Ну, слушай, вот такая история приключилась.
Я, Светлана Петровна, живу в тихом городке под Владимиром, где тополя высокие, а жизнь идёт не спеша. Возвращалась как-то с работы, и вдруг слышу — кто-то меня по имени зовёт. Оборачиваюсь, а там девушка с мальчишкой. Подходит ближе и говорит: «Светлана Петровна, я Надежда, а это ваш внук — Ваня. Ему уже шесть».
Как гром среди ясного неба! У меня сын, Денис — умница, карьера идёт в гору, но он же холостяк! Пусть у меня и мечта о внуках была, но вот так, с неба свалиться — такого я не ждала. В голове каша: неужели правда? Как я могла не знать целых шесть лет?
Ну, понимаешь, я Дениса одна поднимала, на двух работах крутилась, лишь бы он в люди вышел. Горжусь им, конечно, но личная жизнь его всегда беспокоила — девушки у него менялись, ни с одной не задерживался. Я не лезла, но… сама-то я его в двадцать родила, без мужа, без помощи. Всё на себе тащила, даже на море впервые только пару лет назад съездила — Денис билеты подарил.
И тут — Надя с Ваней. Стоит, говорит спокойно, но голос дрожит: «Я долго не решалась, но Ваня — ваша кровь. Я ничего не прошу, сама его поднимаю. Вот мой номер. Если захотите увидеться — звоните».
Ушла, а я как в тумане. Сразу Денису звоню — он в шоке. Еле вспомнил, что когда-то с Надей встречался. Она тогда говорила про ребёнка, но он отмахнулся: «Да отку не знаю, моё ли это». И пропала она, а он даже не задумался. Как же больно это слышать!
Денис бубнит: «А вдруг не мой? Почему шесть лет молчала?» Я спрашиваю — когда они расстались? Август, говорит. А Ваня в марте родился… Засомневалась, но глаза у мальчишки — вылитый Денис в детстве.
Набрала Надю. Спрашиваю: «А ДНК?» Она твёрдо: «Мне анализы не нужны. Я знаю, кто отец». Говорит, родители помогают, она работает, Ваня в школу идёт. Голос у неё сильный, но чувствуется — нелёгкая у неё жизнь.
«Светлана Петровна, — говорит, — если хотите видеть Ваню — пожалуйста. Если нет — я пойму. Просто подумала: вы должны знать. Вот и всё».
Положила трубку — мир перевернулся. Хочется бежать к Ване, обнять, но вдруг ошибка? А если Надя врёт? А если нет?
С одной стороны — этот мальчишка уже в моём сердце. С другой — страх, что снова больно будет. Денис вырос, а теперь вот эта загадка… Ваня — моя ли кровь? Или нет? Стою на распутье, и страшно — шаг в любую сторону может всё изменить.
