Дневник. Запись от 15 октября.
Бабушкины сказки… Сижу в этой больничной палате, слушаю истории соседок и думаю — жизнь порой сложнее любых выдумок. Одна старушка на днях поведала мне историю, что засела в памяти, будто заноза. Про Катю, её мужа Стаса и сестру Лену. Ох, и горькая же это повесть.
Было это давно. Сидели они втроем за ужином — Катя, Стас и Лена. Мясо в духовке шипело, запах стоял на всю квартиру. Стас поднял бокал:
— За семью! Пусть растёт и крепнет!
Но глаза его были прикованы не к жене, а к Лене. Та теребила салфетку, улыбалась через силу, будто что-то её глодало. Катя всё замечала — как Стас подавал Лене пальто, как хохотал над её шутками, как оба замолкали, стоило ей войти в комнату. Но молчала. Привыкла не замечать.
— За семью, — отозвалась Катя, отхлебнув виноградного сока.
Лена подняла глаза, и в них стояла такая тоска, что Катю даже передёрнуло.
— Лен, ты в порядке? — спросила она.
— Устала просто, работы много, — отмахнулась та.
Но Катя знала: у сестры сейчас затишье на работе. Однако промолчала. Молчание было её щитом.
Стас вдруг кашлянул:
— Кстати, о работе. Мне одобрили проект в другом городе. Через месяц уезжаю, полгода, а то и больше.
Катя похолодела.
— На полгода? — переспросила. — А отпуск летом?
— Кать, это же шанс! — горячо воскликнул он. — Раз в жизни такое случается!
Говорил он жене, а смотрел на Лену. Та уставилась в тарелку, будто там был ответ на все вопросы. Катя заметила, как под столом его рука накрыла Ленину. Всего на миг. Лена дёрнулась, будто обожглась. А Катя сидела и смотрела — на мужа, который сиял, и на сестру, которая вот-вот рассыплется.
Ужин закончился как-то тягостно. Лена сослалась на головную боль и собралась домой.
— Я подвезу, — сразу предложил Стас.
— Тебе же в другую сторону, — заметила Катя.
— Для сестры не жалко, — отмахнулся он.
На пороге обернулся, в глазах — решимость:
— Нам надо поговорить, Кать. Серьёзно. Когда вернусь.
Оставил её одну, с запахом недоеденного ужина и тяжёлым камнем на сердце.
Две недели Катя жила как в тумане. Стас звонил каждый вечер, рассказывал о «проекте», о новом городе, квартире. Но голос его звучал чужим, механическим. Спрашивал, как дела, но ответов не слышал. Катя тянулась к Лене:
— Может, в кино или по магазинам?
Но та ускользала:
— Устала, Кать, в другой раз.
Лена и выглядела измождённой — похудела, под глазами тени. Катя замечала, как сестра кладёт руку на живот, будто что-то скрывает.
Подозрения росли медленно, как яд. Сначала — упаковка от теста на беременность в Ленином мусоре. Потом — мешковатые свитера, хотя Лена всегда гордилась талией. Сердце Кати сжималось, но она ждала.
Развязка наступила в среду вечером. Катя сидела на диване, когда зазвонил телефон. Стас.
— Привет, — сказала она.
Он молчал, только дыхание в трубке.
— Я больше не могу врать, Кать, — наконец выдохнул он. — Я не вернусь. Дело не в проекте. Дело в Лене. Мы любим друг друга.
Катя закрыла глаза. Боль в груди застыла, превратилась в камень.
— У нас с твоей сестрой будет ребёнок! — выпалил он.
И тут Катя рассмеялась. Сначала тихо, потом громче, пока слёзы не потекли по щекам. Смех был горьким, будто из дешёвой мелодрамы.
— Кать, ты что? Плачешь? — испугался Стас.
— Нет, — выдохнула она. — Просто поняла, какой же ты дурак.
Бросила трубку. Истерика прошла, оставив после себя странную ясность. Камень в груди стал опорой. Катя оделась, вызвала такси и поехала к Лене.
Та открыла дверь — растрёпанная, в халате, глаза красные. Увидела Катю — отступила.
— Он тебе сказал? Прости… — начала Лена.
— Где он? — перебила Катя, спокойно, даже страшно.
Лена замялась. Катя оглядела квартиру — куртка Стаса, его кроссовки, два бокала на столе.
— Хватит врать, Лена. Хотя бы сейчас.
— Кать, мы любим друг друга! — выкрикнула та. — Я знаю, это ужасно, но так сложилось!
Катя ждала, пока сестра замолчит.
— Ты беременна, — сказала она, не спрашивая.
— Да, — прошептала Лена, прикрыв живот. — У нас будет ребёнок.
Катя подошла ближе. Лена вздрогнула, ожидая крика.
— Почему ты не спросила меня, Лена? — тихо сказала Катя. — Я бы тебе рассказала. Мы со Стасом три года пытались завести ребёнка. Анализы, врачи. Стас бесплоден. Абсолютно.
Лицо Лены исказилось — недоумение, отрицание, ужас.
— Нет… Он говорил, что проблема в тебе…
— Конечно, — грустно усмехнулась Катя. — Врать проще. Украсть чужую жизнь — легче, чем признать правду.
Она повернулась к двери.
— Поздравляю, сестрёнка. У тебя будет ребёнок. Но мой муж тут ни при чём.
Дверь захлопнулась. Ночной воздух был свеж, Катя вдохнула полной грудью.
Прошло пять лет. Раны затянулись. Катя выучила новый язык, сменила работу, переехала в город у моря. Сидела в кафе, помешивала кофе, ждала Андрея — договорились взять щенка из приюта.
Вдруг дверь открылась — вошла Лена с мальчиком. Худая, уставшая, в сером свитере. Увидела Катю — замерла, хотела уйти, но сын потянул к пирожным.
— Мам, хочу с ягодкой!
Лена села подальше, но Катя чувствовала её взгляд. Камень в груди давно рассыпался, осталась лишь лёгкая грусть. Мальчик, симпатичный, светловолосый, не был похож ни на Стаса, ни на Лену.
Лена вдруг подошла.
— Привет, — тихо сказала.
— Привет, Лена.
— Я не знала, что ты здесь… Как ты?
— Всё хорошо, — пожала плечами Катя.
Лена замя
