В тихом городке под Нижним Новгородом, где утренний туман стелется по узким улочкам, моя жизнь в двадцать семь лет стала чередой бесконечных трудов. Меня зовут Варвара, я жена Андрея, и скоро у нас появится малыш. Но моя хрупкая беременность ничего не значит для свекрови и её родни, для которых я лишь бесплатная работница. Живём мы в трёхкомнатной квартире, что принадлежит бабушке Андрея, и это стало моей тюрьмой.
**Любовь, что обернулась неволей**
Когда я познакомилась с Андреем, мне было двадцать три. Он казался заботливым, с добрыми глазами и мечтами о семейном счастье. Через год мы сыграли свадьбу, и я думала, что нашла своё счастье. Бабушка Андрея, Галина Петровна, предложила нам пожить в её просторной квартире, пока не встанем на ноги. Я согласилась, думая, что это ненадолго. Но вместо уюта попала в кабалу, где моя роль — готовить, убирать и молчать.
Квартира большая, но места для меня в ней нет. Здесь живёт сама Галина Петровна, а её дочь, тётя Татьяна, с двумя детьми приходит почти каждый день. Они ведут себя, будто это их дом, а я — часть обстановки. Свекровь сразу дала понять: «Варвара, молодая — вот и трудись». Я старалась угодить, надеялась заслужить их расположение, но их безразличие и требования росли с каждым днём.
**Рабство в четырёх стенах**
Мои дни — бесконечная череда дел. Утром я мою полы, потому что Галина Петровна не терпит соринок. Потом готовлю завтрак для всех: ей — манную кашу, Андрею — глазунью, а когда приходит тётя Татьяна — приходится печь оладьи. Днём чищу овощи, варю суп, жарю котлеты — ведь «гости голодные». Вечером — гора посуды и новые приказы: «Варвара, завтра картошку почистишь». Моя беременность, токсикоз, ноющие ноги — никого не волнуют.
Галина Петровна командует, как полководец: «Суп недосолен», «Шторы плохо выглажены». Тётя Татьяна добавляет: «Варя, присмотри за детьми, мне некогда». Её дети, избалованные и непослушные, раскидывают вещи, пачкают мебель, а убираю за ними я, потому что «семья же». Андрей, вместо того чтобы заступиться, лишь шепчет: «Не спорь, бабушка старая». Его слова — как нож в спину. Я чувствую себя служанкой в доме, который никогда не станет моим.
**Беременность под гнётом**
Я на шестом месяце, и мне тяжело не только на словах. Токсикоз мучает, спина ноет, а сил уже нет. Но свекровь лишь цокает языком: «В наше время до самых родов в поле работали». Тётя Татьяна смеётся: «Варь, не выдумывай, беременность — не болезнь». Их равнодушие губит меня. Я боюсь за ребёнка — стресс, недосып, бесконечная работа не проходят даром. Вчера едва не упала, таская ведро, но никто даже не поинтересовался, как я себя чувствую.
Пыталась говорить с Андреем. Сквозь слёзы сказала: «Я больше не могу, мне тяжело». Он обнял меня, но ответил: «Бабушка дала нам крышу над головой, потерпи». Потерпи? До каких пор? Я не хочу, чтобы мой ребёнок рос в доме, где его мать — прислуга. Хочу покоя, заботы, а получаю лишь упрёки и ворох грязной посуды.
**Последняя капля**
Вчера Галина Петровна заявила: «Варвара, будь благодарна, что живёшь в моей квартире. Работай, а то выселю». Тётя Татьяна поддержала: «Невестка должна трудиться, а не жаловаться». Я стояла, сжимая тряпку, и чувствовала, как во мне что-то рвётся. Мои переживания, моё здоровье — для них пустой звук. Андрей, как всегда, промолчал, и это добило меня. Я больше не хочу быть их кухаркой, уборщицей, безропотной тенью.
Я решила уйти. Начну копить, найду хоть комнату в коммуналке — лишь бы вырваться. Не могу рожать в этом аду. Подруга Ольга говорит: «Бери Андрея и беги». Но что, если он выберет бабушку? Что, если останусь одна с ребёнком? Страшно, но я знаю: ещё несколько месяцев такого рабства — и я сломаюсь.
**Мой крик души**
Эта история — мой крик о праве на жизнь. Галина Петровна, тётя Татьяна, их бесконечные приказы губят меня. Андрей, которого я люблю, стал частью этой системы, и это больнее всего. Мой малыш заслуживает мать, которая смеётся, а не плачет над грязными тарелками. В двадцать семь лет я хочу жить, а не выживать. Пусть побег будет трудным — я сделаю это ради себя и своего ребёнка.
Не знаю, как уговорить Андрея, как найти силы уйти. Но одно знаю точно: я не останусь в доме, где моя беременность — обуза. Пусть Галина Петровна живёт в своей квартире, пусть тётя Татьяна ищет новую служанку. Я — Варвара, и я выберу свободу, даже если сердце разорвётся на части.
