Утро на Пушкинской бульваре билось своим ритмом: стук каблуков по плитке, гул машин в пробках над головой, скрежет уходящей “Аннушки” в прохладном осеннем воздухе. Любовь двигалась как тень в поношенной синей робе уборщицы, пальцы сжимая стаканчик обжигающего чая. Седьмой месяц беременности, адская усталость, едва держусь, но все равно выхожу. Все равно пытаюсь.
Прошла под грязноватым переходом у станции как обычно, огибая палатки с цветами и разбросанные вещи бездомных. Большинство людей смотрели в пол. Любовь – нет. Не могла. Не после всего, что пережила сама.
И вот она снова увидела его.
Прислонившийся к бетонной стене, наполовину в тени, мужчина, которого уже замечала раньше: всклокоченные кудри на лбу, костыль на коленях, изношенная вязаная шапка наизнанку для мелочи. Но что-то в нем отличалось от других. Он не кричал. Не просил. Просто сидел… и наблюдал.
Любовь замерла на миг, потом подошла. Достала из кармана пальто смятый пятисотрублевый билет – вчерашние чаевые – и протянула.
“Возьми, согрейся, ладно?” – тихо сказала она. “Небогато”.
Мужчина не взял. Не сразу.
Вместо этого он посмотрел на ее живот.
“Всегда такая щедрая?” – спросил он низким, сухим голосом.
Любовь пожала плечами. “Знаешь, бывала по обе стороны тротуара”.
Он слабо улыбнулся и взял купюру.
Но когда его пальцы коснулись ее пальцев, в его глазах мелькнуло что-то странное. Перемена. Как узнавание. Или вина.
“Слушай,” – вдруг сказал он, оглядываясь. – “Ты завтра здесь пройдешь?”
Любовь моргнула. “Да. Как всегда”.
Он наклонился вперед, всего на несколько сантиметров. “Может, и не надо. Завтра. Именно тут”.
Дыхание у нее перехватило.
“Почему?” – прошептала она чуть слышно.
Но он уже отворачивался, натягивая капюшон и снова растворяясь в тени.
Любовь застыла на месте в нерешительности. Город гудел вокруг, будто ничего не случилось, будто никто только что не шепнул предупреждение в ее обычное утро.
Угроза? Ловушка?
Или нечто совсем иное?
Поздним вечером, вернувшись в свою комнатку в Тверском районе, она снова и снова прокручивала тот миг. Его глаза. Тревога в голосе. Та странная заминка, будто он хотел сказать что-то еще, но не решился. Сидела на продавленной кровати, одна рука на животе, другая сжимая телефон. Почти позвонила кому-то. Но кому? Родных – нет. Друзей достаточно близких для звонка в полночь – тоже.
Только этот мужчина.
Только его слова.
“Может, и не надо завтра здесь проходить”.
Еще она не знала, но то, что он имел в виду… перевернет всю жизнь!
Беременная уборщица дала 5 долларов бездомному!
