчас Даше четырнадцать, и мир пополз, как лёд по весне. Артём запил, перестал интересоваться дочерью. Пробовал строить личную жизнь — дважды сбегал к женщинам, но возвращался с пустыми руками. Всё легло на мои плечи, будто мешок с мокрым песком.
Денег катастрофически не хватает. Моя пенсия и льготы по сердцу едва покрывают лекарства и гречку. Артём по-прежнему платит алименты Яне, хотя Даша живёт с нами. Когда я попыталась потребовать перевода денег на нужды ребёнка, Яна оскалилась: «Заберу, если надоест!» Пришлось отступить — я не могу отдать её в этот бедлам.
Но страшнее всего — сама Даша. Классная руководительница вздыхает: прогулы, хлопанье дверьми, двойки. От неё пахнет «Беломором», хотя она отнекивается. Разговоры упираются в стену — то молчит, как рыба, то огрызается. Я чую: ещё немного, и она очутится в дурной кампании, где научат не тому…
Оформить опеку нельзя — возраст да больное сердце. А если через суд лишать Яну прав — вдруг Дашу отправят в приют? Это хуже всего.
Я будто в лесу: куда ни ступлю — корни хватают за ноги. Денег нет, сын опустил руки, девочка катится в пропасть… Как вытащить её оттуда? Как дать ей хоть шанс на светлую дорогу?
